Лидия обезумела от горя. Она побежала в лес, искала, плакала и звала свою маленькую девочку днем и ночью. Днем и ночью люди слышали, как королева кричит и плачет в лесу.

Но вот настал тихий вечер, потому что голос в лесу умолк. Петр тоже отправился в лес, стал искать возлюбленную. Он нашел Лидию глубокой ночью у подножия старого дуба. Она была мертва и в руке сжимала клочок пеленки Ариэль.

Петр в отчаянии собрался тоже замерзнуть в лесу. Но подумал о сыне – ему ведь нужен отец, подумал о жителях острова – им нужен король. Ради них он остался жить.

Петр закопал королеву в мерзлую землю и положил сверху синий камень. Потом мечом очертил круг и поклялся, что никто никогда не войдет в проклятый лес. Петр вернулся во дворец. И как только переступил порог, будто забыл обо всем, а его меч исчез».

Эма привстала в кресле, глядя широко раскрытыми глазами. Она не хотела, не хотела верить, что это правда.

– Петр все забыл, так откуда взялась легенда?

Тень улыбки скользнула по лицу Элизабет: ей нечасто приходилось слышать такой вопрос.

– Короля видел один крестьянин, – ответила она. – Его звали Феликс. Он знаменитый герой в истории Краеугольного Камня. Все Феликсы названы в его честь.

Эма скрестила руки и сердито спросила:

– Так, значит, он оставил в лесу жену и дочь? Он действительно их оставил?

– Они обе погибли.

– Ужасно. Но забвение еще ужасней.

– Забвение ради жизни.

– Какой жизни?

– Жизни короля, я так думаю.

– Ужасно, – повторила потрясенная Эма. – Память священна. Мама мне постоянно твердила: тебя могут бить, морить голодом, увезти в неведомую страну, у тебя могут отнять детей. Могут лишить чести, лица. Но никто не отнимет у тебя память. И когда ты станешь свободной, помни, какой путь мы прошли. Она говорила мне это тысячу раз.

Теперь Элизабет привстала с кресла.

– Но… Эма… Неужели ты была…

Эма посмотрела ей прямо в глаза:

– Да, была.

Элизабет потеряла дар речи. Опустив глаза, она закалывала гребнем тяжелые медные косы, но те не слушались.

– Не говори никому об этом, – прибавила Эма. – Один Тибо обо всем догадался.

– Но ты здесь, у нас, ты свободна… Как же это случилось?

– Длинная история. Мама верила, что я окажусь на свободе. Из-за блика, цветка на лбу, когда я была младенцем. Луч солнца нарисовал у меня на лице цветок. Она верила, что это счастливый знак, а представить себе счастье без свободы не могла.

– Луч солнца нарисовал у тебя на лбу цветок? Правда? Невероятно!

– Почему?

– Когда Тибо крестили, луч солнца тоже нарисовал у него на лбу цветок. Ты знала об этом?

– Нет…

– Звезды предназначили вас друг другу.

Один и тот же знак на лбу рабыни и на лбу принца – удивительно! Но Эма не позволила себе отвлечься, она желала знать то, что все от нее скрывали. И двинулась прямо к цели.

– Значит, про́клятый лес вы называете Гиблым?

Элизабет прикусила губу, жалея, что затронула опасную тему.

– Да.

– И никто с тех пор не побывал там?

– Нет.

Элизабет секунду колебалась, но потом прибавила:

– Кроме…

– Кроме?

Элизабет отвернулась к окну.

– Кроме? – настойчиво переспросила Эма.

– Кроме майских девочек.

– Майских девочек? Кто же они такие?

Элизабет горько корила себя за то, что зашла так далеко. Но теперь отступить невозможно. Поневоле она объяснила сдавленным голосом:

– Один раз в царствование, в день Осеннего равноденствия, раздается жуткий вопль. Кричит Гиблый лес. Он хочет получить… младенца. Ему отдают девочку, которая родилась в этом году в мае.

Эма вцепилась ногтями в подлокотники, не веря своим ушам.

– Вы относите в лес младенца?! Элизабет, отвечай! Относите младенца?!

– Выбора нет.

– Нет выбора? И что же там с ней происходит?

– Никто никогда их больше не видел.

Потрясенная Эма упала в кресло.

– У нас на самом деле нет выбора, – повторила Элизабет. – Одна королева оказала сопротивление. Вопль не смолкал неделя за неделей. Буря растерзала виноградники, море разбило набережную и смыло часть берега. Королеве пришлось выбирать между подданными и дочкой, рожденной в мае. Она выбрала подданных.

Эма покачала головой:

– Справедливый выбор приносит благополучие, но здесь что-то не так. Нельзя забыть безнаказанно. Первый король совершил ошибку, у него недостало мужества, а вы расплачиваетесь за его слабость.

Элизабет молчала. Библиотека показалась ей вдруг ненадежным убежищем. Бегством в мир книг. И благополучие королевства ненадежно.

– Осеннее равноденствие, – размышляла Эма. – Шарль и Матильда. Они последними отдали дочку лесу?

Элизабет кивнула, не в силах выговорить ни слова.

Тем же вечером в темно-красной королевской спальне Эма сердито спросила Тибо:

– И когда же ты собирался рассказать мне об этом?

Сердце Тибо сжалось. «Она знает!» – понял он. Тайное становится явным, иначе не бывает. Довольно долго слышался лишь треск огня в камине.

– Ты со мной? – спросил он наконец.

– Конечно!

– Ты остаешься?

– Тибо…

– Извини, Эма, извини. Я… Мне так больно. Скажи, что тебе известно? И кто тебе рассказал?

– Элизабет. Рассказала легенду о проклятии и о майской девочке. Это ужасно.

– Да, я знаю.

– И почему вы об этом молчите?

– Стыдно, Эма. Стыдно жертвовать маленькой девочкой. Стыд сделал тему запретной. Наложил табу.

– Табу! Масляное пятно на парадной скатерти! Оно у всех на виду! Если не смотреть правде в глаза, ничего не исправишь. Я хочу знать об этой истории как можно больше.

– Ты уже знаешь больше многих, ты побывала в Гибельной бухте.

– Морское чудовище, туман, женские голоса. Этого мало. Расскажи мне все до конца.

– Ничего не известно, Эма. Лес непроходим. Те, кто хотел войти в него, возвращались изуродованные. Его убрали с карт. И стараются вычеркнуть из памяти.

– Я не смогу. Я не здешняя, я не буду поступать как вы. Ты сам притащил меня сюда.

– Вообще-то ты сама сюда стремилась. Я тоже не могу забыть ужасной правды. Государь не вправе забывать.