Самое примечательное – скелеты валялись не просто так, ихбылой покой был кем-то нарушен. Кто-то бесцеремонно сгреб костяки к стенам,чтобы не мешали проходу. А это уже наводило на некоторые размышления...

Откинув капюшон, вновь сняв автомат с предохранителя, Мазурсторожко крался дальше, прикидывая пройденное расстояние. Примерно три четвертипути одолел... мать твою!

Он так и остановился с поднятой ногой, потом медленно-медленноотвел ее назад, отступил на шаг. Смотрел вниз так пристально, что в глазахзащипало.

Ну да, конечно... Сантиметрах в десяти над скальным полом,таясь за камнями, набросанными так хаотично, чтобы сошло за следствиеземлетрясения, поперек дороги протянулась тонкая проволочка – натуральнейшаярастяжка. Качественно все устроено – человек с факелом или электрическимфонарем, без прибора ночного видения, наверняка зацепил бы ее нижнейконечностью на свое невезение. К чему там у нас сие присобачено? Ага,маленькая, кругленькая голландская осколочная граната, самое миниатюрноепротивопехотное средство – но, несмотря на размеры, весьма убойное. Придуманотолково: незваный визитер, ненароком задев растяжку, ни за что не увернется втуннеле от снопа осколков. А звук разрыва будет не особенно и громким,подземный ход, толща камня его заглушат, наверху, в Киримайо, ничего и неуслышат...

Мазур двинулся дальше – и через полсотни метров обнаружилеще одну растяжку с такой же гранаткой. Самого недавнего происхождения.Предусмотрительные ребята...

Потом ход кончился. Вверх уходила лестница, трудолюбивовысеченная в толще скалы теми же мастерами. Ширины достаточно, чтобы двачеловека спускались или поднимались бок о бок. Вот з д е с ь уже гораздотруднее было бы установить замаскированную растяжку – но Мазур, поднимаясь пошироким ступенькам медленно-медленно, со скоростью флегматичной улитки,бдительности не ослабил – наоборот, удвоил. Поскольку начиналось самоетрудное...

Когда до конца лестницы оставалось четыре ступеньки, оностановился вообще. Прижался к стене справа, держа автомат так, чтобы в любоймомент, рухнув ничком, полить свинцом коридор. Замер, как статуя.

Теперь, без дураков, все зависело от пяти человеческихчувств – и того шестого, чье наличие современная наука отметает начисто, носпецифический народец, не входя в дискуссии с учеными мужами, все жепридерживается своего, особого мнения...

Секунды складывались в минуты, минуты накапливались,тянулись, текли – а Мазур все так же стоял, прильнув к стене, так неподвижно ибеззвучно, словно стал частью скалы.

Там, за поворотом, в туннеле, ведущем в запутанные лабиринтыКиримайо, кто-то определенно б ы л сейчас. Кто-то бдящий, неподвижный, в чьиобязанности как раз и входило стеречь подземный ход от таких, как Мазур. Он тамб ы л, и точка! Мазур слышал даже не звуки – тихое о т р а ж е н и е звуков,тишайших, на пределе восприятия, когда часовой менял положение тела. Слышал о тр а ж е н и е его дыхания. И вдобавок ч у я л чужое присутствие тем самым не признаннымнаукой, зато признаваемым спецназом шестым чувством. Ага, вот этот звукпроисходит оттого, что рука поправила оружие, изменив положение автомата иливинтовки. А этот – следствие того, что часовой то ли переступил с ноги на ногу,то ли немного переместился, на шаг-другой.

Там засел кто-то опытный, не новичок в подобных играх. Онумел затаиваться в засаде не хуже дикого зверя – но все же а б с о л ю т н обесшумным и бесплотным стать не мог. Как-никак, о н и тут торчат не менее трехдней, за это время ни одна живая душа их не обнаружила, и в такой ситуациичеловек подсознательно расслабляется, самую чуточку, капелюшечку – это вчеловеческой природе, чего уж там...

