— И что с моим лицом?

— По нему постоянно… бегают живые мысли!

— Это плохо? — весело спросил Эдгард, войдя в зал и стараясь не смотреть мне в глаза.

И правильно. Поймаю его взгляд — прокляну! «Это совсем ненадолго, любимая!» Как бы не так! И почему, собственно, я отдуваюсь одна? Почему его портрет не пишут?

— Ирис, потерпи! — Эдгард заглянул за плечо художника. — Осталось пару мазков! Отлично получилось, — муж отступил назад, чтобы полюбоваться работой. — А вы, друг мой, — обратился он к придворному мастеру, — не ворчите. Вы славно потрудились! У неё именно такое выражение лица — как будто сейчас разнесёт дворец к Бездне… Настоящий парадный портрет королевы. В назидание трепещущим потомкам… Нет, правда, — Эдгард приложил руки к сердцу. — Я — в восторге!

— С меня хватит, — я не выдержала — вытащила розы из причёски и почесала шею. — О-о-о-о! Демоны, как хорошо…

— С меня — тоже! — несчастный обладатель бархатного берета и огромного, в человеческий рост, холста на резном, золочёном мольберте, в сердцах… сломал кисть пополам. — «Пару мазков»? При всём моём уважении, ваше ве-ли-чест-во! Вы — живописец?

— Нет, но…

— Вы — портретист?! Нет! Тогда откуда вам знать, сколько ещё мне осталось работы?

— Я — король, — огненный маг сверкнул очами, и художник как-то сразу уменьшился в размерах, мигом растеряв весь свой пыл. — Думаю, доработать шедевр можно чуть позже — моя невеста устала.

— Да, ваше величество. Благодарю вас, ваше величество, — портретист исчез — вместе с мольбертом, красками, кистями, огромным холстом и недовольством моделью…

— Спасибо! — я бросилась мужу на шею, разом простив любимому всё — только что он спас меня и наш с девчонками праздник.

— Могла бы и сама его выгнать, — рассмеялся король. — Ты ведь королева?

— Я знаю. Просто… Пока не привыкла, наверное.

— Ирис, — маг привлёк меня к себе. — Ты прекрасна. Я распорядился — еду и напитки вам доставят. Придворные музыканты? Бальный зал? Твоё платье?

— Нет! Мы будем праздновать в моей спальне, в шёлковых пижамах, и никаких музыкантов, слуг, художников! Ничего и никого! Такова моя воля.

— Ого! А вы вошли во вкус, ваше величество…

— То ли ещё будет! А ты?

— Мы с Вармом, Роольдом и Верховным идём в один чудесный кабачок.

— В самом деле? Без слуг? Без музыкантов?

— И даже без портретистов! Такова МОЯ воля. Завтра у нас трудный день, так что… Желаю расслабиться и повеселиться.

— И тебе.

Наш поцелуй, наверное, длился вечность. Когда же мы, наконец, оторвались друг от друга, то помчались готовиться каждый к своему празднику. Всё вышло, как нельзя лучше, и когда я ждала гостей у себя в спальне, единственное, что огорчало — боль в спине. Позировать художнику в свадебном платье — работа не из лёгких…

Все пришли с подарками. Лия — с дюжиной вышитых ночных сорочек сказочной красоты, Кара — с корзиной ценнейших трав, но самый чудесный из всех Мири прижимала к себе.

— Бытовики трудились всю неделю, — Лия взяла мои руки в свои, и я почувствовала, как она волнуется. — Мы помним, что ты сделала для всех нас. Открой, — швея кивнула на резную шкатулку.

Я открыла. Шкатулка была пуста, но с внутренней стороны крышки оказалось два встроенных портрета-медальона — я и… я.

Элис. Пусть и не настоящий, но теперь у меня есть портрет сестры. Одно дело смотреть на себя в зеркало — представляя, какая она, и совсем другое…

Чёрное платье. Высокая причёска. Тагес…

— Живописцы специально изучали моду Тёмной империи — информации по иным мирам немного, но кое-что архивариусы всё же нашли. Очень помогли кверки — открыли тайники, так что этот подарок — и от них тоже.

— Спасибо…

Не хотелось портить вечер, но слёзы потекли против воли.

— Если вы положите в шкатулку подарок для сестры — то найдёте её, — сказала Мири.

— Бытовики не уверены, что это разрушит проклятие, но… Ирис, мы все так любим тебя! — Кара бросилась мне на шею, и с этого момента мы начали веселиться.

Пили вино. Ели пирожные. Хохотали в голос, когда я рассказывала, как немела спина, чесался нос, и какие пытки я придумывала для несчастного придворного живописца! В самый разгар веселья распахнулось окно, впустив голубой туман и холод — на вечеринку явились призраки замка.

На этот раз среди детей оказался Эмиль. Он подтвердил, что заклятие снято, и будущим наследникам ничто не грозит — о таком подарке я не смела и мечтать! Но духи портретов принесли ещё кое-что.

Я потянула за тесёмки бархатного, вышитого бисером мешочка, и ахнула. Бездна… Сколько же лет этим украшениям? Браслеты были одинаковыми — звёздочки редких, почти чёрных рубинов в обрамлении потемневшего от времени золота.

— Это — древний артефакт, — начал Эмиль. — Когда-то, давным-давно, у каждой ведьмы был свой двойник в призрачном мире. Существовал ритуал призыва. На несколько мгновений призрак преодолевал границу мира живых и мёртвых, чтобы ведьма могла посмотреть самой себе в глаза. Если в этот момент двойники обменивались такими вот парными украшениями (это могло быть что угодно — браслеты, кулоны, ожерелья, серьги, даже диадемы) — это означало, что высшие силы отныне и навсегда оберегают обеих. Ритуал требовал огромных сил, а ведьма становилась неуязвимой.

— Где вы это взяли? — спросила я, поглаживая сияющие камни.

— Во дворце много тайников, — уклончиво ответили мне.

Недолго думая, я положила один из браслетов в шкатулку. Закрыла глаза и всем сердцем пожелала когда-нибудь увидеть и обнять Элис Крейдер.

«Ты никогда не найдёшь её! Никогда! Пока я жив…»

* * *

— Ирис! Ирис, очнись!

— Возьми. Тебе станет легче, — Кара протягивала уже раскуренную сигарету.

Запах Аниса. Встревоженные лица друзей.

— Простите, — я взяла сигарету, не став даже спорить о том, что у меня же нет магии.

Этот голос. Сколько ещё он будет меня мучить в ночных кошмарах? Неужели каждый раз, когда я буду думать о сестре?

— Я всё испортила…

— Не говорите глупости, ваше величество, — Лия покачала головой. — Давай-ка лучше накинь что-нибудь и не забудь бокалы — вино мы берём с собой!

— С собой? Куда это?

— В сад, — улыбнулась Кара. — Ты отключилась на пару минут, и мы тут… с детьми живыми и не очень, кое-что придумали. Бесплотные обещают — будет весело!

Мрачные мысли улетучились вмиг — тёмные ведьмы просто не способны унывать подолгу, а ещё у них прекрасное чувство юмора (как и у призраков), поэтому очень скоро сад возле дворца наполнился заливистым смехом.