«Вы действительно намерены ликвидировать станцию?»

Я лихорадочно набрал «нет», но программа на мою попытку отреагировала довольно странно. Извечный символ каперов щелкнул челюстями, постучал одной из скрещенных костей себя по темени, словно показывая, насколько я глуп, раз затеял самоликвидацию такого ценного стратегического объекта, и вместо заставки на экране появились три пары крупных цифр.

– Четыре минуты и пятьдесят секунд, – сообщил я товарищам. – Идет обратный отсчет.

– Отлично! – заявил Красавчик, потирая руки. – Хуже всего неопределенность. Ну-ка, потеснись!

Он бесцеремонно отодвинул меня в сторону и уселся за компьютер сам.

К исходу четвертой минуты Красавчик по-боцмански выругался.

Когда закончилась третья минута, Паше доложили о том, что из трехсот квартир дома очищены лишь двадцать.

На исходе второй минуты мой напарник торжественно нажал «ввод» и замер в ожидании результата.

Никакого результата не последовало. Таймер продолжал перебирать десятые доли и целые секунды, словно никто ему ничего не приказывал.

Вопреки моим предположениям, Красавчик не стал тратить оставшиеся мгновения на ругань, а попросту вынул из кармана пульт прибора для экстренных перемещений.

– Как насчет Южного полюса? – спросил он скорее самого себя, чем нас, и немедленно нажал кнопку активации телепорта.

Мы с Павлом едва успели отвернуться и крепко зажмуриться. Свет яркой, словно молния, вспышки ослепил нас, проникнув даже сквозь опущенные веки, и тут же погас. В комнату вернулась прежняя степень освещенности, и, открыв глаза, мы обнаружили, что зловещий ящик исчез. Я с облегчением вздохнул и покосился на экран компьютера.

«Удачного дня!» – высветилось вместо обнулившегося таймера.

– Вам того же, – едва сдерживая злость, сказал я.

– Боюсь, что Красавчика мы потеряли, – тихо сказал Паша. – После нарушения связи с управляющим блоком бомба должна была сдетонировать сразу. Это обычная мера предосторожности.

– Не каркай! – отчаянно помотав головой, сказал я. – Не может этот прохиндей так просто погибнуть! Не его стиль! Ты же знаешь, насколько щепетильно он относится к постановке сцен со спецэффектами. Он всегда точно знает, что делает. Для него вообще главное, чтобы было красиво! В этом вся его суть…

– Надежда умирает последней, – по-прежнему печально сказал Старшина и вздохнул.

– Что ты все – умирает да умирает! – Я не выдержал и хлопнул ладонью по компьютерному столику. – Жив он! И здоров! Только замерз уже наверняка до посинения на полюсе этом! Вспомни, как мы уходили из-под залпа лучевых винтовок! В том же телепорте! Чем этот фугас отличается от лазерного импульса?!

– Почему же он не возвращается? – Паша посмотрел на меня с сочувствием. – Ты только не расстраивайся сильно…

– Я и не собираюсь! – все еще повышенным тоном заявил я.

Голос мой предательски дрогнул, и я был вынужден замолчать. Павел между тем о чем-то пошептался с притихшим Сидоровым и, откашлявшись, произнес:

– Эрик, идем, пока Адама не привезли, кофейку дернем… с коньячком…

Я посмотрел на Старшину совершенно ошалевшим взглядом и согласился.

– Значит, так, – я мрачно уставился в испуганные глаза эксперта, – прелюдий не будет. На кого работаешь?

– Ну что ты, Эрик! – Адам нервно снял очки и принялся их протирать полой белого халата. – Ты же знаешь меня сто лет!

– Потому и не избил до сих пор. – Я показал ему позаимствованную в одном из шкафов резиновую дубинку. – Но терпение мое не бесконечно. Лучше говори по-хорошему!

– Я правду говорю! – Эксперт водрузил очки обратно на переносицу и в поисках поддержки обернулся к Сидорову. – Товарищ майор, что же это? Что я сделал?

– Кому ты передал параметры прибора? – равнодушно спросил опер.

– Да я только начал с ним разбираться! – Адам умоляюще сложил руки на груди и обернулся к Паше: – Товарищ полковник, спросите у своих сотрудников! Они же со мной вместе работали! Мы только первичные тесты прогнали! Ничего еще не обнаружили. Не работает пока контур. Истинный крест!

– Сюда посмотри, – раздраженно приказал я и концом дубинки повернул голову Адама к экрану одного из компьютеров.

Машина выполняла программу контроля за носителем контура. В этом с помощью Пашиных специалистов мы разобрались довольно быстро. Эксперт внимательно изучил бегущую по дисплею информацию и кивнул:

– Точно. На приборчик сигнал уходит. Вот его параметры. Но это же передатчик! Он же не соображает, что приемник отключен! – Адам, словно забыв о том, что практически арестован, подвинул свой стул к машине и пробежал пальцами по клавиатуре.

Мешать ему мы не стали. Он довольно долго боролся с гением того, кто составил программу, и наконец с довольным видом посмотрел на меня. Встретившись с моим хмурым взглядом, он, видимо, вспомнил, что пока так и не оправдался, и в его зрачках вновь вспыхнул огонек страха.

– Ну? – спросил я.

– Я активировал «обруч», – торопливо пояснил эксперт. – В аварийном режиме. Я убедил программу, что у носителя черепно-мозговая травма с частичным повреждением прибора, но жизнь Василия вне опасности и потому контур может продолжать работу.

– А что будет, если аппарат нацепить на голову кому-то, кроме Сюртукова? – вдруг спросил Паша.

– Не знаю. – Адам, закусив нижнюю губу, задумался.

– Может быть, это нетрудно выяснить и без риска потерять добровольца? – спросил я, указывая на компьютер. – Откуда-то машина берет информацию, которую потом пересылает на прибор?

– Верно, – согласился эксперт. – Если разрешите, я попробую…

Я махнул рукой, и пальцы Адама вновь замелькали над клавишами. Пока он колдовал над разгадкой очередной тайны, Паша тронул меня за плечо, и мы вышли в соседнюю комнату.

– Алхимик чист, – высказался Старшина. – Твои наводчики определили источник сигнала без его помощи.

– Почему ты в этом уверен? – заупрямился я.

– Во-первых, не совпадает по времени. Он запустил контур только сейчас, да если и сделал это чуть раньше, старушка шла определенно сюда задолго до открытия эксперта. Во-вторых, запеленговать источник в городе, где каждый квадратный метр нанесен на специальные карты и постоянно прощупывается точно настроенными приборами, – раз плюнуть! Мы-то основывали предположение на том, что с Василия только снимают информацию, то есть источник он. Тогда без известной длины волны и секретного оборудования приемник было бы действительно не найти. А раз все наоборот, то и задачка получается для радиолюбителей первого года обучения.

– Ты даже не представляешь, как мне хочется, чтобы все было так, – вздохнув, сказал я, – однако рыльце Адама не только в этом пушку…