— Я вам гарантирую, — Сизый расплылся в улыбке. — Вы останетесь чисты, — он взял со стола лист бумаги и нацарапал ручкой десять цифр. — Вот мой номер. Буду ждать звонка.

* * *

В гостиной сидели Сорока и Чиж, слушали музыку и о чем-то болтали, весело смеясь. Заметив Сизого и Щегла, они слегка утихли, а после громко рассмеялись. Сорока оперлась на руку и, широко улыбнувшись, посмотрела в сторону двери.

— Как там, в цивилизации? — она лениво потянулась на диване. — Все также скучно?

— Все также пыльно, — Щегол слегка улыбнулся и подошел к холодильнику, чтобы взять что-нибудь холодное. — А где…?

Щегол повернулся на Сороку и услышал только громкий смех. Она свалилась на диван и задела ногой пустые бутылки из-под пива, что зазвенели, свалившись на пол. Чиж прыснул со смеха, глядя на эту картину, и они снова начали смеяться. Ситуация и правда казалась бы смешной и веселой, если бы Щегол и Сизый только что не подписали себе смертный приговор, пойдя на риск против принципов Сокола. Всю дорогу они ехали молча, а перед самым Гнездом Сизый сказал Щеглу, что сейчас поговорит с Чижом и все ему расскажет.

— Вы выпили все пиво? — Щегол обиженно всплеснул руками.

Чиж схватился за Сороку и начал пытаться что-то ей сказать, но она смеялась так громко, что не слышала его. Сизый подошел к Чижу и попытался начать с ним диалог, но это было безрезультатно, и тот совершенно не хотел его слушать. Чиж отмахивался от него, как от назойливой мухи, а потом и вовсе перестал его замечать. Сизый выпрямился и тяжело вздохнул. Сегодняшний день дался ему не просто, и сейчас Щегол видел, что он буквально на взводе.

— Чиж! — Сизый схватил его за рукав водолазки и потащил на себя. — Блять, это важно! — он пощелкал перед его носом пальцами. — Пойдем, надо поговорить.

Чиж еще немного попытался сопротивляться, но, в конце концов, поддался напору Сизого и позволил вести себя на второй этаж для важного разговора о просьбе Огинскому. Сизый хотел предупредить Чижа об их плане, чтобы тот смирился с мыслью о том, что станет переходным звеном, как можно скорее. А зная его, это случится не раньше, чем через пару дней. Щегол не хотел слушать этот разговор, даже при условии того, что Чиж сейчас пьяный, поэтому он сел на диван рядом с Сорокой.

— Ну что, пьянчушка? — он усмехнулся.

— Я почти никогда не пью. Просто… — она не договорила, икнула и откинулась на спинку дивана. — Ласточка уехала. Опять.

— Тебя это расстраивает? — Щегол удивленно вскинул брови.

— Мне все равно, — она махнула рукой и чуть не ударила Щегла по лицу, но тот вовремя поймал ее руку. — Ой, да ты у нас прям ниндзя, — она потянулась за чем-то в карман, а после достала оттуда свой нож-бабочку. — Спорим, я победю, побежду… выиграю, короче, тебя.

— Ты пьяная, — Щегол засмеялся.

— Даже пьяная я буду сильнее тебя, — Сорока поднялась на ноги и наставила небольшой нож на Щегла. — Нападай. Тебя же сама Ласточка учила. Ну же, покажи, на что способен.

Щегол поймал себя на мысли, что боится не того, что пьяная Сорока случайно или нет пырнет его ножом, а скорее о том, что она сама об него поранится. Но чтобы хоть немного потешить ее эго, Щегол встал с дивана перед Сорокой в боевую стойку. Сорока сделала выпад в сторону Щегла, направляя на него нож. Он умело увернулся и схватил Сороку за запястье, блокируя вооруженную руку. Она же, в свою очередь, сделала шаг в сторону Щегла, выбивая его из равновесия и высвобождая свою руку из захвата. Из-за ограниченного пространства в гостиной Щегол пошатнулся и чуть не упал на диван. Теперь Сорока находилась сзади и, воспользовавшись своим положением, она ударила Щегла под колено, из-за чего его ноги подкосились. Он быстро сориентировался и не позволил себе окончательно свалиться, а развернулся лицом к Сороке и попытался выбить нож из ее рук. Но хватка у девушки была железной, и даже несмотря на замутненное сознание, она все равно двигалась быстро и резво, отчего страшно было вообразить, как она умеет драться, если голова трезвая. Щегол ухватил ее за запястье и, чтобы у нее не осталось места для размаха, притянул ближе к себе. Она выглядела расслабленной, с легкой улыбкой, как и всегда, и сбивал с толку только легкий запах спиртного. Сорока улыбнулась шире, после чего Щегол почувствовал на своей шее холодный металл. Повернувшись в сторону вооруженной руки Сороки, он увидел закрытый нож-бабочку.

— Ты его так и не открыла, — Щегол приподнял уголок губ.

Сорока лишь пожала плечами. Она неотрывно смотрела на Щегла, отчего становилось не по себе. Вероятно, ему стояло отпустить ее руки из своей хватки, но почему-то ее взгляд черных глаз словно гипнотизировал, и Щегол напрочь забыл, что они дрались несколько секунд назад. Сорока повела рукой и коснулась тыльной стороной ладони щеки Щегла и мягко улыбнулась. По коже словно прошелся электрический разряд, и теперь уже Щегол чувствовал себя скованным и побежденным. Со второго этажа раздались шаги, и Щегол непроизвольно разжал ладони.

— Пошел нахуй! — попутно Чиж накидывал на плечи куртку. — Хватит быть мне опекуном! Хватит решать за меня! Хватит с меня тебя!

Следом за ним спустился Сизый, он остановился посреди лестницы и остался смотреть, как Чиж собирается уйти.

— Мало того, что ты решил рискнуть нашим положением, так еще и втягиваешь меня в это, — Чиж резко потянул за молнию, и она чуть было не порвалась под этим напором. — Если ты решил подписать смертный приговор, то я к этому не имею никакого отношения. Хочешь жертвовать чем-то? Жертвуй! Хочешь принимать необдуманные решения? Да, пожалуйста! Только теперь без меня. Я жить хочу, а ты можешь заниматься чем угодно.

— Успокойся, — Сизый говорил тихо, но Чиж его слышал. — Все будет в порядке, это все во благо.

— Когда к твоей голове приставят пистолет, не тяни меня за собой, — Чиж выпрямился и схватился за ручку входной двери. — Ты сделал этот выбор, а не я. За свой выбор я расплачиваюсь по сей день, но заметь, я не тянул тебя за собой.

Входная дверь хлопнула, и Чиж ушел. Сизый постоял еще несколько секунд на лестнице, глядя в закрытую дверь, а после спустился вниз, падая на кресло и пряча лицо в руках. Он молчал и лишь тяжело дышал, из-за чего напряжение в комнате возрастало только сильнее.

— Оставлю вас, — Сорока направилась к