– Идем, – сурово нахмурив брови, сказал Павел.

– Куда?

– В разведку. – Старшина удивленно взглянул на мое растерянное лицо. – Ты же сам предложил…

– Ах, да, – согласился я. – Прямо сейчас?

– А чего тянуть?

– Без Красавчика придется туго, – осторожно заметил я.

– Смирись с тем, что его больше нет, – строго приказал Паша. – Иначе отправлю тебя в «психушку»! У меня ребята тоже не лыком шиты. Справимся.

Мне оставалось только согласиться и проследовать за полковником.

Спустя час мы с Пашей, Ирой, Алексеем и пятью спецназовцами погрузились в планер и вылетели в сторону Севостьяновки. Следом за нами двигались еще две летающие машины, набитые вооруженными офицерами и специальной аппаратурой. Не знаю, видели нашу колонну шпионы противника или нет, но я надеялся, что видели.

Потому, что мы были полны решимости провести не просто сбор сведений, а разведку боем…

– Куда теперь? – пытаясь скрыть удивление, спросил Павел.

Мы стояли за стеной Матрениной избушки, на другой стороне межпланетного перехода, и настороженно озирались. Воины рассредоточились по перелеску и заняли позиции для отражения атаки. Вопреки ожиданиям нас никто не встретил ни огнем, ни приветствиями.

– Город на северо-востоке, значит, нам на запад или юг, – сказал я. – Мы должны выбраться из этой декорации.

Паша погладил теплый ствол ближайшей березы и покачал головой:

– Натурально как…

– Командуй, – я толкнул его в бок, – хватит медитировать.

Он очнулся и начал отдавать короткие команды. Офицеры бесшумно поднялись и организованно двинулись вдоль реки к югу. Мы шли где-то в середине их замысловатого походного порядка, напряженно выискивая несоответствия.

– Сугробы совсем растаяли, – шепнула Ира. – За один день…

– Вы слышите? – вдруг сказал Кузьменко.

– Ветер? – спросил я.

– Нет. – Алексей остановился. – Птицы не поют. Как будто нет их вовсе.

– Может, и нет, – заметил Паша. – А магнитофон с записью чириканья декораторы включить забыли. Так, Эрик?

Я кивнул. Кроме молчания пернатых, меня смущал еще один нюанс. В воздухе разливался едва уловимый сладковатый запах. Я взял за руку Иру:

– Ты не куришь, а значит, обоняние у тебя получше, чем у нас. Запах ощущаешь?

– Цветы, – предположила она, – или нет, фрукты.

– Да это талым снегом пахнет, – заявил Павел.

– Ну ты сказал! – Я усмехнулся. – Вдохни поглубже.

Старшина сначала хотел последовать моему совету, но внезапно передумал. Он подозвал своего помощника и шепнул ему на ухо пару фраз. Спецназовцы, получив приказ от командира группы, остановились и вновь залегли.

– Что случилось? – спросил я.

– Привал, – ответил Павел. – Пока не выясним, чем пахнет.

Мы уселись прямо на влажную землю и замерли в напряженном ожидании. Двое офицеров надели противогазные маски и, распаковав два прибора химической разведки, ушли вперед. Вернулись они достаточно быстро. Один из них, не снимая противогаза, показал три пальца, и все остальные офицеры зашевелились, тоже надевая маски.

– «Газы», граждане, – со вздохом сказал Паша. – Знаете такую команду?

Мы нацепили предложенные его помощником средства защиты и поставили оружие на боевой взвод. Противогазы были вполне современными и разговаривать почти не мешали.

– Психогенные отравляющие вещества, – сообщил один из разведчиков. – Что-то вроде «би-зет», только покруче. Точный состав с помощью этого приборчика не установить.

– Достаточно и того, что вы обнаружили, – одобрил Паша. – Хорошо, что мы вовремя спохватились, не то гоняли бы сейчас по лесу чертиков…

– Вижу объект прямо по ходу следования, – сообщил по рации один из воинов головного дозора. – Пожилой мужчина. Разрешите вступить в контакт?

– Пропусти, – приказал Паша.

– Он идет в вашу сторону, – предупредил офицер.

– Вон там, левее полянки, – подсказал Алексей, вытягивая руку вперед. – Видите?

Я тоже рассмотрел бодро ковыляющего по опушке старичка и чуть не присвистнул от удивления. Мурлыча себе под нос какую-то незамысловатую песенку, прямо на нас шагал не кто иной, как незабвенный дед Григорий. Он миновал цепь затаившихся спецназовцев и, по-прежнему не замечая никого и ничего, почти уткнулся в широкую грудь Старшины. Глаза старика были подернуты мутной пеленой, а вместо слов песни он бормотал какую-то бессвязную ересь.

Паша придержал деда за плечо, и тот послушно зашагал на одном месте, высоко вскидывая колени и при помощи счета вслух помогая себе держать ритм.

– Раз, раз, раз, два, три… – глухо сказал Григорий. – На месте… стой, раз, два!

Его ноги выбили из мокрой прошлогодней листвы пару фонтанчиков коричневых брызг и остановились.

– Ты сможешь привести его в чувство? – спросил Старшина своего помощника.

– Не уверен, товарищ полковник, но постараюсь, – ответил офицер, натягивая на лицо старика противогаз.

Воин подтянул засаленный рукав дедовой телогрейки повыше и наложил жгут.

Через пять минут после инъекции Григорий встрепенулся и тревожно посмотрел по сторонам.

– Кажется, сработало, – удовлетворенно произнес офицер и принялся сворачивать походный медицинский набор.

– Что за дела?! – Дед ощупал свою маску, но снимать ее не стал. – Что, снова поля с кукурузников опыляют? Вы почему молчите?

– Ты как здесь оказался? – выходя вперед, спросил я деда.

– О, никак сыщик?! – обрадованно воскликнул старик. – Опять приехал? А где мой дружище? Красавчик где?

– Как ты сюда попал? – более строго повторил я свой вопрос.

– Ты чего, Эрик? – Агроном удивленно заглянул в маски моих спутников и, обнаружив еще пару знакомых лиц, улыбнулся. – Я же здесь живу! Вы заблудились, что ли? Так идемте, я вас выведу! У меня там, дома, как раз полбанки первачка накапало. Посидим, поговорим за жизнь…

– Он пока еще не пришел в себя, – наклоняясь ко мне, негромко сказал Паша.

Я подошел к старику вплотную и резко сорвал с него противогаз.

– Он никуда из себя и не уходил, – прокомментировал я свои действия и обратился к Григорию: – Сам вынешь или тебе нос расквасить, чтобы током крови вымыло?

– А дышать как? – инстинктивно прикрываясь от меня руками, спросил дед.

– Противогаз я тебе верну, – пообещал я.

Старик нехотя поковырял пальцем в ноздре и вынул оттуда миниатюрный цилиндрический фильтр. Потом уловил мой полный отвращения взгляд и, скромно потупясь, прикрыл освободившуюся ноздрю, а затем высморкался, выбрасывая таким образом второй цилиндрик на землю. Я протянул ему маску, а он мне оставшийся фильтр. Я брезгливо взял вещицу двумя пальцами и тут же протянул Старшине. Паша к новой улике даже не стал прикасаться. Он кивнул помощнику, и тот подставил мне небольшой пластиковый пакет. Я бросил туда трофей и вытер пальцы о телогрейку Григория.