— Теперь понятно, почему вам пришлось ехать за тридевятьземель в Америку, чтобы найти себе невесту, — зло заметила она. — Простоудивительно, что вы еще не прославились за океаном как развратник. Да как высмели обручиться со мной в то время, как в высшем обществе Англии никто несомневался в том, что вы предложите руку Монике Фицуеринг или еще полудюжинедругих женщин! Их можно только пожалеть, этих несчастных, поверивших вам.Нисколько не удивлюсь, если узнаю, что с ними вы поступили так же, как со мной.Тайком обручились, а через некоторое время посоветовали им искать себе другогожениха. Ну ничего, — закончила она с победным видом. — Я больше не считаю, чтообручена с вами! Слышите, милорд? Я разрываю нашу помолвку и отныне будуфлиртовать, с кем пожелаю и когда пожелаю, потому что вас это уже не касается.— И, чтобы поддеть его, Шерри повторила тот же вопрос, который он только чтозадал ей:

— Понятно?

Но, к ее разочарованию, Стивен молчал. Затем вскинул брови инесколько томительных минут смотрел на нее своими загадочными голубыми глазами,не меняя выражения лица, после чего протянул ей руку.

Изумление девушки сменилось полным замешательством, онаподумала было, что он хочет ударить ее, но потом решила, что обменрукопожатиями будет означать расторжение их помолвки. Еще одно унижение. Ондаже не возражал. Тогда Шерри взглянула ему прямо в глаза и коснулась его руки.Стивен мягко охватил своими длинными пальцами ее ладошку и резким движениемпривлек девушку к себе. Она тихонько взвизгнула и оказалась рядом с ним, вочень неудобной позе, упираясь плечами в дверцу. Он склонился над ней, и егосверкающие глаза оказались совсем близко от ее лица.

— Мне не терпится задрать вам юбку и поучить уму-разуму, —сказал он с необычайной нежностью. — Так что выслушайте меня внимательно, чтобыизбавить нас обоих от этой неприятной необходимости. Моя невеста, — он сделалакцент на слове «невеста», — отныне будет вести себя должным образом, а мояжена, — продолжал он с холодным высокомерием, — никогда не опозорит ни мое, нисвое имя.

— Не знаю, о ком вы говорите, — задыхаясь ответила Шерри,пряча страх под улыбкой и безуспешно пытаясь вырваться, — но мне ее искреннежаль! Я…

— Вы просто шалунья! — в исступлении произнес Стивен,безжалостно впившись губами ей в губы, желая, видимо, этим наказанием добитьсяее покорности и не давая ей увернуться от поцелуя. Однако ей это удалось.

— Не надо! — крикнула она, проклиная себя за то, что вголосе ее прозвучали страх и мольба. — Пожалуйста, не надо… прошу вас!

Стивен поднял голову, но не отпустил девушку, вглядываясь вее бледное, испуганное лицо. Тут он заметил, что его рука лежит у нее на груди.Неужели он потерял контроль над собой? Такого с ним никогда не бывало.

Ее глаза стали еще больше от ужаса, а сердце под его ладоньюбилось, как пойманная птица. Он только хотел подчинить ее своей воле, сделатьблагоразумной, а вовсе не унизить или вселить в нее страх. И уж конечно, он несобирался сломить ее необычайную силу духа. Даже сейчас, когда она не могладвинуться с места, находясь полностью в его власти, ее серые глаза, осененныедлинными ресницами, метали молнии, подбородок был упрямо вздернут. Оставалосьлишь удивляться тому, как мужественно она сопротивлялась.

Шерри прекрасна даже в гневе, думал Стивен, любуясьогненно-рыжей прядью волос, трепетавших на ее щеке. Все в этой удивительнойдевушке: гордость, дерзость, нежность, мужество, ум.

И она будет принадлежать ему, эта восхитительная, пылкаядевушка с золотисто-каштановыми волосами, которую он сейчас обнимает. Она родитему детей, займет за столом место хозяйки и, хотя останется такой же дерзкой инепокорной, никогда не наскучит ему, не только в постели, но и вообще. Двадцатилет опыта любовных похождений было достаточно, чтобы понять это. Возможно,когда к Шерри вернется память, она будет не в восторге от подобного поворотасобытий, но это мало беспокоило Стивена.

