Оказавшись на американской земле, первое, что я сделал, — возблагодарил за вездесущий фастфуд и круглосуточные магазины, где затарился «Ред Буллом» на следующие пятьсот километров пути. Затем в Ларедо взял в аренду тачку и, сцепив зубы, гонимый отчаянием и злостью, погнал в Хьюстон. Я должен получить эту чертову визу! Или пан — или пропал.

Раннее утро 6 декабря. На улицах Хьюстона только-только пробуждалась жизнь. Я торчал на входе в посольство, как ванька-встанька — его сбивали с ног, а он все равно поднимался. Если бы не страшная усталость, можно подумать, что не было этих последних дней в Мексике. Возникло стойкое ощущение дежавю. Охранник на пропускном пункте поприветствовал меня, как бармен завсегдатая. Я мрачно кивнул ему в ответ, но тут же спохватился и натянул на лицо вежливую улыбку. За время дороги уже порядком подрастерял свой пыл и теперь вообще не был уверен — а зачем, собственно, приехал обратно в Хьюстон? Уж лучше бы прямо в Вашингтон.

Но что сделано, то сделано. Я прошел в уборную рядом с залом ожидания и плеснул в лицо прохладной воды, чтобы взбодриться и придать себе человеческое выражение. В очереди передо мной стояли еще четыре человека, и я успел мысленно отрепетировать речь.

Служащим пришлось трижды выслушать эмоциональный монолог о кругосветном путешествии, маршруте, съемках программы на ютуб, мечте всей жизни и даже о книгах отца. Ни-че-го! Результатом моего красноречия стал очередной отказ в визе. Единственное, чего удалось добиться, — согласились передать пакет документов в Вашингтон, и пусть консул единолично решает.

— Что, не везет тебе, парень? — знакомый уборщик ободряюще хлопнул меня по плечу на выходе из кабинета. Оказалось, все время моего выступления он ждал под дверью, надеясь услышать хорошие новости. — Приятель, мы тут все уже за тебя переживаем. Поверь, все получится. Мечта на то и мечта, чтобы сбываться.

— Угу. Сказали, передадут документы в Вашингтон, — эхом отозвался я.

— Ну вот видишь, уже шаг вперед. Заставь эту большую шишку в Вашингтоне шевелить задницей! — он рассмеялся низко и раскатисто, как могут только афроамериканцы. Характерный такой смех.

— Пока что только я шевелю задницей. Спасибо, бро, — мы обменялись рукопожатиями. У него была крепкая сухая ладонь и сильные пальцы.

— Да ты не суетись, парень. Отдохни, отвлекись, подожди пару дней, — уборщик на мгновение задумался. — А если не ответят через два-три дня, езжай в Вашингтон. Это Америка, друг, тут все возможно!

На ступеньках посольства у меня появилось желание закурить, уже второй раз за последние сутки. Документы уехали к консулу в Вашингтон вместе с загранпаспортом. Мало того что нет нужной визы, так я теперь еще и невыездной. Хотелось топнуть ногой и закричать от несправедливости. Столько пути пройдено, столько усилий приложено. Достал телефон и настрочил пост в фейсбук — личный дневник нашего времени. Хотел озаглавить: «Не гринго, это конец». Но решил, что это было бы чересчур драматично.

«Я не знаю, как подписывать этот пост…

По сути: кругосветка не может двигаться дальше. Из-за бюрократических визовых проблем. Записал экстренный спецвыпуск, где подробно рассказал, что происходит и что собираюсь делать.

Единственный радующий луч во всей этой ситуации — поддержка. Я вам очень благодарен. За комментарии, репосты, сообщения, предложения вариантов решения, помощи и т. д. Очень ценю это.

Мы такую волну подняли, что должны, должны французы дрогнуть… Но пока — бетонная стена… А время идет, и планы рушатся — буквально на глазах…

Пожелайте удачи…»

Опубликовал и чуть не удалил. Пока возвращался в отель, размышлял, не слишком ли вышло пессимистично: люди привыкли считывать во мне позитив. «Да ну его! — решил в конце концов. — Кругосветка TRUE, и я тоже самый что ни на есть TRUE!» С этими мыслями я зачекинился в отеле, поднялся в свой номер и в лучших традициях «Друзей» повалился на кровать, не снимая обуви. Борьба еще не окончена. Дальше — ожидание ответа консула из Вашингтона, телефонные звонки, имейлы, поиск связей, снова ожидание. Но все это — позже. А сейчас — только я и двуспальная кровать.

Во сне чернокожий уборщик в костюме космонавта надраивал площадь Сокало. В его руках была синяя швабра с автоотжимом, какую обычно используют в квартирах, а не в офисах — почему-то этот факт особенно бросился в глаза. Вокруг него пританцовывал шаман Охитека, по очереди показывая то на меня, то на уборщика, и бубнил считалочку: «Сидел гринго на лавочке, считал свои козявочки, раз, два, три, пусть не гринго будешь ты!» Длинный смуглый палец обличительно остановился на мне. В другой руке у шамана я заметил складной телескоп, который он использовал в качестве посоха.

— Эй, а где ты его взял? Он мой! — надулся я, опознав свой домашний телескоп, в который люблю рассматривать лунные кратеры.

— Хьюстон, у нас проблемы! — заорал уборщик, схватил ведро со шваброй и убежал в неизвестном направлении.

— Амиго, ты что, не в себе? — над плечом возникла голова Педро. В руках, как книжку, он держал мой раскрытый загранпаспорт, в котором стояла вожделенная французская виза.

— Господи Иисусе! — я в поту проснулся на кровати в номере отеля. По-прежнему в Хьюстоне. По-прежнему без визы. Без паспорта и с проблемами.

На улице — глубокая ночь. Восемнадцатичасовой сон не прибавил мне бодрости, даже наоборот, голова была словно чугунная. Постучи в нее металлическим предметом — и раздастся эхо. Я маялся. Наматывал круги по комнате, проверял почту (как будто уже мог прийти ответ из Вашингтона), написал еще нескольким ванлайферам, которые, по моему мнению, могли помочь с визой. Все это я уже делал неделю назад и делал в Мексике, и это не принесло результата.

— Мда-а, Хьюстон, у нас действительно большие проблемы, — пробормотал фразу из сна.

Почему у шамана был мой телескоп? Сейчас бы смотреть на звезды, а не вот это все… И тут меня осенило: в Хьюстоне же есть Космический центр NASA! На выходе из посольства уборщик посоветовал мне развлечься, а что может быть более увлекательным, чем святая святых космонавтики? Во мне проснулся мальчишка, исследователь, готовый бороздить галактические просторы. В самом деле, ответа из Вашингтона стоит ждать не ранее чем через два дня. Так что у меня в запасе было минимум сорок восемь часов, чтобы отдохнуть от нервного напряжения последних недель.

— Все, что делается, — к лучшему! — загадочно продекламировал я, проходя утром мимо стойки ресепшена.

Прошлым вечером успел пожаловаться на отсутствие визы даже ресепшионисту, чего, кстати говоря, не помнил. Интересно, а бездомные на углу тоже в курсе? Такое