– Ничего особенного, просто из нашего мира ушла темная магия. Рогувер очистился, понимаете? Нас предупредили, что так и будет, и мы благоразумно отошли от окон. Разве вы не чувствуете, как теперь легко дышится?

– Все до одного темные маги ушли?

– Все, – служанка не понимала, почему я плачу.

Вместе с прибежавшей второй служанкой меня силой увели в другое помещение. Я вдруг осознала, что это конец, и я на самом деле никогда не увижу Эльбера. Я отбивалась посеченными стеклом руками, не замечая, что ворот моего платья тоже сделался мокрым от крови. Я рвалась к окну, чтобы позвать дюка Э. Он должен сказать мне прощай!

Появился один из медведей. Не тот, имя которого Важерд – с ним у меня установились хоть какие–то отношения, а молчаливый Бахч. Он ткнул меня, как когда–то герцог, пальцем в лоб и успокоил. На несколько дней.

– Не трогай повязки, – произнес Конд. Я узнала его по голосу. Мои глаза оказались завязаны. Как и забинтованы руки, которыми я в панике ощупала всю себя. Под тканью хлюпало от мази. – Ты же не хочешь, чтобы на твоем лице остались шрамы?

– Что с герцогом Э?

– Все эриверцы вернулись домой.

– А где твоя сестра?

– Я здесь, – откликнулась Адель.

– Вы… Что вы сделали с герцогом?

– Ничего, он просто ушел, – от равнодушного голоса Адель, знающей, как мне сейчас больно, хотелось кричать. – Если бы ты не прилипла к окну и так глупо не поранилась, то тоже уже наслаждалась бы воздухом своей родины.

Я не удержалась и всхлипнула в голос.

– Я всегда выполняю соглашения. Даже с врагом. Мы с герцогом Э договорились, что я уничтожу портал Джовира, как только последний эриверец покинет Рогуверд. Назад хода нет, – послышался скрип стула. Конд пересел на кровать и провел рукой по бинтам на моем лице. Я отвернулась. – Знаешь, дядюшка оказался еще тем хитрецом. Он нашел оригинальный способ спрятать портал. Я, как дурак, рыскал по всему Самаальду, а проход оказался под носом. В обыкновенном ларце. Пришлось постараться, чтобы узнать правду.

– И в итоге ты убил Джовира, – я уже знала развязку.

– Его сломала смерть сына, а я только облегчил его участь.

– Адель, скажи честно, герцог ничего мне не передавал?

Было противно вымаливать у нее сведения, но теплилась надежда, что Эльбер не ушел просто так, оставил хоть что–то для меня, пусть даже на словах. Я верила, что мы успеем сказать друг другу прощай, но, видимо, смерть, косившая эриверцев, не позволила герцогу тратить драгоценное время на меня.

Как же сильно я жалела, что в ответ на признание Эльбера не сказала, что тоже люблю его.

– Нет. Когда герцог Э пришел за мной, он даже не вспомнил о тебе, – Адель была безжалостна. – И после ни слова. Убедился, что портал открыт без подвоха, и отослал меня назад. Ему было не до временных любовниц. Его армия требовала заботы.

– Но он взял на память твой шлем, – Конд оказался более милостив. Но ненадолго. Вздохнув, принц, нет, наверное, уже король, добавил: – Будет смотреть на него и вспоминать короткое приключение в Рогуверде.

Я запечатала рот ладонями, но вой раненного зверя все равно вырвался наружу.

– Сладко тебе было с моим врагом?

– Я тебя ненавижу. Я всех вас ненавижу!

– Жаль, что так сложилось. У меня были к тебе чувства.

Конд поднялся.

Я точно безумная качалась из стороны в сторону. И не могла себя остановить. Противоречивые чувства разрывали мое сердце. Безмерная любовь и слепая ненависть к обстоятельствам, разлучившим нас. Я страдала, что обделена даром повернуть время вспять. Я бы переиграла все заново.

Зачем я рассказала Эльберу о птицах? Надо было признаться утром. После долгой ночи любви. Он бы все равно ушел, но у нас бы была возможность признаться друг другу в самом сокровенном. Не в карете, второпях, я нежась в объятиях и тая от поцелуев.

А Конд добивал и добивал безжалостными словами.

– Я никак не мог поверить, что ты предала меня. Думал, действуешь по принуждению. Пока сам Эльбер не открыл мне глаза, заставив снять с шеи амулет Вегаста и Тигула. О существовании кулона знала только ты. Тебя не пытали, но ты выдала тайну, которую я доверил тебе.

– Глупая, – ирония искажала голос Адель, делая его неприятным. – Нет никакой тайны в амулете Вегаста и Тигула. Как и нет ключа. Конд выдумал все. Он проверял тебя. Это всего лишь медальон с нашем девизом. Такой есть и у меня.

– Я хочу домой. Отпустите меня, пожалуйста, – я больше не могла терпеть.

– Завтра.

Брат и сестра покинули комнату, а я в полном отупении приготовилась ждать завтра. Я была как оглушенная рыба, выброшенная на берег. Не могла думать, не могла спать. Меня молча накормили из ложечки, дали попить и оставили одну.

Утром пришел незнакомый лекарь и снял повязки. От шрамов остались тонкие красные полоски, которые, как он заверил, очень скоро исчезнут. Рядом на кровати лежали мои джинсы и куртка. В общем все, в чем я прибыла в чужой мир. Все, кроме велосипедного шлема. Даже коробочка мятных драже в заднем кармане. Я сунула горошину в рот и тяжело вздохнула.

Повернула голову, когда на пороге появился Лоури – верный слуга Конда.

– Пора, – произнес он.

Лоури довел меня до комнаты, из которой я начала свой путь. Пока шла, видела, как слуги убирают дворец. Захватчики чувствовали себя хозяевами, не берегущими чужое наследие. Там, где недавно висели картины и гобелены, зияли голые стены. Неужели забрали с собой? Сделалось противно.

Конд ждал, прокручивая в руках кочергу.

– До сих пор удивляюсь, как у тебя хватило смелости вот с этим пойти против рыцаря.

– У меня не было выбора.

– Жаль, что он у тебя появился потом.

Бросив на пол железку, Конд открыл одну из дверей, и я увидела за ней тот самый коридор, по которому кралась, заслышав умоляющий мальчишеский голос. Нет, сейчас впереди меня шел вовсе не щуплый подросток в белых чулочках. Король. Могущественный, хитрый и талантливый. Я знала, он будет достойным правителем. Конд в одиночестве разделался с врагами и вернул себе корону. Я уважала его гений.

Вынув из кольца факел, он поднес его к стене и внимательно осмотрел ее. Мы находились в тупике. Отсчитав только ему известный камень, Конд надавил на него. Я заметила, как на его пальце сверкнул перстень «Сердце Корви». Значит, и его он получил от герцога.

Медленно, с неприятным скрежетом, разъехались каменные створки.

– Иди, – он махнул рукой в темноту. Мне было страшно в нее ступать, но я решилась. Иного пути нет.

– Прощай, – я обернулась. Конд бросил факел на пол и притянул меня к себе. Нашел мои губы и поцеловал.

– Я буду скучать по твоим письмам, – прошептал он, не отпуская меня. – Я был тогда счастлив.