или скорее напоминая о чем-то вроде среднего залога, проговаривая операцию, которая не является операцией, которая не может быть помыслена ни как претерпевание, ни как воздействие определенного субъекта на объект, не может быть помыслена ни из действующего, ни из претерпевающего, ни из, ни ввиду какого-либо из этих терминов».

Derrida 1972: 9; Деррида 2012: 30–31

Ключевые идеи Деррида резонируют с (кон)текстами Жана-Франсуа Лиотара, Мишеля Фуко, Люс Иригарей, Жиля Делёза и Феликса Гваттари. Все эти понятия помогают очертить контуры философии отношений.

Первоначальный фокус философии различия – онтологический примат нескольких модальностей различия, разработанных в течение 1960-х и 1970-х годов: différance (Деррида), Differend (Лиотар), половое различие (Иригарей), Другой (Фуко), машины желания и шизо (Делёз/Гваттари). Таков становой хребет реляционной философии XXI века. Но они предваряются ранней критикой автономии субъекта в работах авторов, которых Поль Рикёр называет «мастерами подозрения»: Карла Маркса, Фридриха Ницше и Зигмунда Фрейда. Эти канонические мыслители вытеснили автономного субъекта, находившегося в центре философской вселенной Иммануила Канта, из сердцевины философской мысли. В критике Маркса, Ницше и Фрейда субъект оказывается продуктом политико-экономических сил / властных отношений, соперничающих жизненных сил и либидинальных энергий соответственно. С метафизической точки зрения речь идет ни о чем (no thing), о ничто (nothing). Предшествующие субъекту «труд», «жизнь» и «либидо» являются инстанциями нигилизма, диагностированного Ницше. Выражаясь в более социологической манере, в наши дни самосознание оказывается встроенным в обстоятельства, как узел в сети. В конечном итоге эти инфраструктурные силы не имеют метафизического основания и не являются им.

Наряду с этими источниками вдохновения необходимо принять во внимание три других «негативных» истока, которые имеют отношение к переходу от критики субъекта на основе различия к философии отношений: отец модернистской диалектики Георг Вильгельм Фридрих Гегель, отец структурализма Фердинанд де Соссюр и отец философии смерти Мартин Хайдеггер. Все вышеупомянутые философии различия так или иначе должны были свести счеты с диалектикой Гегеля, ассимилировали и преодолели структурализм Соссюра в своей дискурсивной деконструкции, генеалогии или ризоматике и были вынуждены перенастроить хайдеггеровскую мысль на вдохновленную ницшеанством философию жизни. Систематический обзор Хайнца Киммерле показывает, что деконструкция гегелевской системы французскими философами привела к высвобождению реляционных оснований гегелевской диалектики. В работе «Набросок философии Мы: школа альтернативного мышления» (Kimmerle, 1983) Киммерле дает систематический очерк перехода от гегелевской диалектики к философии различия. Система Гегеля обезглавлена, то есть момент различия, содержащийся в снятии, радикализируется. Сплетение различий, которое высвобождается за пределами диалектического противопоставления и отрицания, в буквальном смысле радикализируется (лат. radix – корень) в ризоматике Делёза и Гваттари.

Отношение – это основная характеристика структуралистской семиологии Соссюра. Значение больше не устанавливается через указание на положение дел в мире, а сигнификация – уже не продукт интенционального самосознания. Язык показан как имманентная система знаков, в которой сигнификация является результатом пересадки понятий на графемы или фонемы, то есть письмо или звуки. Только положительные отношения между принципиально произвольными языковыми элементами производят значение. Знаки производят значение имманентно, образуя отношения друг с другом, отличаясь друг от друга и отрицая друг друга. Эта деконструкция субъекта углубляется французскими мыслителями, которые сочетают структурализм с другими гуманитарными науками. Жак Лакан соединил лингвистический структурализм с фрейдистским психоанализом, Луи Альтюссер привил структурализм к марксизму, а Ролан Барт провел дальнейшую разработку понятия знака, применив его ко всем проявлениям культуры, превратив семиологию де Соссюра в общую семиотику.

