— Простите, — заговорила она, обращаясь к Мередит, но несводя глаз с Мэтта, — вы не Мередит Бенкрофт?

И, не дожидаясь, пока Мередит ответит, провозгласила:

— А это означает, что вы Мэтью Фаррел!

— Не совсем, — коротко бросил Мэтт, и не пришлось даже сжатьруку Мередит, чтобы она согласилась немедленно покинуть ресторан.

— Давай поедем ко мне и закажем пиццу, — предложила она,когда они спустились в гараж, к ее машине.

Разъяренный несчастливым стечением обстоятельств, Мэттподождал, пока Мередит села в машину, и придержал дверцу.

— Мередит, твердо сказал он, — я в жизни не путался спорнозвездой.

— Какая тяжесть с моих плеч! — криво улыбнулась она, и Мэттудивленно и облегченно вздохнул: он не ожидал, что Мередит так скоровосстановит равновесие и обретет чувство юмора.

— Кстати, — добавила она, включая зажигание и ожидая, когдазаведется старый «БМВ», — и Мишель Пфайфер и Мег Райен — блондинки.

— Я почти не знаю Мишель Пфайфер, — беспомощно пробормоталМэтт, — и никогда не встречался с Мег Райен.

— Неужели? — сухо бросила Мередит. — А миссис Миллисент таквзволнованно рассказывала, что Мег совершила круиз на твоей яхте.

— Она там была, только я в это время был совсем в другомместе!

Они поужинали пиццей и вином в квартире Мередит, устроивимпровизированный пикник на полу у камина. Мэтт наклонился и потянулся застаканом, искоса наблюдая за Мередит. Она неотрывно смотрела в огонь, обнявруками колени.

Какой очаровательный клубок противоречий! — думал Мэтт.Несколько недель назад он видел ее спускавшейся по парадной лестнице в опере свидом юной королевы. Сегодня в кабинете, одетая в деловой костюм и окруженнаясослуживцами, она была самим воплощением президента огромной компании. Сейчасже, сидя перед камином в тесных джинсах, обтянувших соблазнительную попку, иобъемном свитере грубой вязки, доходившем почти до колен, она была… тойдевушкой, которую он знал много лет назад. Может, это превращение из строгой,деловой женщины в бесхитростную девчонку и служит причиной того, что он неможет угадать ее настроения и проникнуть в ее мысли. Сначала он думал, что онарасстроена упоминанием о его многочисленных романах, но весь вечер Мередит былавесела и дружелюбна.

Но теперь, наблюдая за ее задумчивым лицом, Мэтт пыталсявспомнить, появлялась ли эта легкая улыбка в старые времена за обедом.

— Что ты вспомнила веселого? — лениво спросил он, но еговопрос неожиданно вызвал взрыв громкого смеха.

— Ну? — допытывался он, хмурясь, но Мередит лишь покачалаголовой и закрыла ладонями смеющееся лицо. — Мередит! — чуть строже повторилон, но она расхохоталась еще сильнее.

— Эт-то все т-ты, — выдавила она наконец, — вспомнила, к-какты в-выглядел, весь в чулках…

Мэтт расплылся в улыбке еще до того, как она добавила:

— Видел бы ты себя в зеркале!

Она попыталась немного успокоиться, по-прежнему закрываялицо руками, повернулась к нему и посмотрела сквозь раздвинутые пальцы. То, чтоона увидела, заставило ее закатить глаза и вновь скорчиться от смеха.

— Кэри Грант! — фыркнула она, хохоча так заразительно, чтоплечи тряслись. — Миссис Миллисент, должно быть, выжила из ума. Ты так же похожна Кэри Гранта, как пантера на домашнюю кошечку!

— Так кто я — пантера или кошечка? — хмыкнул он, хотя ужепонял, что Мередит сравнила его с пантерой, и лег на спину, подложив руки подголову и улыбаясь в потолок, впервые в жизни довольный судьбой и собственнойучастью.

— Кажется, нам пора сесть за работу, — выговорила онанаконец. — Уже без четверти девять.

Мэтт неохотно встал, помог ей убрать остатки ужина, а потомподошел к дивану и вынул из портфеля тридцатистраничный контракт, которыйнамеревался прочитать. Мередит села напротив него в обитое набивным коленкоромкресло и тоже вынула пачку документов. Несмотря на прежнее веселое настроение,она остро сознавала присутствие Мэтта, и от этого с каждой минутой становилосьвсе более неловко. Подумать только, ведет себя как ручной котенок, над которымМередит подшучивала, но столь странное для него поведение отнюдь не успокаивалоее В отличие от миссис Миллисент Мередит сознавала угрозу, которую онпредставлял. Мэтт — настоящая пантера, терпеливо выслеживающая добычу.Неторопливый, грациозный хищник. Опасный зверь. Да, она все понимала… такпочему же ее с каждой минутой больше и больше тянуло к Мэтту?

Мередит украдкой взглянула на него. Мэтт сидел на диване,положив ногу на ногу, закатав рукава сорочки. И тут произошло то, чего онаменьше всего ожидала. Надев очки в золотой оправе, придавшие ему невероятносексапильный вид, Мэтт открыл лежавшую на коленях папку и начал читать.

Почувствовав, что она наблюдает за ним, Мэтт поднял глаза иувидел, как она удивленно взирает на его очки.

— Не стоит зря напрягать глаза, — мягко пояснил он и сновавернулся к чтению.

Мередит восхищала его способность мгновенно отвлечься отвсего постороннего и сосредоточиться, но ей самой не работалось. Она смотрела вогонь, вспоминая о том, что сказал сегодня Сэм Грин. Вскоре ее мыслипереключились на угрозу взрыва в нью-орлеанском магазине, проблемы с ГордономМитчеллом и на вчерашний телефонный звонок Паркера. Он предупредил, чтопридется отыскать ей другого кредитора, который согласится выдать кредит нахаустонский участок. Все неприятные воспоминания вереницей кружились в голове,сплетаясь клубком змей, пока не прошло пятнадцать минут, а потом двадцать итридцать.

Внезапно в тишине раздался спокойный голос Мэтта:

— Хочешь поговорить о том, что тебя мучит? Мередит резковскинула голову и увидела, что он пристально смотрит на нее; забытый контрактлежит рядом на диване.

— Нет, — механически ответила она, — возможно, я слишкомпреувеличиваю. Все это пустое. Вряд ли тебе будет интересно.

— А ты попробуй, — предложил он все тем же невозмутимымободряющим голосом.

Он выглядел таким уверенным, несгибаемым и непобедимым, чтоМередит решила воспользоваться его предложением. Откинув голову на спинкукресла, она на мгновение закрыла глаза и тяжело вздохнула.

— У меня какое-то странное, тоскливое чувство, — призналасьона, поднимая голову и глядя на него с беззащитной искренностью, — что должнослучиться что-то или уже случилось… и это ужасно. Что бы это ни было, это нечтоужасное.