— Я не сознавала, что избегаю твоего взгляда, — солгала онаи тут же начала объяснять:

— «Бросить камень» означает продать вещь всего в два разадороже закупочной цены. «Товары из корзины»— вещи типа бижутерии и различнойгалантереи, которые мы покупаем оптом, не глядя, по доллару за штуку. Обычноэто сверхнормативы, скопившиеся у наших постоянных поставщиков. А четвертыйвопрос? — осведомилась она, пока они ждали лифта.

«Сколько еще придется ждать, прежде чем ты станешь доверятьмне? Сколько еще придется ждать, прежде чем ты ляжешь со мной в постель?

Сколько еще придется ждать, прежде чем ты перестанешьускользать от меня?»

Мэтт задал последний вопрос вслух именно потому, что он былнаименее взрывоопасным, и потому, что сгорал от любопытства увидеть ее реакцию.

— И сколько еще ты собираешься играть со мной в кошки-мышки?

Озадаченная его жесткой откровенностью, Мередит вздрогнула,но мгновенно пришла в себя и послала Мэтту веселый, задорный взгляд, вызвавшийв нем неутолимое желание целовать ее.

— Пока ты не перестанешь заставлять меня плясать под твоюдудку.

— А я думал, тебе это начинает нравиться, — пробурчал Мэтт.

— Я всегда наслаждалась твоим обществом, Мэтт, — заверилаМередит с большей искренностью, чем намеревалась. — Просто на этот раз меняраздражают твои мотивы.

— Я позавчера уже объяснил тебе, каковы мои мотивы, — твердосказал Мэтт, не расслышав за спиной шагов, приглушенных толстым голубым ковром.

— Значит, мне не нравятся те мотивы, которые кроются затвоими мотивами, — колко пояснила она.

— За моими мотивами не кроется никаких мотивов, — тихо,настойчиво повторил Мэтт. Сзади раздался веселый голос:

— Может, и нет, зато за спинами у вас стоят люди, и вашабеседа становится слишком сложной, чтобы следовать ее смыслу без карты.

Оба одновременно обернулись. Марк Вреден поднял брови, но заулыбкой крылось предупреждение Наверняка посторонние их подслушивают.

— Желаю хорошего отдыха всем, — обратилась Мередит ксекретаршам с ослепительно искусственной улыбкой.

Они спустились на первый этаж и начали проталкиваться сквозьтолпу, покупателей, направляясь к ресторану на другой стороне улицы. Однако уодного из прилавков Мередит остановилась.

— Я хочу представить тебя миссис Миллисент, — сказала онаМэтту. — Она ушла на пенсию год назад, но приходит помогать нам передРождеством. Она будет в восторге, когда увидит тебя. Миссис Миллисент ведетсписок знаменитых людей, которых видела здесь за двадцать пять лет, а особенновосторгается кинозвездами.

— Но я не вхожу ни в ту, ни в другую категорию, — заметилМэтт.

— Ты знаменит и, кроме того, ухаживал за самыми блестящими,самыми роскошными звездами, так что она подумает, будто умерла и оказалась нанебесах.

Немного раздраженный намеренным упоминанием о многочисленныхженщинах, с которыми он предположительно спал, Мэтт машинально последовал заней через плотные ряды покупательниц, окруживших прилавок. Его портфельударился о чей-то внушительный зад и зацепился за ремешок сумочки, но Мередит,очевидно, имевшая немалый опыт в путешествиях по переполненному магазину, удаляласькак ни в чем не бывало. Владелица сумочки, очевидно, приняв его за неопытноговора-карманника, издала возмущенный вопль.

— Ваш ремешок зацепился за мой портфель… — начал объяснятьМэтт.

Но тут рот толстухи широко открылся:

— Вы… вы не Мэтт Фаррел? — пролепетала она.

— Нет, — солгал он и грубо протолкнулся мимо нее, пытаясьпробраться к Мередит через море пальто и сумочек; Мередит нетерпеливооглянулась, вытащила его из толпы и вновь заговорила с пожилой продавщицей. Изгромкоговорителей лились громкие звуки «Звените, колокольчики», перекрывавшиегул разговоров, и Мэтт еще с большей неловкостью обнаружил, что оказался уприлавка с, колготками и чулками, свисавшими с вращающихся вешалок,болтавшимися прямо перед его носом, задевавшими за волосы.

Мэтт с облегчением услышал, как Мередит назвала его имя, и,наклонившись, обнаружил шестидесятидвухлетнюю леди, зачарованно его изучавшую.

— Как поживаете? — пробормотал Мэтт, пожимая , протянутуюруку. Но в этот момент на голову ему упал чулок, и Мэтту пришлось замолчать,чтобы выпутаться из тонкой сетки. Он снова протянул руку, и чулок улегся на егообтянутом кашемиром плече наподобие шарфа.

— Ах, Мередит! — возбужденно выпалила миссис Миллисент,наблюдая, как Мэтт тщетно пытается освободиться. — Он напоминает мне КэриГранта!

Мередит бросила на него скептический взгляд как раз в тотмомент, когда еще один чулок приземлился ему на ухо. Мэтт поспешно сорвал его ибросил на прилавок, но Мередит, смеясь, отвернулась и поспешно закончила беседус миссис Миллисент.

Наконец они отошли и вновь начали пробираться сквозьстолпотворение. Они были уже у выхода, когда рядом оказалась покупательница, принявшаяМэтта за карманного вора.

— Это он! — объявила она во всеуслышание, не обращаявнимания на Мередит, стоявшую за его спиной.

— Это Мэтью Фаррел, муж Мередит Бенкрофт, тот, которыйухаживал за Мег Райен и Мишель Пфайфер!

Дама, стоявшая справа, сунула Мэтту пакет с покупками.

— Нельзя ли получить ваш автограф? — спросила она, роясь всумочке в поисках ручки, надеясь, что Мэтт поставит свою подпись на пакете. НоМэтт схватил за руку Мередит и ускользнул от женщины. Позади него раздалсяоскорбленный голос:

— Да кому нужен его автограф! Я только сейчас вспомнила, чтоон путался еще и с порнозвездой!

Мэтт ощущал исходившее от Мередит напряжение, но толькокогда, пробравшись через вращающиеся двери, они вышли в холодный зимний вечер,он попытался оправдаться.

— Несмотря на все, что ты обо мне думаешь, — начал он, зная,как ненавидит она его дурную славу, — люди не просят у меня автографов. Этослучилось сегодня впервые, и то потому, что наши лица постоянно мелькают вовсех выпусках новостей, не говоря уже о газетных снимках!

Мередит бросила на него полный сомнения взгляд, нопромолчала.

Ситуация в ресторане оказалась куда хуже, чем в магазине.Тут было полно людей, сделавших рождественские покупки и теперь решившихпоужинать пораньше, и в вестибюле выстроилась очередь в два ряда.

— Думаешь, нам стоит ждать? — спросила Мередит. И прежде чемслова слетели с языка, вокруг зажужжали голоса. Женщина, стоявшая напротив,перегнулась через пространство в три фута, отделявшее ее ряд от того, в которомстояли Мэтт и Мередит.