В соответствии с идеями вышеупомянутых философов философия отношений за последние 20 лет получила разработку с разных точек зрения и в разных направлениях у Бруно Латура, Изабель Стенгерс и (относительно недавно) у Бернара Стиглера и других авторов. Но наиболее радикальный и системный подход дает Жан-Люк Нанси. Его работа – пример реляционной онтологии, пересматривающей ницшеанский нигилизм путем переосмысления непостижимого «между» (inter) из философии Деррида через такие понятия, как бытие-вместе, бытие-с, бытие-между. В книге «Бытие единичное множественное» (Nancy, 1996; Нанси, 2004) Нанси отвергает хайдегерровское понимание Interesse:

«Итак, все происходящее происходит между нами: и это «между», как указывает его собственное название, не имеет ни собственного наполнения, ни континуальности. Оно не ведет от одного к другому… оно не связано, но и не свободно (delie)… находясь в самом сердце связи, подобно узелку, связывающему нити, концы которых остаются разделенными».

В полном соответствии с философией различия «закон касания – это разбиение» (Nancy, 1996: 5; Нанси, 2004: 21 [пер. изм. ]). «Между» (inter) – это не клей, оно не создает «среду». Отношения – это напряженное «разбиение» (partage), которое распределяет и делит, а в его сердцевине располагается «ничто» (no thing).

См. также: Экологии архитектуры; Интермедиальность; Постчеловеческие музейные практики; Радикальная посредственность.

Хенк Остерлинг

(Перевод Глеба Коломийца)

Интермедиальность

Интермедиальность – область исследований, пересекающая три сферы: искусство, политику и философию. Такие исследования сосредоточены на взаимодействии между художественными дисциплинами (искусство), влиянии этого взаимодействия на индивидуальное и коллективное сознание (политика) и на том, как этот опыт задействует новые концепты, обогащающие современный нам дискурс (философия). Речь идет не о теории или философии искусства. Интермедиальность отличается от мультимедийности, когда разные медиа используются для иллюстрации и дополнения друг друга в рамках одного производства. Речь идет о междисциплинарном подходе, который пересекает границы искусства, вовлекая другие исследовательские дисциплины, такие как философия, и устанавливая связь с общественными дебатами по социальным вопросам. Исследования интермедиальности затрагивают вопрос о том, какой конкретный опыт возникает в ходе взаимодействия художественных медиа, направленного на трансформацию нашего дискурсивного восприятия, с учетом политической проблематики и философских перспектив.

В литературе изображения всегда использовались для иллюстрации текстов. Названия картин в музейной обстановке также связывают текст с изображением. После прочтения они могут изменить восприятие картины. Художник-концептуалист Джозеф Кошут, автор работы «Один и три стула» (1965), известен как основоположник концептуального искусства. Он экспериментировал с мультимедийностью, когда выставил фотографию стула, словарную статью о «стуле» и настоящий стул в рамках одного произведения. Инсталляции Брюса Наумана или лэнд-арт Роберта Смитсона опираются на телесное самовосприятие в трехмерном окружении: их публика становится объектом тонкого и сложного воздействия. Перформансы Улая и Абрамович еще более прямо экспериментируют со своей аудиторией, делая ее составной частью произведения искусства. Кинематографические работы кинорежиссера Питера Гринуэя пересекают все границы, используя всевозможные медиа. Он смешивает кино, моду, театр, танец, изобразительное искусство, архитектуру, музыкальный минимализм, литературу и интернет, описывая свои фильмы как «кино идей». В работе «Интермедиальность: система Питера Гринуэя» Ивонн Шпильманн квалифицирует творчество Гринуэя как «эстетическую форму интермедиальности… Гринуэй группирует образы на уровне сравнения, опосредующем различие между средством (medium) и формой» (Spielmann, 1998: 262). С 1985