краями, плотно подогнанного друг к другу. Окна небольшие, в форме полуовала и без остекления. Видимо, из-за отсутствия ветров и осадков как явления.

По кругу вплотную к стене густо росли красивые цветы с фиолетовыми бутонами, напоминающими розу, только с сильно вытянутыми лепестками. Вход в Ратушу имел арочный тип, так называемый Классик. Дверь отсутствовала, что тоже было логично — зачем она там, где только свои.

Пройдя сквозь короткий тёмный коридор, мы оказались в настоящем «цирке». В центре был натуральный манеж, окружённый вкруг несколькими рядами сидений. Единственное чего не хватало, так это красных тонов и соответствующего запаха несчастных животных.

Всё ждал, когда же конферансье выбежит на середину, но так и не дождался. Сверху «из-под купола» на цепях свисала массивная люстра в довольно современном исполнении. Никаких винтажных штучек и прочего.

Она состояла из пяти дисков с множеством святящихся сфер по кругу. Диски располагались один в другом, и каждый последующий свисал чуть ниже. Из пятого — самого маленького и центрового, свисала сфера побольше.

Как говорится, скромно, но со вкусом. Рядов сидений было четыре и сколько они могли вместить, даже примерно представить сложно, но однозначно много. Думаю, полноценный полк запросто бы тут расположился, возможно ещё и места бы остались. Офигеть! Уже не орден наймитов, а регулярная армия какая-то. Ну, как минимум ЧВК. Кстати, ЧВК «Братство теней» — вроде звучит.

— Да, когда-то это была действительно сила. Правда, в зале собирались в основном только непосредственные участники предстоящей работы, основной костяк и настоящие мастера, но на общих собраниях, свободных мест не оставалось… Грустно смотреть на это.

— Знаешь, в потере соратников, в принципе, весёлого мало.

— И не говори, — выдохнул Шек, — До посвящения и принятия клятвы время у тебя ещё есть, так что пойдём пока ко мне комнату, поговорим.

— А при чём тут я?

— В смысле?

— Хобот слона на коромысле. Ты говорил, что хочешь меня представить Братству. Так ведь?

— Ну да.

— Причём тогда я и всякие посвящения с клятвами?

— Знаешь, пойдём уже в комнату или так будем стоять на ступенях?

— Хорошо, я за тобой, в ожидании объяснений.

— Будут тебе объяснения, — буркнул Шеакан и начал подниматься.

* * *

Ратуша имела четыре выхода с разных сторон, и у каждого из них перед «манежем» располагалась лестница, ведущая наверх. Второй этаж напомнил дорогую гостиницу — в коридоре было тихо, тепло и уютно. На стенах «горели» факелы с магическими сферами, пахло деревом и чем-то ещё, «гостиничным».

Пол был полностью покрыт ковровой дорожкой тёмно-зелёного цвета с узорами из золотистых ромбиков. Коридор, шириной метра два, имел форму круга. Интересно, как им такую закруглённую дорожку делали?

Внешняя стена была обшита доской бордового цвета и украшена картинами, изображения которых я толком так и рассмотрел. А внутренняя стена представляла собой тёмно-серый, отполированный до блеска, гранит, покрытый замысловатыми гравюрами от пола до потолка.

Потолок! Я вообще сперва решил, что он натяжной, аж растерялся. На нём яркое находилось голубое небо с облаками. Двигаясь по кругу, можно было увидеть, как день перетекает в вечерний закат, потом превращается в ночное небо с горящими звёздами, я даже Орию или Звезду моряков узнал, что мне как-то Нарв показывал, затем небосвод светлеет и начинается рассвет.

Картинка была настолько яркой и чёткой, что походила на фотообои с высоким разрешением под стеклом. По этой причине я и не рассмотрел, что было изображено на картинах одной стены, и что из себя представляют резные узоры другой.

Я даже собрался на второй круг, когда Шеакан перехватил меня за руку и повёл к двери. Остановившись у одной из них, как по мне, абсолютно ничем не отличавшейся от других, он толкнул её вовнутрь и жестом предложил войти.

Ориентиром служил «небосвод», судя по всему. У Шека это была глубокая ночь с полной луной. «Комнатой» он назвал помещение размером с малый спортивный зал, не знаю, есть и такие сейчас в современных учебных заведениях, только треугольной формы, как кусок пиццы.

Выходит, местный прораб особо не замаривался и поделил общую жилую площадь в лучших традициях итальянских кулинаров. И вообще, какого хрена у них всё такое круглое? Даже люстра над «манежем», которая просто не вписывалась в общую картинку мира.

