Грохот небольшого взрыва, произошедшего ближе к колонне, нолевее предыдущего, снова заставил Тезерени умолкнуть. Второй взрыв вызвал уШариссы и страх, и облегчение. Это означало, что Темный Конь все еще жив; ноэто означало и то, что он, вероятно, убивал ради нее. Если искатели стали такслабы, как Шариссе представлялось по некоторым признакам, то они, возможно,могли оставить экспедицию в покое. Но не сейчас. Теперь они, вне сомнений,нападали. Пернатые знали, что Темным Конем управляют Тезерени; и если они немогли уничтожить само оружие, то могли найти возможность уничтожить того, ктовыпустил это оружие на свободу.

Было очевидно, что Баракас думал о том же самом. Он призвалсвоих людей к осторожности. Каким бы быстрым и метким ни был призрачный скакун,ему не обнаружить всех искателей. Для этого они были слишком опытны, слишкомизворотливы — даже если теперь они обладали лишь жалкими остатками своей былоймощи.

Колонна продолжила свое медленное, упорное продвижение кпещерам. По словам Лохивана, покойный Рендел в своих заметках назвал гору«Киван Грат». Раздался резкий смех Фонона, который понял смысл этого имени.

— Киван Грат, — высокопарно объявил он. — Искатель Богов!Как верно — до ужаса верно!

Когда его попросили объяснить, пленный эльф вернулся ксвоему рассказу о древнем колдовстве и о том, как некое зловещее созданиетеперь рыскает в глубинах подземных пещер, испещривших гору.

Гору они могли наблюдать в течение следующих дней. Онавозвышалась даже над своими весьма высокими соседями и приковывала к себе взор.До нее еще было много часов пути, хотя на первый взгляд возникало ощущение, чтоне больше часа. Колоссальная высота горы искажала перспективу. Никто не могповерить, что гора так высока; казалось, что она должна находиться ближе, чемполагал Баракас.

Следующая волна выплеснутой магической силы пронеслась наднаездниками, но на этот раз они, по крайней мере, были готовы — если не к самойсиле, то к ее появлению. Ужасало то, что здесь сама земля излучала мощь, асилы, развязанные как искателями, так и Темным Конем, могли вызватьнепредсказуемые последствия. Пока что единственным следствием было ощущениевыкручивания тела, которое испытали все, способные творить заклинания, — тоесть большинство участников экспедиции. Чем дольше им приходилось выносить этоощущение, тем большей оказывалась возможность, что могут проявиться другие,более устрашающие последствия. Никто не забыл об Айворе.

— Мы должны повернуть обратно! — сказала Шарисса после того,как прошла вторая волна.

Никто, кроме Фонона, не принял во внимание ее слова, а он неимел возможности сделать так, чтобы этому предложению последовали. ПовелительТезерени отметил про себя замечание Шариссы, но вслух сказал:

— Это скоро закончится. Первая экспедиция обнаружила тольконесколько рассеянных стай.

Этот ответ ее не удовлетворил.

— А что если они скрыли основную часть своих сил в ожиданиитого, что вы вернетесь с большим войском? Насколько лучше поймать в ловушкумногих, чем нескольких! На нас могут напасть со всех сторон — и в любое время!

К ее удивлению, Баракас кивнул.

— Я ожидаю нападения — причем в любой момент!

— Но… вы не можете говорить всерьез… Существует Темный Конь…

— Да, он существует, — сказал Фонон. Эльф был потрясен почтитак же сильно, как и Шарисса. — Взгляни на него. Он подтолкнул нас к тому,чтобы подергать людей-птиц за клювы… и сделал это охотно!

Отвернувшись от ошеломленных пленников, Баракас рассмеялся. Волшебницаогляделась вокруг. У некоторых из Тезерени были летучие дрейки, но большинствоехало на быстрых, но лишенных крыльев животных. Верно, враады владели мощнымколдовством, которое они принесли из Нимта, — по большей части отвратительным,но смертельно опасным; оно могло навлечь на них смерть — так же легко, как имедальоны искателей. Этот мир, как и их прежняя страна, плохо воспринималдревнее колдовство. Чем действеннее заклинание, тем хуже последствия.

Шариссе приходилось признать, что ее интересовало — итревожило — то, что многие из окружающих ее воинов в латах стали поглядыватьдруг на друга с тревогой. Неужели Баракас не потрудился сообщить своим людям отом, что ему было известно, — что они могут попасть в ловушку? Неужели ихубедили в том, что Темный Конь сможет устранить большую часть опасностей?

Риган, ехавший рядом с отцом, внезапно выпрямился и указална что-то в отдалении. Это был Лохиван с разведчиками… но не в меньшем личисле, чем прежде?

— Скоро начнется, — без всякой необходимости заметилБаракас. Он в ожидании оглянулся вокруг.

Небо потемнело, когда воздух над ними заполниличеловекоподобные тела.

— К оружию! — прокричал Риган. Тезерени уже держали наготовелуки. Если дело дойдет до битвы, то воины мечами и копьями будут обороняться оттех нападавших, которые попытаются уничтожить лучников, когда те будутперезаряжать свое оружие. Несколько Тезерени собрались вместе — явно решивпопытаться сотворить серьезное заклинание. Другие занимались этим жепоодиночке. Баракас сидел на своем дрейке и ждал. Шарисса спрашивала себя, всвоем ли он уме, но забыла о нем, когда поняла, что Фонон совершенно беззащитен.Хорошо нацеленный камень прикончил бы его.

У пернатых было преимущество. Они владели небом — и былинаверху, непосредственно над колонной. Они знали местность. Хотя у дрейков ибыли возможности для маневра, защиты против искателей у них не было.

Шарисса спрашивала себя, почему искатели не погребут всюэкспедицию Тезерени под грудами камней. Возможно, они больше не обладали такойспособностью — если учесть, сколько их погибло из-за какого-то предыдущегозаклятия.

— Почему он не призывает демона обратно? — спросил Фонон. —Наши шансы возросли бы!

— Я не знаю!

Воин позади них, задыхаясь, схватился за горло. Это былконец. Он упал из седла и оказался под ногами у дрейков.

Лучники начали стрелять. Двое искателей, уже мертвых, камнемлетели к земле, но большинство других оказались вне досягаемости для стрел.

Мысли Шариссы беспорядочно метались, пока шла магическаябитва между двумя войсками. Люди вокруг нее вопили, но она не могла отвлечься,чтобы помочь им. Вместо этого она притянула к себе Фонона и произнесла своелучшее защитное заклинание.

— Ты должна биться с ними, — посоветовал Фонон. — Илипернатые не станут обращать на нас внимания просто потому, что мы несражаемся?.. Они приберегают нас для того момента, когда устранятпредставляющих серьезную угрозу.