С той самой минуты, когда она положила свою маленькую руку вего большую и сильную и сладко заснула, какие-то невидимые нити соединили их, ивсе ее слова и поступки в этот вечер не могли убедить Стивена в том, что онахочет разорвать эти нити и не желает его так же сильно, как он — ее. Просто онане знала, что в потоке обрушившихся на нее сплетен нет и намека на правду, ипотому так бурно отреагировала.

Стивену понадобилось всего несколько секунд, чтобы взятьсебя в руки. Это не укрылось от Шерри, и она с мольбой в голосе, но в то жевремя твердо сказала:

— Позвольте мне вернуться на свое место, — после чего графко всем ее замечательным качествам мысленно прибавил еще и проницательность.Однако просьбы ее не выполнил и, пристально глядя на нее, спокойно, но оченьрешительно заявил:

— Дело в том, что прежде, чем вы выйдете из кареты, намнужно кое о чем договориться.

— О чем же?! — воскликнула Шерри.

— Вот о чем, — ответил он, одной рукой зарывшись в ееволосы, а другой повернув лицо Шерри к себе, чтобы запечатлеть на ее губахпоцелуй.

Шерри заметила хорошо знакомый блеск в его глазах и, глубоковздохнув, попыталась отвернуться, затем попробовала вырваться, но напрасно. Итут он коснулся ее губ с такой нежностью, что Шерри замерла. С той же нежностьюСтивен один за другим брал выстроенные ею оборонительные рубежи. Когда женаконец их губы слились, Стивен выпустил ее волосы и стал ласково гладитьзатылок. Он готов был целовать ее до бесконечности, словно находился не вкарете, а в постели, не пропуская ни единого изгиба ее губ, сердце у Шерриучащенно забилось, и она стала сдаваться. Неужели перед ней снова тот ласковыйи заботливый Стивен, ее жених, который провел ночь у ее постели, когда оналежала больная. Тот самый Стивен, который смешил ее своими шутками и без концацеловал? Но что-то новое появилось в его ласках, едва уловимое. Он был как-тоособенно настойчив, словно получил право обладать ею. Не задумываясь надпричиной этой перемены, Шерри с особой силой ощутила его мужское обаяние иуступила. Она уже не пыталась вырваться из его крепких объятий. Все казалось ейвосхитительным, даже покачивание кареты. Единственное, что ей удалось, и тоценой невероятных усилий, не раскрыть губы навстречу его языку. И Стивен словнобы отступил, оставил в покое ее губы, провел языком по щеке, коснулся виска,уголка глаз, мочки уха и снова виска. Горячая волна желания захлестнула Шерри.Предчувствуя победу, Стивен ринулся в атаку, и девушка потерпела поражение,ответив наконец на его поцелуй. Она слегка раскрыла губы, и язык Стивенасладострастно коснулся ее языка.

Шерри скользнула рукой по его груди и еще крепче прижалась кнему. Торжествуя победу, Стивен стал еще неистовее ее целовать, мучая и дразня.И теперь пламя гнева, обиды и унижений, разгоревшееся в душе Шерри, запылалоеще ярче от вспыхнувшей страсти, и Стивен наконец добился поцелуя, которого такжаждал. Его пальцы скользнули по ее груди и, добравшись до соска, слегка сжалиего. Губы Шерри искали его губы, она едва слышно постанывала, а когда коснуласьязыком его губ, дыхание его участилось. Он услышал это собственными ушами, ноничего не мог с собой сделать. Играя ее волосами, Стивен не заметил, как порвалстягивающую их нитку жемчуга, и на руки ему посыпались жемчужины вперемешку срыжими прядями. Напрасно он твердил себе, что это безумие, что они в карете,едут на бал… Ее соблазнительная грудь, которую он ощущал под своей ладонью,буквально лишила его разума, и он рванул корсет. Шерри опомнилась и, не нашутку испугавшись, вцепилась ему в руку, но он, усмехнувшись, склонился к еегруди.