и хотя бы относительный покой. И тем не менее, это случилось. И люди привыкали к этому. И даже начали верить, что так и должно быть. Эта вера росла и крепла каждым годом мирной жизни. Жизни, в которой люди чаще всего уходили к праотцам от старости, реже — гибли от кинжала убийцы или на плахе. Казни — это, конечно, смерть. А смерть — это итог, а порой и цель войны. Но казнь — это не война.

Войдя в крипту, Мишель ощутила присутствие чего-то древнего и могущественного, чего-то родного. Преисполненная благоговения, она застыла перед вырезанными из серого гранита воротами ротонды. Браво затаила дыхание, стараясь запомнить эту картину как можно лучше: гигантские двери открыты, перед ними с пиками на перевес стоят несколько стражников, облачённых в короткие сверкающие кольчуги и чёрно-белые плащи с двумя золотыми драконами Дрейка, а позади них пылает стиальад12.

“Слишком жарко”, — вот и всё, о чём подумал Сайлос, оказавшись внутри ротонды. Он слышал о ней, но такого благоговения как Мишель не испытывал. Хотя, оказавшись внутри, начал понимать, что так влияло на Браво.

Вдоль стен ротонды стояли гигантские чаши, наполненные огнём. Они держались на тонких железных прутьях, вделанных прямо в камне. Между чашами располагались конструкции из чёрного камня, внешне напоминающие питьевые фонтанчики. В них текла огненная вода. Источник располагался глубоко под крепостью, но древним воинам удалось поднять его до уровня крипты. Воду эту использовали в основном двумя способами. Во-первых, в ней вымачивали одежду и обувь для полётов. Обработанный таким образом материал не уничтожался при обращении. Во-вторых, вода являлась частью ритуала, благодаря которому простые люди становились драконами. От пыли, падающей сверху, воду прикрывали треугольные фронтоны. Над ними поднимались каменные арки, украшенные искусными, почти стёртыми временем барельефами. Над каждой был высечен круг, из которого поднимался схематично изображённый красный цветок, по сути — перевёрнутый колокол с тремя лепестками на верхушке. А рядом с ним две продолговатые, немного изогнутые полосы — листья. Ничего общего с тем, что находилось в верхней крепости. Ротонда была порталом в другое время и другой мир.

В центре ротонды находился большой круглый очаг, напоминавший стол — стиальад. Её сложили из тяжёлых, неровных камней разной формы. Сквозь них виднелось, как танцует жаркое пламя. Над огнём лежала плотная чугунная решётка, усыпанная золой и пеплом. То тут, то там вспыхивали яркие искры, похожие на красные звёзды в ночи. И прямо из пепла рос драконов цветок.

Тонкий стебель чёрного цвета словно вырезали из скалы. Лепестки горели и тлели, как будто плавились в собственном огне. Бархатные, пронизанные тонкими рыжими нитями, они колыхались от тепла, идущего от стиальад. Воздух вокруг неровно дрожал, шипел и щёлкал. Внутри цветка блестела рубиновая сердцевина.

Невольно Элмас поднял руку и коснулся лепестков. Его пальцы нащупали шершавую, состоящую из плотно прилегающих друг к другу чешуек поверхность. Несмотря на жар, пульсирующий вокруг, цветок оказался холодным. Сайлос мечтательно улыбнулся, словно наяву он увидел тёплое пламя камина в уютной гостиной. Вокруг множество золотых портьер, а над камином портрет: мужчина и женщина. Он высок, с шоколадными волосами, фиалковыми глазами, смотрящими требовательно и грозно. Она — тонкая, хрупкая, с лебединой шеей, зелёными глазами и ореховыми волосами. Оба красивы, молоды и влюблены. А ещё баснословно богаты…

— Что ты творишь?! — Ванда грубо схватила мальчика за руку и оттащила от стиальад.

