– Кто же знал... – с искренней горечью сказал «майор»,смирнехонько лежа на ковре. – Я и подумать не мог, что припрется такой...

– Небесталанный, а? – подхватил Мазур. – Вот таконо и бывает, когда считаешь себя самым хитрым...

«Майор» огрызнулся:

– Ну, в конце-то концов, я столько лет отсиживался, невызывая ни малейших подозрений... Вы могли и не нагрянуть, и все бы обошлось...

– Все равно, держать фото Мюллера на стене было ненужнымвызовом, – наставительно сказал Мазур. – Не сто лет прошло, вконце-то концов... Итак, некоторую ясность мы внесли. Ты, обормот, классическийбелый наемник, судя по возрасту, начинавший еще в Конго во времена Лумумбы. Небуду от тебя требовать подтверждения этого факта, и так ясно. И чует моянедоверчивая, подозрительная душа, что в эту глушь ты забился неспроста. Имя инациональность менял неспроста. Наверняка твоя персона до сих пор числится вкое-каких списках на розыск, и кое-какие т я ж е л ы е приговоры еще неминовали срока давности... Верно?

«Майор» недовольно пробурчал:

– Вы же сами собирались обойтись без лирики... К чему всеэти рассусоливания? Мало ли какие неприятности у человека случаются в жизни...Можно подумать, мне хотелось снова лезть во все эти сложности...

– Ага, – сказал Мазур, – я и тут был прав... Ты за б и л с я в дальний уголок и собирался отсидеться до с а м о г о конца. Нопотом кто-то пришел и напомнил тебе то же самое, что и я, причем, ручатьсяможно, в отличие от меня – с обстоятельным досье за пазухой... А?

«Майор» буркнул что-то непонятное, за версту отдававшеесогласием. Откашлялся и сказал уже членораздельно:

– Вот именно. Думаете, я сам на старости лет полез бы в этидела? В моем возрасте больше всего покоя хочется...

– Ты меня все равно не разжалобишь, морда, – сказалМазур без тени сочувствия. – Так что не углубляй тему покоя и преклонныхлет. Сам должен понимать, иногда все же приходится отвечать за все, чтонаколбасил. Знаешь, я порой всерьез начинаю верить, что Бог все же есть и некаждому подонку дает помереть спокойно... Может быть, ты тоже? Ну ладно,оставим в покое богословие, я в нем не силен, да и ты наверняка тоже...

Молодой напарник старого бандита завозился, уже осмысленнопытаясь если и не освободиться, то, по крайней мере, малость пошуметь. Подобравнож с ковра, Мазур подошел, присел на корточки и, приложив отточенное добритвенной остроты лезвие к горлу пленника, сказал веско:

– Будешь дрыгаться – я тебе глотку перехвачу вмиг, ясно? Тымне не особенно и нужен, твой напарничек, чувствую, и без тебя расскажет все,что нужно. Так что лежи смирнехонько, как непорочная невеста в брачную ночь – ия, смотришь, тебя в живых оставлю... Уяснил?

Судя по тому, как этот экземпляр моментально притих, он всеуяснил моментально и категорически.

– Вот и лежи, тварь, – ласково сказал Мазур. Вернулся к«майору», продолжал деловито: – Итак, без лирики... Мой разговор с дамой ты,конечно, подслушивал?

– Ну да, – сказал «майор». – Подслушку тутоборудовали еще восемь лет назад, когда шефом тайной полиции был Мутанга. Нестолько в контрразведывательных целях, сколько по извращенности полковничьейнатуры. Любил он подслушивать именитых гостей – как они дерут девок, о чемговорят, полагая, что посторонние их не слышат... Кое-где, в некоторых домикахи видеокамеры имеются тоже с тех времен. Мутанга был все же изрядным раздолбаем– ну какой профессионал будет использовать систему для собственногоудовольствия? Потому и слетел. Система осталась. Пульт у меня, в заднейкомнатке, о системе в свое время и охранка не знала, я ж говорю, Мутангаисключительно для развлечения все устроил, любил посидеть ночью у меня вподсобке...

– Веселый был человек, – хмыкнул Мазур. – А вкоттедже моей дамы камеры есть? Ну, что ты язык проглотил?

– Ну, есть...

– Ах ты, эксгибиционист старый, – ласково сказалМазур. – Глаза проглядел, поди?

– Исключительно оттого, что мне поручили не выпускать вас извиду...

– А что потом поручили? Уволочь в бессознательном состояниии передать сообщникам или попросту прикончить? Не закатывай глаза, я человек немстительный, понимаю: ничего личного. И слово тебе даю: если будешь держатьсясо мной п р а в и л ь н о, жизнь гарантирую. Могу оказаться настолькоблагородным, что даже не сдам тебя официальным лицам, собственным агентомсделаю.

– А этот? – кивнул старик в сторону Мбопы,прислушивавшегося с живейшим интересом.

– С ним, думаю, удастся договориться, – сказалМазур. – Он человек весьма даже неглупый, могу тебя заверить... Ну?

Избегая встречаться с Мазуром взглядом, «майор» сказал:

– Честно говоря, нам приказали попросту вас прикончить. Этоткозел, что меня п о д м я л, вас отчего-то, такое впечатление, всерьезпобаивается и хочет, не размениваясь на психологические игры, без церемонийубрать с доски, чтобы не путались под ногами, когда...

– Когда будут мочить президента?

– Ну, – неохотно согласился «майор», – а ведь онне из хлюпиков. Нужно было и мне с самого начала подумать, что к вам следуетотноситься крайне серьезно... Да, чего там – следовало вас прикончить безцеремоний, а труп отволочь в заросли. К утру мало что осталось бы...

– Не дрожи ты так, – рассеянно сказал Мазур. – Яже сказал, что не злопамятен и не особенно мстителен... – Он достал нож иразрезал веревки на ногах старого прохвоста. – Вставай, прогуляемся... Дане трясись ты, олух! Не за деревню прогуляемся, а в твой дом...

Он насильно поднял старикана – все же опасавшегося, по всемувидно, что его приглашают на последнюю и окончательную прогулку – подтолкнул кдвери. Мбопа вновь забился, гримасничая с большой экспрессией.

– Ничего не поделать, лейтенант, – сказал Мазур. –Придется до утра потерпеть. Утром я вас непременно освобожу... и в лучшем видеохарактеризую начальству, а пока что, извините, придется поскучать. Пользуясьвашей же жизненной философией, ситуация столь тревожная и скользкая, чтодоверять никому нельзя...

Он проверил путы на молодом агрессоре, толкнул «майора» кдвери. До егерской конторы они добрались без приключений, никем не замеченныепо причине полного отсутствия праздных зевак.

– Показывай хозяйство, проныра старый, – распорядилсяМазур.

Немец с тяжким вздохом распахнул неприметную дверь,помещавшуюся меж стойкой с ружьями и чучелом крокодила, зажег свет.Обнаружилась небольшая чистая комнатушка с солидных размеров пультом – двателеэкрана, ряды пронумерованных клавиш, разноцветных кнопок, тумблеры и прочаяпремудрость.

– Солидно, – сказал Мазур. – А теперь, старина,давай-ка снова свяжем твои блудливые ручонки – мало ли что... Садись в угол истарательно подсказывай...