Дверь его квартиры оказалась опечатанной, и на звонки, ежуясно, никто не отвечал. Веня вспомнил, что в прошлом году отдал одну связкуключей соседке справа — симпатичной молодой девице, к которой он упорноподбивал клинья целых полгода, до тех пор пока поганка не выскочила замуж.Сейчас она уже обзавелась крикливым младенцем и в связи с этим обстоятельствомбольшую часть дня проводила дома.

— Кто там? — веселым голосом спросила молодая матьиз-за двери.

— Я бы сказал правду, да боюсь, ты хлопнешься вобморок, — ответил Веня, ковыряя носком сандалии плитку на полу.

— Еще раз и помедленнее, — напряженным голосомсказала соседка, не делая попытки открыть дверь.

— Не смотри в глазок, — предупредил ееВеня. — Сначала попытайся узнать меня по голосу.

За дверью раздалось тихое попискивание.

— Может, муж твой дома?

Раздался щелчок, потом еще один, и дверь начала медленноприоткрываться.

— Меня не убили, — поощрил ее Веня. — Яжив-здоров и ужасно хочу попасть в собственное жилище. Но ключей у меня нет.Зато они есть у тебя. Вынеси, пожалуйста!

Прошло минуты две, прежде чем в образовавшуюся щель, которуюВеня предусмотрительно даже не пытался расширить, просунулась нежная ручка,державшая двумя пальчиками кольцо с прицепленными к нему ключами.

— Вот спасибо! — возликовал Веня.

Ответных слов он не дождался, но сейчас ему было не доразговоров. Он кинулся к своей квартире и быстренько открыл дверь. Ничегоужасного внутри не обнаружилось, только запах здесь стоял какой-то затхлый инеприятный. Веня пооткрывал все окна и ненадолго задумался. «В первуюочередь, — решил он, — я должен привести себя в порядок и выспаться.А потом уже заниматься собственным воскрешением».

Машина посигналила фарами, и Женя вприпрыжку помчалась кней.

— Это ты или не ты? — спросил Мартынов, судивлением ее оглядывая.

На Жене были черные джинсы и новенькая трикотажная кофточка.Впрочем, она знала, что изменилась не слишком сильно, да и в голосе Мартыноване особо бурлили эмоции.

— То, что я тебе сейчас расскажу по поводурасследования, — не ответив, сообщила Женя, — будет почище всего, чтомы воображали.

— Почему ты мне не позвонила раньше, а только теперь,когда почувствовала опасность? Я ведь просил.

— Сейчас все поймешь. Кстати, а тебе что-нибудь удалосьвыяснить о смерти Вени?

— К сожалению, мне пришлось заниматься срочнойработой, — нахмурился Мартынов.

— Я думала, ты в отпуске.

— Стал бы я проводить отпуск столь бездарно!Чувствовалось, что настроение у него никудышнее.

— Тебе прямо по дороге рассказывать или подождать, покаприедем? — поинтересовалась Женя.

— Сейчас четыре утра. Давай лучше когда приедем.

— Кстати, а куда мы едем?

— Ко мне, естественно. Разве есть еще варианты?

— Но ведь у тебя нет жилплощади! — растеряласьЖеня.

— Кто это тебе сказал?

— С какой же целью ты тогда теснился у Веньки?

— У меня в квартире ремонт. Всего-навсего. Правда,сейчас уже почти все готово. Осталась недоделанной только одна комната.

— Ты не волнуйся, — успокоила его Женя, — ятебя не стесню. Дядя выдал мне кучу денег, и я прихватила их с собой. Так чтомогу снять себе жилье без проблем.

— Вот и отлично, — хмуро пробормотал Мартынов, несводя глаз с дороги.

Он подвез ее к роскошному дому, где наличествовали платнаястоянка, клумбы и консьерж. Квартира, в которую они вошли, скорее всего, былаавторской работой какого-нибудь дизайнера, обожающего классические формы илинии.

— Ты что, получил наследство? — от неожиданностиляпнула Женя.

— Чего это вдруг? — обиделся Мартынов. — Самзаработал.

— Ты ведь водопроводчик! — обвиняющим тономсказала она.

— Ну, это не вполне соответствует действительности. Явладелец фирмы, которая занимается проведением водопроводов.

— И канализации?

— И ее тоже.

Вот тебе и раз! Женя поджала губы. Обижаться на Лаптева онауже не могла.

— Предлагаю сразу лечь в постель, — сказалМартынов, сбрасывая куртку.

Женя сделала круглые глаза, и он раздраженно пояснил:

— Я имею в виду, что нам срочно надо лечь. В разныхкомнатах. Лечь и выспаться. Потом мы сходим куда-нибудь пообедать и тогдапоговорим.

Под «куда-нибудь» Мартынов подразумевал хороший ресторан, иЖеня подумала, что вполне могла бы войти туда королевой, — у нее былиденьги и на одежду, и на парикмахерскую, но… Но она боялась, что Мартыноврешит, будто она выпендривается исключительно ради него. Ну, для того, чтобыего завлечь. А он, как отметила Ира Скобкина, чертовски пресыщен дамочками,которые стремятся завоевать его сердце. У нее ни так, ни так нет шансов.Поэтому и торопиться ни к чему. Она выглядит вполне пристойно… Кроссовки,конечно, не обувь для ресторана, но, по крайней мере, они новые и, судя покачеству, безумно дорогие.

— Итак, — начал Мартынов, — меня в первуюочередь интересует Венькина смерть. Кстати, нам надо решить вопрос, пойдем мына похороны или потом отправимся на кладбище только вдвоем?

— Лучше вдвоем, — тут же сказала Женя. — Мнесейчас вообще нигде нельзя светиться, потому что дядины люди наверняка будутискать меня во всех мыслимых и немыслимых местах. В том числе и на кладбище.

— Дядины люди? — удивился Мартынов.

— Я готова тебе все рассказать прямо сейчас.Рассказывая, она так разволновалась, что забыла о еде и принялась дирижироватьвилкой. При этом здорово повышала голос. Мартынов, который терпеть не мог,когда на него обращают внимание окружающие, только поднял вверх краешек рта.Любой другой своей спутнице он давно бы уже сделал замечание. Но Женя была такнепосредственна, что ему не хотелось ее задеть. Тем более из-за такого пустяка.Мартынов вообще с удивлением отметил, что простил бы ей многое из того, что непрощал ни одной из своих подружек. Благо она таковой не является. Она не такаяштучка, которая во время дождя думает о качестве туши для ресниц, а всякийсолнечный день начинает с активного втирания в кожу крема от загара. В ней естьнечто настоящее, что не хочется травмировать пустяковыми замечаниями.

— Итак, судя по последним событиям, мы на верномпути, — подытожил Мартынов. — Я считаю, надо продолжать начатое,только гораздо более осторожно, чем прежде. Ты, конечно, останешься у меня, этобудет разумно.