Выворачивая его ладонь тыльной стороной вниз, она продолжала ругаться:

— Теперь, мортем тебя дери, придётся объяснять всё Дендру. А он, этот старый вит, донесёт Аластору, голову даю на отсечение. Мортем!

Речь девушки прервалась на полуслове… Несколько секунд она круглыми глазами смотрела на пальцы Сайлоса. Когда Ванда наконец подняла взгляд на него самого, мальчик вздрогнул. Дракон выглядела шокированной.

— Что это, мортем возьми, такое? — чуть ли не по слогам произнесла она.

— Рука… — неуверенно пробормотал Элмас.

— Я вижу! — Ванда невольно фыркнула на замечание. — Где ожоги?

— Какие ожоги? — ещё искреннее удивился, мальчик.

Он попытался выдавить улыбку, но вышло не совсем убедительно. В глубине души Сайлос всё ещё надеялся, что Винтер шутит.

— Мортемовы ожоги от цветка! — не выдержала девушка. — Ты представляешь, насколько он горячий?!

Она отпустила его руку и отступила на шаг, проводя рукой по лысой голове.

— Он холодный, — твёрдо заявил Сайлос, меняя тактику.

Его лицо вдруг потеряло любой намёк на рассеянность, став гордым и надменным. И до ужаса самоуверенным.

— В прошлом году их случайно коснулся Джимми, — сдерживая огнеопасную смесь из удивления и злости, прошипела Ванда, её голубые глаза опасно сверкнули. Элмасу почудилось, что зрачок девушки сузился до драконьего. — Ему пришлось ходить с бинтами месяц! Вит тебя возьми, месяц! А на тебе ни следа!

— Правда? — усмехнулся мальчик. — Не знаю даже, что тут сказать.

Он делано расслабился, призывая на помощь всю свою самоуверенность. Как там говорил Рагнвальд, геро13, с которым общался мальчик? Победит тот, кто уверен в своей правоте, или маг. Правда, последнее он добавлял шёпотом и ещё с немного глупой, извиняющейся улыбкой.

Обычно этот совет выручал Сайлоса в спорных ситуациях. Слава богам, не подвёл и в этот раз. Хоть Ванда и смотрела на мальчишку сверху вниз, почему-то именно она почувствовала себя неуверенно.

— Зато не надо идти к Дендру, — вмешалась Мишель, вставая между ними.

Девочка очаровательно улыбнулась:

— Может быть, Сайлос просто не коснулся? — она умоляюще посмотрела на друга.

— Но я ви… — начала Винтер.

— Да, — спокойно кивнул Элмас. — Я не коснулся.

— Но…

В бессилии дракон возвела глаза к потолку и тяжело вздохнула:

— Кажется, я понимаю, почему Флор возится с вами двумя.

На это замечание дети синхронно улыбнулись. “Брат и сестра, — подумала Ванда. — Если бы не его красота и её уродство.” Сайлос, наконец, расслабился и снова стал выглядеть как нормальный ребёнок, а не король, насильно заточённый в детское тело.

— Ладно, — Винтер провела рукой по голове. — Пора идти.

— Нет! — запротестовала Мишель. — Мы ведь только пришли!

Громко фыркнув, Браво отвернулась к цветку. По её скромному мнению, он выглядел идеально. Девочке совершенно не хотелось покидать его.

— Завтра ещё посмотрите, — бросила дракон.

Ванда быстро зашагала в сторону выхода. Сайлос покачал головой и поспешил за ней. Браво осталась с цветком один на один. Несколько раз глубоко вздохнув, девочка протянула руку и прикоснулась к лепесткам. В голове промелькнули дракон и роза. Девочка отдёрнула ладонь и пожала плечами. Сайлос оказался прав: несмотря на внешнюю жару, лепестки лишь приятно холодили кожу.

— Как Джимми мог обжечься? — пробормотала она.

Снова пожав плечами, Мишель улыбнулась.

— Завтра увидимся, —