Внизу же или вверху – там, куда устремляетсяее полет – дрожит металлическая мачта, к которой изредка привязывают резервныхдраконов. Странная, неостановимая сила притягивает Таню именно к этой мачте,хотя, следуя всем расчетам, упасть она должна была совсем в другой части поля.Она упадет, и мачта пронзит ее насквозь. Даже магии Ягге не залечить такойраны.

«Кто это меня сглазил? Аббатикова? МаланьяНефертити? Лизхен Херц? Энтроациокуль?» – мелькнуло у Тани на миг, но и этобыло уже как-то неважно. В конце концов, так ли обязательно знать, кто помогпоставить последнюю точку, если нить твоей жизни все равно тянется с небес?

Бейбарсов с криком вскинул свою трость, но смоглишь немного приостановить падение Тани. Магия, противостоящая ему, былагораздо сильнее. Трость Бейбарсова треснула.

Силовая защита поля брызнула магическимиосколками. Это Ванька разнес ее двойным Искрисом фронтисом и ворвался на полена ревущем пылесосе. Стремительная точка пылесоса метнулась наперерез Тане.Ванька схватил Таню за запястье. Некоторое время пылесос был в свободномпадении, а затем Валялкин газанул до упора. Длинная реактивная струя вырваласьиз трубы. Двигатель взревел. Однако это ничего не изменило: магия была сильнее.Они как падали, так и продолжали падать. Разве что Ваньке удалось немногоотклонить Таню от металлической мачты. Возможно, теперь им удастся упасть напесок и хотя бы выжить. Но не успела робко забрезжить надежда, как тетяНастурция поднесла к глазам лорнет.

– Нет, вы видели! Джон Вайлялька спасаетэту авантюристку! И на чем? На пылесосе, который эльф-дворецкий украл у менямесяц назад! Его возмутило, видите ли, что я задержала старые ботинки,полагавшиеся ему за пятьдесят лет службы! – сказала тетя Настурция,обращаясь к Графину Калиострову.

– Возмутительно, мадам! Разделяю вашенегодование! Слугам совершенно нельзя доверять! – сказал Калиостров, всееще зелененький после предыдущего поцелуя и не совсем пришедший в себя. –И что вы собираетесь делать? Вернете пылесос себе, когда они

опустятся на поле?

– Ни в коем случае. Я верну его прямосейчас. Сигналус багус заглушус! – мягко сказала тетя Настурция.

Произнесенные слова прозвучали совсем тихо.Искра, оторвавшаяся от кольца, была совсем слабой. Однако хватило и этого.Пылесос внезапно заглох. Могучая магия, не встречавшая более противодействия,вновь повлекла Таню к роковой мачте.

– Что вы сделали, мадам? – вежливоосведомился Графин Калиостров.

– Я выключила свой пылесос, чтобы эторусское жулье не летало на чужой собственности! Запомните, друг мой: всегданадо устанавливать на магическую технику вербальные секретки! Угонщики нынчесовсем обнаглели!

– Но они разобьются! – удивилсяКалиостров.

Тетя Настурция возвела глаза к небу иприложила руки к сердцу.

– Да видит Зевс, я никому не желаюсмерти. Я всего лишь распорядилась тем, что принадлежит мне.

– Я уважаю ваши принципы, мадам! Непожалеть пылесоса ради торжества справедливости! – с умилением сказалКалиостров.

Неумолимая сила влекла Таню к земле, с каждыммгновением разгоняя ее все больше. Мачта приближалась. Рука Ваньки с прежнейнастойчивостью сжимала ей запястье. И это несмотря на то, что на него проклятиене распространялось. Он вполне мог еще отпустить ее и подстраховатьсязаклинанием, но не делал этого. И упрямый же ты, Валялкин! И зачем она тебе?

Кто-то смочил Тане губы и лоб мокрымполотенцем. Таня открыла глаза и увидела Медузию. Доцент Горгонова сидела у еекровати на стуле. На коленях у нее была миска с каким-то остро пахнущимсодержимым.

«Яблочный уксус и что-то еще в этомдухе», – подумала Таня. За спиной Медузии угадывалась хлопочущая Ягге.

Медузия спокойно смотрела на Таню, ожидаявопросов. Начинать разговор первой она не спешила.

– Это вы? – зачем-то спросила Таня.

Медузия кивнула.

– Я в магпункте?

Снова кивок.

– Но еще в Магфорде или уже в Тибидохсе?

– В Магфорде. Матч закончился двенадцатьчасов назад, – уточнила Медузия.

– И кто победил?

– Об этом спорят до сих пор. Когда стобой это случилось, Пуппер, Ягун и Бейбарсов размазали сборную мира, как маслопо бутерброду. Пуппер забросил обездвиживающий мяч в пасть Агриппе.

– Тогда это победа!

Медузия поправила Танино одеяло и провела понему ладонью.

– Увы, нет, Татьяна. В спешке Гурийперепутал глотки и метнул мяч не в среднюю пасть, а в одну из боковых! А тутеще надо было такому случиться – на Агриппу напал взбешенный Гоярын.Одурительный мяч, боюсь, скверно на него подействовал. Он вцепился Агриппе влевую голову – в ту самую, с мячом. И надо же было случиться, что этотпроклятый мяч взорвался в пасти у Гоярына… В результате Гоярын отключился ицелых два часа не мог шевельнуть даже глазным яблоком. Тарараху пришлось с нимповозиться. У Агриппы же заснула только одна голова и то почти сразу пришла всебя.

– Запутанно все как-то, – сказалаТаня.

– Именно. Ситуация тупиковая. Теперь одникричат, что победили невидимки, другие – что сборная мира, поскольку магия-томяча досталась Гоярыну и вообще Пупперу надо было лучше соображать, в какую изтрех голов забрасывать мяч. А поди там сообрази на месте! Там такая толчеябыла, что головы едва в узел не завязались, – проговорила Медузия сдосадой.

Таня попыталась шевельнуть рукой, потом ногой.Тело слушалось неохотно, как чужое. Болела рука, болела ступня. Приподняться ипосмотреть на себя Таня не могла, но интуиция подсказывала, что на этот разобошлось без костеросток.

Воспоминания выплывали из тумана, и вместе своспоминаниями приходили ужас и тоска.

– Почему я не разбилась? Там же быламачта! – спросила Таня.

Медузия ответила не сразу.

– Тебя подстраховал Ванька, –произнесла она после долгой паузы.

Таня вновь закрыла глаза. Вот сильные рукиВаньки обхватывают ее. Вот пылесос тянет ее вверх, а далее неведомая сила вновьвлечет ее на обломок мачты.

– Да, но у него не получилось. Я помню,как заглох пылесос, – сказала она, восстанавливая прошлое из осколков.Осколки были острые и кололи память.