— Это оружие моего отца. Он учил меня стрелять.

— Кто вчера был в том здании?

Скворец зажмурился, стараясь как можно безопаснее подобраться к воспоминаниям. Но как бы он не старался, самые страшные картинки мертвых близких людей всплывали в памяти.

— Гуров и его люди. Я не знаю их имен, но помню, что главного называли по фамилии.

Красиков подпер подбородок кулаком и нахмурил брови.

— Как так вышло, что двое подростов оказались на одной дороге с этим человеком.

— Мой отец был должен ему деньги, — Скворец протер лицо ладонью. — Что будет с нами?

Мужчина слабо усмехнулся и посмотрел на стол, где лежали пустые листы бумаги. Он еще немного покрутил ручку в руках, а затем положил ее на стол со стуком. Красиков посмотрел на Скворца, слегка сощурив глаза, и положил руки, сжатые в замок, перед собой.

— Давай честно. Та девушка несовершеннолетняя. Мне нет резона садить за решетку детей. А Гуров довольно серьезный преступник и прежде у нас не было на него ничего, — он придвинулся ближе. — Я закрою глаза на то, что мы нашли тела не только твоего брата и отца, но и его людей тоже. Спишем это на бандитскую разборку. Я бы хотел тебя попросить дать показания, а после опознать преступника.

— Могу я кое о чем попросить в ответ? — Скворец с надеждой посмотрел на мужчину. — Не отправляйте Соловушку в службу опеки. Я позабочусь о ней, найду работу. Пожалуйста, не разделяйте нас.

Мужчина долго смотрел на Скворца, а после улыбнулся и кивнул. Красиков выглядел доброжелательно и внушал доверие, от чего Скворец без сомнений согласился на сделку.

— С этим разберемся, — он положил листок перед Скворцом. — Только парень, давай больше без глупостей. Не надо тебе в это все лезть.

Скворец беззвучно кивнул и взялся за ручку, чтобы написать заявление. Красиков помогал ему правильно оформить все, чтобы не возникало лишних вопросов. Скворец несколько раз переписывал все заново. Сама мысль о том, чтобы переложить свои проблемы на чужие плечи, казалась ему дикой. Но Скворец прекрасно понимал, что сейчас это гарантирует им безопасность и свободу для полета. Сейчас это было самым оптимальным решением, которое Соловушка одобрит. А после он дождется Гурова и возместит ему все в двойном размере. Скворец отомстит каждому за семью, что у него отняли.

* * *

Соловушка ждала Скворца на крыльце больницы, прокручивая в пальцах сухую травинку. Ее лицо стало чуть менее бледным, но в глазах так и не проснулась та искра, которую так сильно любил Скворец. Она слегка поджала губы и смотрела на носки кроссовок. Скворец подошел к Соловушке и встал рядом, но она так и не посмотрела в его сторону. Каждый день в году, на протяжении шести лет Скворец мог смотреть на Соловушку вечно, находя каждый раз в ее внешности что-то пленяющие. Но теперь ему было больно лишний раз увидеть перебинтованные руки и пустые глаза.

— Пойдем?

Соловушка беззвучно кивнула и пошла следом. Солнце пекло так сильно, что от этого света у Скворца закружилась голова. Чувствуя абсолютный упадок сил и желание оставить себя за рамками жизни, солнце только сильнее раздражало, будто надсмехаясь над их горем. Он периодически поглядывал на Соловушку, подбирая нужные слова, но все они были не те. Стоит ли ему рассказывать о том, как все прошло в милиции? Стоит ли вообще что-то говорить?

— Как себя чувствуешь?

Соловушка медленно перевела свой взгляд на Скворца, и он мысленно выругался за глупый вопрос. Как она может себя чувствовать после того, как потеряла всю свою семью. Борясь с непреодолимым желанием дотронуться до ее руки, Скворец боялся быть отвергнутым. Боялся, что она больше никогда не позволит прикоснуться к себе. Соловушка остановилась и посмотрела на небо, будто выискивая какие-то ответы. Ее брови сошлись на переносице, и Соловушка прикрыла глаза.

— Я хочу к маме, — она сказала то так тихо, что Скворец сначала подумал, будто ему послышалось.

— Что я могу для тебя сделать? — Скворец опустился перед ней на колени. — Как я могу помочь тебе чувствовать себя лучше?

— Сходи со мной к ней. В наш старый дом. Я одна не смогу.

— Хорошо, — Скворец протянул ей свою руку, и она взяла его ладонь. — Я тебя не оставлю одну.

Соловушка кивнула Скворцу, и они пошли вдоль узких улочек. Перейдя на противоположную сторону улицы, чтобы скрыться от назойливого солнца, они спустились вниз по переулку. С каждым новым домом Скворец стал замечать изменения в архитектуре. Каждый следующий дом был старше предыдущего. Где-то уже были забиты стекла, а где-то еще ходили люди, прихватив с собой парочку бутылок алкоголя. Дверь в подъезд одного из домов находилась выше уровня земли, и было неизвестно, как живут здесь люди и живут ли вообще. Он крепче схватил Соловушку за руку, следуя за ней по крохотным улочкам. У подъезда стояла полуразобранная красная копейка, у которой отваливалась задняя дверь, но под ней все равно усердно работал невысокий худощавый мужичок, оставив чекушку водки на капоте.

Соловушка завернула к одному и старых домов, где от заколоченной двери уже были оторваны доски, а путь до квартиры пролегал через поле из разбитых стекол. Квартира находилась на втором этаже справа, и дверь на удивление была заперта. Соловушка дернула ручку, а после слегка улыбнулась. Скворец не совсем понял причину этой улыбки, а после увидел, как Соловушка достает ключ из щитка, куда они его всегда прятали с Дроздом. Дверь она открывала дольше, чем нужно, но все-таки ей удалось разобраться с ржавым замком. Она открыла дверь, и та противно скрипнула, а после сверху посыпалась пыль. Девушка прикрыла голову рукой и сделала осторожный шаг в квартиру. Окна внутри были заколочены, но даже сквозь доски свету удалось пробраться внутрь и осветить пыльную комнату. Прямо из подъезда можно было увидеть кухню, на которой не было двери. На столе стояла посуда, будто хозяева вышли на минутку и совсем скоро вернутся. Застекленные шкафчики настолько запылились, что было не разобрать, что находиться за дверцами. Дверь в ванную покосилась и из последних сил висела на петлях. Скворец шел за Соловушкой в единственную комнату, где стоял большой шкаф, стеллаж с книгами и две кровати. Соловушка провела рукой по полке и рамку с фотографией. На ней была молодая красивая женщина с двумя детьми. Она так широко улыбалась и казалась очень счастливой. На поле стояла еще одна фотография с той же женщиной. Рядом с ней стояла еще одна девушка, возможно, чуть младше ее