В этот момент рядом с кабиной раздались крики солдат. Метисов оторвал взгляд от экрана и побледнел. Клу словно почувствовал то, что случилось с его собратом, и пришёл в движение. Широкими шагами он направился к проходному пункту.

— Почему никто не стреляет? — рявкнул полковник, имея в виду тяжёлое вооружение; пулеметы и автоматы из без того захлебывались.

Словно отвечая на его вопрос, один из солдат выбежал вперёд и выпустил ракету из переносной установки Корнет. Кумулятивный снаряд средней мощности самостоятельно навёлся на цель и взрывным действием откинул гиганта на несколько метров. Данный взрыв прочувствовался каждой точкой, каждым органом в теле полковника.

— Так его, — Метисов на мгновение потерял самообладание, поддавшись порыву радости.

Однако его ждало разочарование. Когда огонь и дым развеялись, он увидел, что шар, которым себя прикрывал Клу, оплавился и обуглился, а сам мутант выглядит довольно истерзанным. Несмотря на это, душман, пусть раненный и покрытый запёкшимися струпьями плоти, продолжал улыбаться во всю ширь лица. Его гримаса произвела на людей неизгладимое впечатление. На мгновение они поддались панике, поверив, что это существо непобедимо, самое сильное и опасное в стане врага.

— Пора выбираться из этой душегубки, — пробормотал полковник, уже предчувствуя дальнейшее. — Быстрее, Саныч. Оставляй всё.

Выбежав на улицу, они устремились к воротам. Одновременно полковник отдал новый приказ:

— Всем отойти за периметр и занять вторую линию обороны.

Солдаты беспрекословно подчинились своему командиру, проявляя чудеса оперативной сноровки, достигаемой только бесконечной муштрой. Покинув внешние позиции, они перешли на стену, откуда продолжили стрельбу. Метисов не отставал от них, в азарте разрядив в душмана целую обойму своего допотопного револьвера.

Через минуту Клу был уже совсем близко. Раскрутив на цепи вокруг себя раскуроченный шар, он ударил им прямо в ворота. Металлические пластины прогнулись, сварка в нескольких местах лопнула. Полковник сразу понял, что эта позиция продержится не дольше предыдущей. Неужели мы все сегодня погибнем, подумал он. Отогнав прочь мысли о худшем, Метисов начал отдавать приказы.

— Слушать сюда, — рявкнул он. — Приступаем к плану «бета»: всем покинуть ворота и перейти в здание. Дмитрий Саныч, остальное на тебе.

Пожилой техник мрачно кивнул, активируя взрыватели у турникета.

— Понял, полковник. У вас пара минут.

Солдаты переместились к одной из башен, начиная баррикадировать вход в вестибюль заранее заготовленным хламом. В этот момент от очередного удара ворота Замка буквально сорвало с петель. Трёхметровая туша Голодного Клу появилась между стоек с тротиловыми и динамитными шашками. Не С-4, конечно, но тоже мощно.

Громыхнуло. Каменная крошка заполнила собой всё, мешая дышать.

— Ну что там? — негромко поинтересовался полковник, выглядывая через разбитое стекло в двери.

— Кажется, его засыпало обломками, — так же негромко ответил Кашкин. — И это очень хорошо для нас. Возможно, немного задержит супостата.

— Тогда закрываем проход и отступаем наверх, — сказал Метисов, и сделал знак бойцам.

— А что будет с теми, кто оказался в западной башне?

Полковник угрюмо покачал головой.

— Будем молиться о том, чтобы они справились. В настоящий момент мы всё равно не можем им помочь. Следуйте плану. Отступаем медленно, тормозя противника на каждом шагу и активируя ловушки. Мы должны выиграть время. Если дотянем до утра, возможно, помощь успеет вовремя.

— Возможно? — хмуро пробормотал Дмитрий Саныч. — Какое хорошее слово.

Глава 24. Чёрный Лебедь

Пока твои приятели умирают где-то там, я, если ты не возражаешь, продолжу наше милое общение. Уж больно это приятно, предаваться воспоминаниям о времени, когда ты был ещё таким юным и глупым, ещё таким доверчивым, полагающим что умудрённые старцы уж точно знают, как им правильно вести цивилизацию к процветанию. О да, какое же наивное и бестолковое дитя тогда было вместо меня. Это теперь мне понятно, что все эти угрюмые деды ни черта не смыслили ни в одной области. Жалкие, трусливые и злобные посредственности. Все, за исключением профессора. Он точно знал, что в его расчётах, в которые все поверили, закралась опасная ошибка. Кому, как ни ему было знать, основоположнику теории вихрей.

Однако, знаешь, что было самым забавным? Никто ему попросту не поверил. Объявили благодарность от лица Родины и отправили на почётную пенсию. Когда слова учёного начинают противоречить логике чиновников, учёный внезапно становится «сумасшедшим». Так было всегда. Но в этом случае глупость партии могла стать последней для человечества.

По твоему лицу я вижу, что ты ни черта не понимаешь. Честно говоря, я тоже не очень. Слишком уж необычная и сложная эта научная дисциплина, гораздо сложнее обычной квантовой механики. Однако посуди сама. Разве нет в этом чего-то зловещего? Хромоплазма вне стен лаборатории… первичное состояние вселенной, возникшей после Большого Взрыва. Думаешь, такое мероприятие могло пройти успешно, без сучка и задоринки? Что-то я сомневаюсь.

Итак, на чём же я остановился? Ах-да, Чёрный Лебедь. Тебе известно, в честь какого термина они так назвали эту тюрьму? Нет? Я так и знал. Сам термин появился с подачи Насира Талеба, одного из многочисленных биржевых торгашей 20-го века, и означает, ни много ни мало, некое трудно прогнозируемое событие, которое обязательно происходит и полностью изменяет состояние системы. Забавно, что создатели тюрьмы именно так назвали это место, и именно так оно себя и проявило. Ведь там, пожалуй, случился величайших среди чёрных лебедей со времён падения метеорита, который уничтожил динозавров.

Так вот, сама тюрьма на самом деле была великолепным образчиком человеческой мысли. В чём наша великая Родина преуспела, так это в тюрьмах. Но самое забавное, никто из её обитателей — охранников или заключённых — даже не подозревал, что под ними работает такая чудовищная махина. В случае поломки центрального коллайдера, связанного с генератором цветовых вихрей, все бы они погибли, даже не осознав, что стало тому причиной. Идеальное прикрытие для столь масштабной лаборатории.

К слову, по всей стране таких лабораторий было немалое множество. Если не ошибаюсь, Беликов говорил о семидесяти. Но я снова отвлёкся. Итак, моя задача была устроить бунт. В определённый день и час все закоренелые преступники столицы должны были встать как один и начать безобразие. Смерти, насилие, всё-что угодно для того, чтобы отвлечь силовиков внутри лаборатории, и позволить профессору сделать всё остальное. На правах гения и уважаемого человека, пусть и слегка помешенного, ему удалось убедить генералов, что он должен присутствовать при запуске Красного Протокола. Таков был план. Однако в последний момент, всё едва не пошло прахом.

Да. Велико стремление человека к познанию, но ещё больше его корысть. Как ты думаешь, что едва не поставило всю нашу затею на край