исчезновением фелитской невесты. Не для всех, но для себя. История Литтиды Кайель уже была известна, и единственным темным пятном оставались ее пропажа и смерть. И Виш произнес:

— Если ты позволишь, я попробую помочь тебе вспомнить. Сейчас, когда между нами кровная связь, я могу попытаться вернуть тебе это воспоминание. Хочешь?

Девушка посмотрела на него доверчивым открытым взглядом и кивнула:

— Хочу. Что надо делать?

— Ничего, — Виш провел ладонью по ее волосам. — Я сам всё сделаю, а ты будешь рассказывать, что увидишь.

Ида опять кивнула, и ведьмак развернул ее к себе лицом, взял за руки и на некоторое время прикрыл веки. А когда их поднял, глаза уже знакомо посветлели, став почти прозрачными. Он смотрел в глаза своей подопечной, и вскоре она застыла, так ни разу и не моргнув с этого мгновения.

— Что случилось в ночь перед свадьбой? — после недолгого молчания спросил Виш. — Ты легла спать…

— Да, — ответила Ида. — Легла… Мне снился сон. Было много солнца, всё светилось вокруг меня. А еще было голубое небо, чистое-чистое. И только одно облако, и я лежала на нем. Мне было легко и хорошо, я была счастлива. А потом появился голос, словно со мной говорило солнце или небо…

— Что тебе сказало небо? — спросил ведьмак.

— Возьми свои крылья, Ласточка, и лети, — сказала девушка. — Я увидела белоснежные крылья. Они были так красивы, я не могла оторвать взгляда. Потом надела их и приблизилась к краю облака. И тогда голос заговорил снова. Лети, Ласточка. Лети, не останавливайся. Если остановишься, то умрешь. И я послушалась. Шагнула с облака, раскрыла крылья и полетела…

Виш выпустили руки Иды и, сжав ее голову ладонями, склонился к лицу, продолжая вглядываться в глаза.

— Лети, — шепнул он и замер, вглядываясь в то, что видела сейчас в своих воспоминаниях девушка.

А спустя какое-то время затянувшегося молчания, резко отпрянул и, тряхнув головой, встал и отошел. Он заложил руки за голову и попытался справиться с обуревавшими его эмоциями. И проиграл.

— Тварь! — пророкотал ведьмак.

— Ты что, Виш? — изумилась девушка, следившая за ним.

Он увидел, он всё увидел! Как Ида надела свое свадебное платье — белоснежные крылья, вышла на край облака — из дома и… побежала. Таков был ее полет, внушенный проклятым колдуном. Она продолжала видеть свой красивый сон и бежала всё дальше от Фелита, от родителей и от возлюбленного.

Перед внутренним взором Виша пронеслись воспоминание Иды и ее чувства в тот момент. Юная и счастливая невеста, чья душа парит, раскидывает руки и бежит по улице. Ее ножки бесшумно и легко касаются земли. Ветер ласкает кожу, а кто-то в голове говорит: «Лети, Ласточка», — она летит на крыльях своей радости. Всё существо поет песнь любви, юности и жизни.

Колдун погнал Иду там, где нет людей: через поля, через леса, мимо деревень, но не по деревенским улицам. Если бы она бежала по дороге, то на нее обратили бы внимание человек сто, а то и больше. Одинокая девица в свадебном платье бежит, ни на кого не глядя, да, быстро бы остановили. Хотя бы ради того, чтобы узнать, не случилось ли у девушки что-то.

Нет, кукловод дал ей простор и скрыл от взоров. И Ида продолжала бежать в никуда. Бежала, бежала и бежала, сильно сократив дорогу, потому что промчалась почти всю округу Трикст насквозь, что и выгадало ей время и расстояние. А дальше… Дальше колдун отпустил ее. И когда девушка остановила свой «полет», то упала замертво.

— Какая хитрая на выдумки тварь, — зло сплюнул Виш. — Еще и поиздевался. Лети, Ласточка. Мразь.

— Почему ты ругаешься? — спросила Ида.

— Он заставил тебя бежать от Фелита до Давра, — глухо ответил Виш. — Твое сердечко не выдержало, ничье бы не выдержало. Оно должно было остановиться много раньше, но кукловод вел свою куклу подальше от будущих поисков. Как только он отпустил, ты остановилась и… всё. Вот так оно было. Потом тебя нашли на дороге и похоронили в безымянной могиле. Всё, что о тебе осталось, это запись в книге смотрителя кладбища да памятник на кладбище Фелита. А счастье… — голос ведьмака сорвался. Он прочистил горло и закончил: — А счастье оказалось лишь фальшивыми крыльями.

Мужчина вновь отвернулся. Ему было безумно жалко эту невысокую хрупкую девочку с хорошеньким кукольным личиком. Вновь вспомнилось описание, которое ей дал старик — бывший хозяин гостевого дома. Легкая, шаловливая, смешливая такая девочка, и вправду ласточка.

Именно такой она и мчалась на своих резвых ножках до полного изнеможения. Именно такой и умерла, с верой в свое короткое счастье. Яркая звездочка, мелькнувшая на небосклоне. Мелькнула и растаяла, как предрассветный туман. Канула в небытие, пока мразь с фантазией ни решила снова достать из сундука свою куклу и сыграть новую игру. А ее возлюбленный…

Отчего-то злость на Андела сейчас оказалась даже сильней, чем злость на колдуна и Малису. Первый выполнял заказ, вторая боролась за свою любовь, как могла. А Андел не мог не понимать, не мог не подозревать! Предал, он попросту предал свою Ласточку. Именно его любовь довела ее до смерти на дороге и безымянной могилы. Это он бросил одну девушку ради другой, он обидел, а расплатилась Ида.

Желание отправиться в столицу прямо сейчас оказалось неожиданно сильным. Виш тряхнул головой, останавливая себя, и посмотрел на девушку. Она сидела у огня, обняв колени руками. Тоненькая, беззащитная, трогательная…

— Защитница, — прошептал Виш, вспоминая прошедший день, и улыбнулся. Однако тут же подумал о двух телах, оставшихся в заброшенном доме, и улыбка превратилась в кривоватую усмешку. Беззащитной Ида точно не была, но это не мешало ей оставаться трогательной.

Мужчина вернулся к костру, сел рядом с девушкой и опять обнял ее за плечи. Ида доверчиво прижалась к нему, и они затихли, глядя в жаркую сердцевину пламени. О чем думала девушка, Виш не знал. Возможно, ни о чем не думала, а может, опять ловила обрывки своих воспоминаний. Или же размышляла о своей смерти.

— Надо отдохнуть перед дорогой, — сказал Виш, поглаживая девушку по плечу. — Ложись, девонька, поспи. Может, во сне вспомнишь еще что-то.

— А ты? — поглядев на него, спросила Ида.

— И я посплю, мне тоже нужен отдых, — улыбнулся ведьмак.

— Можно я останусь рядом с тобой?

— Хорошо, — пожал плечами мужчина. — Давай ляжем вместе.

Иллис, лежавший спиной к своим спутникам, смотрел в темноту широко распахнутыми глазами. Он не хотел показывать своим спутникам, что подслушал их разговор, но не мог о нем не думать. И в эту минуту юноша,