Расширенными ноздрями Мазур втянул несомненный запахчеловеческого тела – можно сказать, о т г о л о с о к запаха. Но ошибитьсяневозможно. Свежий запах человеческого тела. Возможностей для личной гигиенытут никаких, да и одежду не сменишь, так что после трех суток неминуемо будешьпопахивать. Хотя... наличествует едва уловимый запах и с к у с с т в е н н о го происхождения – что-нибудь вроде салфеток с ароматической пропиткой, которыеони с собой, конечно же, прихватили, как и Мазур сделал бы на их месте: чтобыне попахивать вовсе уж г у л к о.

Невероятно медленно, чертовски осторожно Мазур попятился,нашарил пяткой следующую ступеньку и принялся спускаться обратно в туннель стой же скоростью ленивой улитки. Не оставалось больше никаких недомолвок инеясностей – в Киримайо кто-то засел, и не было нужды гадать, зачем. То ли ониотыскали потаенную комнату, ускользнувшую от внимания спецназа... нет, непохоже. Ротный достаточно умен и выучен, чтобы сразу применить простейший ход:поставить по человеку в каждом окне, а потом, если обнаружится п у с т о е,принять меры к поиску н е о х в а ч е н н о й комнаты. Гораздо более вероятендругой вариант: потайная комнатка есть, их в Киримайо хватает, но она глухая,без окон или хотя бы бойниц, однако человеку хваткому ничего не стоит в самыйпоследний момент тихонечко проделать щель. Для опытного снайпера не нужен проемразмером с полноценное окно.

Расклад ясен: если не принять срочных мер, жить президентуКавулу осталось всего ничего, стоит ему выйти из вертолета, тут и придеткатурадж, как выражались герои одного занятного фильма...

Ну, а Мазур-то здесь для чего? Так что не кажите «гоп»,хлопцы, не перепрыгнувши...

Несмотря на волшебный комбинезон, пот лил с Мазура градом,когда он тем же маршрутом вернулся в деревню. Причины тут уже были чистопсихологические, сказалось сумасшедшее напряжение. Ради любопытства следовалобы потом взвеситься – на таких вот недолгих вылазках, случается, теряешь парукилограммов живого веса, а уж нервных клеток сгорает безвозвратно столько, чтолучше не прикидывать количество...

А самое грустное – рабочая ночь еще не кончилась. Смеломожно сказать, что он на половине пути – если только подозрения не беспочвенны,и сейчас начнется веселуха...

К своему домику Мазур добирался едва ли не так же сторожко имедленно, как шел по туннелю. Зашел со стороны противоположного входу окна, гдезаранее ослабил крепление противомоскитной сетки. Положил свернутый комбинезони автомат под стену, присел на корточки под окном, прислушался.

Залитая лунным светом деревенька была погружена в тишину, словнони единой живой души тут не осталось. Только в отдалении слышались тихие шагиобходивших периметр часовых – проморгавших и уход Мазура, и его возвращение, зачто их вряд ли следовало винить: ну не могли они выше головы прыгнуть, не сМазуром им тягаться...

Он привычным движением проверил револьвер. На корточкахпередвинулся вправо, прижался к стене и, плавно подняв руку, негромко стукнулкостяшками пальцев по стене. Замер, как статуя.

Ага! Совсем рядом с ним лежал бледный прямоугольник лунногосвета, п р о н и з а в ш е г о домик, – уходя, Мазур специально оставилшторы незадернутыми. Тот, кто подошел к окну, был, несомненно, человечкомбитым, он выглядывал осторожненько, прижавшись к стене рядом с оконнымпроемом, – но все же вынужден был малость высунуться, ровно настолько,чтобы чуточку изменилась лежавшая на земле полоса лунного света, левый ее крайиз безукоризненной прямой на несколько секунд превратился в ломаную линию. И,между прочим, судя по контуру этой линии, там стоял кто-то другой, не прилежныйМбопа...