Комната была поделена две зоны. Справа манекены с различными видами комплектов кожаной брони, стойки и витрины с оружием. Слева камин, до чего же они их все любят, с двумя креслами, потом полноценная двуспальная кровать, пара шкафов и комодов.

Дальний конец комнаты имел перегородку и дверью, за которой разместилась душевая и отхожее место. Пол аккуратно устлан шкурами различных животных. Центр комнаты занимал стоящий вдоль большой стол на восемь персон.

Никаких картин, полок или щитов на стенах, обшитых чёрным деревом, не было. Люстры, подсвечники, факелы тоже отсутствовали. А знаете, почему в комнате не было ни одного осветительного прибора? Камин не в счёт. Да потому что там было аж шесть полноценных окон!

Настоящих, с подоконниками и цветами в горшках на них, кстати, такими же, что росли у стен Ратуши. Из окон светило, мать его, солнце! Они выходили на широкое поле, вдали виднелся густой тёмный лес, за которым возвышались горные пики, покрытые шапками снега.

По небу плыли редкие белые облака, иногда пролетала одинокая птица. Под самим же окном протекала речушка с быстрой, голубой водой. Я просто не верил своим глазам.

— Здорово, правда? Тут у всех такое. Со временем, знаешь ли, земля над головой начинает на неё давить. Вот и нашли такой выход. Простой, но достаточно эффективный. Если распахнуть окно, то даже ветер почувствуешь, если он есть в этот момент. А так, выбрать можно что угодно.

— Хочу у себя в пещере также замутить, — проговорил я, продолжая заворожено любоваться природой, созданной магией.

— Хм. Это будет непросто, Морр. В том смысле, что наш мастер погиб, нового пока нет, а кто ещё обладает подобными знаниями писания рун, мне не известно.

— Надо будет узнать… — проговорил я медленно, продолжая любоваться магическими чудесами рукотворными.

— Хорошо, начнём искать, — тут же ответил Шеакан.

— А? Кого? Ты про мастера, что ли? — рассмеялся я, — Забей и забудь. Тратить ресурсы на такую ерунду неразумно. Это я сам себе говорил.

— Точно? Но с другой стороны, ты прав — сейчас не самое подходящее время распыляться.

— Вот-вот… слушай, а что за дивный аромат такой? Сладкий и приятный? Тоже магия? Или у тебя где-то «глейд» в авторежиме стоит?

— Не совсем тебя понял, но это аромат залий, что перед тобой на подоконнике. Удивительные цветы, между прочим. Они цветут всю жизнь, не переставая, при этом устраняют любой неприятный запах и освежают воздух в помещении. А ещё, залии растут только на земле Тёмных предгорий, и на их нектаре ставят самую лучшую в мире брагу! О, тебе определённого стоит оценить сей напиток!

— Так, Шеакан, погоди бухать начинать. Как ты, говоришь, цветы называются?

— Залии… а что?

— Знаешь, давай-ка не станем откладывать наш разговор и начнём его прямо сейчас?

— Хорошо, — растерялся он, смутившись моей реакции, — Пойдём к камину…

Глава 16

«Неожиданно оказалось, что жизнь полна неожиданностей»

(В. Л. Гавеля «Отзвуки житейской мудрости»)

Устроившись в креслах у зажёгшегося камина, Шеакан предложил по бокалу вина, уточнив, не осталось ли в моих запасах того прекрасного напитка, подаренного вампирами. Жук хитрожопый. А получив утвердительный ответ, аж воспрянул духом. Вино, и правда, было прекрасным, но я об этом уже рассказывал.

— Насколько я понимаю, разговор предстоит довольно серьёзный? — спросил сосредоточенно он, сделав маленький глоток, тут же закрыв глаза от удовольствия.

— Более чем, друг мой. Более чем. Но прежде ответь, у стен могут быть уши?

— Тут? — он аж вином поперхнулся, — Знаешь, Морр, это даже оскорбительно как-то! — в его голосе чувствовалось возмущение, — Хотя, у всего бывают уши, а в нашем случае осторожность излишней быть не может, — щелчок пальцами, и нас накрыло прозрачным куполом, словно мыльным пузырём, — Теперь порядок. Значит, среди братьев есть «крыса»? — спросил он серьёзным лицом, отставив вино в сторону.

— Давай я расскажу тебе, что мне известно наверняка, и что я думаю относительно этого, а ты уже сам