пернатого народа. Сила и скорость, с которой она наносила отточенные удары, поражала воображение опытного охотника. Даже не используя силу света, противник Архидемона был очень силен, от чего в Демоне еще больше разгоралось желание победить.

Архидемон растворился в жарком пламени и переместился на пентаграмму, где его ожидал шквал из арбалетных болтов. Но, несмотря на внезапную угрозу, Демон смог защитить себя тяжелым щитом. Как только снаряды Валькиры закончились, Архидемон совершил рывок к ней. Воительница ногой подбила камень, поймала его рукой и метнула Демону прямо в глаз. Архидемон слегка скривился от боли, но темпа не сбавил, он знал, как опасно терять хищника из виду. Их клинки вновь соприкоснулись, издавая оглушительный звон и пуская яркие искры. Валькира свободной рукой ухватилась за рог и ударила коленом по выбитому глазу Архидемона. Но даже с разбитой в кровь мордой краснокожий охотник не потерял бдительности. Он отбросил Валькиру щитом и, раскрыв клыкастую пасть, выдохнул жаркое пламя.

«Этот огонь, куда жарче, чем в кузнице мамы», — подумала Валькира, взмахом крыльев меняя свое направление.

Изящно нырнув под пламенем, она пролетела мимо Архидемона и рассекла его глотку мечом. Демон пошатнулся, поперхнувшись собственной кровью. Он вот-вот распрощается с жизнью, но это не повод вставать на колени. Он еще в сознании, а значит, может продолжать сражение. Отбросив щит, Архидемон ухватил Валькиру за крыло и с силой бросил ее на каменистую землю. Доспех из красной стали принял весь удар на себя, но вот в лицо девушки уже стремился широкий клинок. Чтобы не погибнуть, Валькире пришлось отбиваться рукой. Ловким движением она изменила траекторию клинка Демона и контратаковала. Ее короткий меч с трудом пробил крепкую грудь и пронзил сердце, из которого потекла раскаленная магма. Только благодаря своему доспеху Валькира не сгорела заживо и отделалась легкими ожогами. Наконец поверженный Архидемон испустил дух и завалился на бок.

— Не ожидал, что мои кровные собратья смогут обрести такую силу! — широко улыбаясь, воскликнул Варшайз.

Все это время он наблюдал за их поединком, беззаботно отсиживаясь на камне.

— Чему ты радуешься?! — зло посмотрела на него Валькира. — Твой кровный брат мертв!

— Да, он мертвее всех мертвых, однако… взгляни на свое крыло, он вырвал из него кусок. А твоя рука? Нормально держать меч как минимум три дня ты уже не сможешь. И наконец его кровь, почти прожгла твою броню. Этот Архидемон удивительно силен и опасен!

— Этот Демон мертв, если ты не заметил! — зло повторила Валькира.

— Я же уже сказал, что заметил. Но одним Демоном все не заканчивается, их ведь много. Уверен, через пять-семь схваток мы найдем Демона, что сможет ранить тебя и при этом остаться в живых. Отыщем его, и наши жизни продлятся на еще одну добрую сотню лет, а там, глядишь, ученики займут наше место.

— С каких пор ворчун Варшайз стал таким оптимистом? Боюсь, к нашему возвращению, Мама убьет тех Ангелов. Как минимум одного из них. Мой подопечный просто безнадежен. Такой мягкий и нерешительный.

— Не будь к нему такой строгой, Ангел все же! Добро и любовь ко всему, что шевелится, у вас в крови.

— Еще раз сравнишь меня с Ангелом, и следующим Демоном, которого я убью, окажешься ты!

— Ты же знаешь, я всегда готов к сражению с тобой. Но последние двести шестьдесят четыре раза победу одержал я.

— Не зазнавайся! Мы всегда сражаемся до первой крови. Вот бились бы мы на смерть…

— И что? Ты бы меня убила? Не смеши меня, Ангелы на это не способны, — громко смеялся Варшайз.

Его радовала мысль, что они вскоре найдут для Войны достойного противника. Ведь в противном случае кто-то из них станет следующей жертвой ее безумного меча.

* * *

Весть о том, что Михаил сразился с Голодом и выжил, быстро разлетелась по всему Чистилищу. Молодой главнокомандующий стал олицетворением силы и доблести крылатого народа. Однако сам Михаил понимал, что только благодаря Лариэль он не пополнил ряды тех, кого пожрал Голод. Разница в их силе была подобна пропасти, поэтому, как только Михаил встал на ноги, он принялся закалять свое тело изнурительными тренировками и медитациями у источника света. Разум Ангела часто подшучивал над своим хозяином, создавая образы главного врага. Михаил не мог избавиться от навязчивой мысли, что рано или поздно они снова встретятся, и Голод закончит начатое. Раз за разом Архангел доводил себя до полного изнеможения в попытке угнаться за бессмертным монстром. Именно его упорство и бесстрашие породили в Лариэль настоящие чувства. Но что бы она ни ощущала по отношению к Михаилу, ее преданность Голоду была куда сильнее. Слишком в большом и неоплатном долгу она была перед своим хозяином. Как и было задумано, девушка связала себя с Михаилом узами брака. Теперь она была к нему как никогда близко. Каждую ночь Лариэль нашептывала ему навязчивее мысли, дабы он уничтожил семя Чумы.

* * *

Михаил тренировался метать копье левой рукой. Делать это, не ощущая веса другой конечности, было нелегко. И сила броска, и меткость были уже не те, что прежде. Но Михаил упорно продолжал поражать цель с разного расстояния и из разных положений. Когда копье в очередной раз угодило мимо манекена, Михаил ругнулся на человеческом языке. Его друг Каарин, которого он не видел с того самого дня, не раз использовал это слово всуе. В этот момент в тренировочный зал зашла Ольга, а следом за ней, робко держась за платье матери, Присцилла. Внешне девочка была очень похожа на Стальную Екатерину, только, в отличие от своей бабушки, всегда молчала и пряталась. Михаил поприветствовал старого друга беглым взглядом и вновь перевел взгляд на манекен. Промахиваться перед Ангелом, который возлагал на тебя большие надежды, ему не хотелось. Бросок, копье снесло манекену голову.

— Какими ветрами? — довольный попаданием спросил Михаил, словно не переживал, что промахнется. — Пришла вспомнить былое или научить дочку держать в руках меч?

— Не говори глупостей, — с укором произнесла Ольга. — Я не позволю Присцилле полететь тем же ветром, что и я. К тому времени, как она повзрослеет, с Голодом будет покончено. И чтобы этот день поскорее настал, я тебе кое-что принесла.

Ольга положила на стол тяжелый ящик, обшитый синим бархатом, щелкнула затворами и показала его содержимое Михаилу. Архангел был так взволнован, что отложил копье.

— Это действительно здорово, — тихо произнес Михаил, разглядывая, покрытую узорами и Ангельскими письменами металлическую руку. — Ты даже представить не можешь, как мне ее не хватало.

— Ты прав, не могу. У меня все конечности на