На его холодный тон Шарисса ответила недобрым взглядом.Фонон посмотрел на нее с вызовом.

— Я видел, что он вот-вот умрет. И видел, что случалось стеми, чье сознание оказывалось сцепленным с сознанием умирающего. Иногдаоставшийся в живых лишается разума… или просто падает мертвым. Поэтому я натебя и кричал!

— Он говорил мне… говорил мне… — У Шариссы кружилась голова.

— Тебя ранило? — спросил другой голос, мешая ей вспомнить, очем пытался предупредить ее искатель.

— Нет, Риган. Меня не ранило.

— Они пытаются отступать, — заявил ей наследник. Хотя бойвсе еще продолжался, его, похоже, это больше не волновало. Шарисса был важнее.Будь на его месте Фонон или Геррод, их внимание ее бы обрадовало. Но не вниманиеРигана. Только не Ригана.

— Их истребляют, — сумрачно поправила она его. Атака была, вконечном счете, жалкой, последней попыткой пернатого народа выстоять, и теперьони дорого платили за нее. Темный Конь был все еще там и или истреблял их, или— и она почувствовала вину за то, что надеется на первое, а не на второе, —погиб от одного из их заклинаний. Ей было безразлично существование искателей,но ее краткое общение с ними вызвало в ней, по крайней мере, какое-то уважение.Зная, что им не отразить натиск нападавших, один из них даже попробовалпредупредить их о какой-то угрозе.

Но о какой?

Горные склоны были больше не безопасны для пернатых. Летучиедрейки выискивали их и нередко раздирали на части даже без команды наездника.Некоторые искатели проявили удивительную покорность судьбе. Шарисса увидела,как одна из самок бросилась на самого ближайшего воина, при этом подставив своюнезащищенную спину другому. Она погибла от удара лапы дрейка, но перед этимразодрала горло противнику своими когтями.

Баракас управлял действиями колонны, так что в основномборьба велась в воздухе.

— Должно быть, они в безнадежном положении, если прибегли ктакой глупой уловке, — заметил Риган. — Я ожидал от них большего. — Онрассмеялся, но Шарисса не видела в происходящем причин для смеха.

Фонон покачал головой.

— Они были безрассудны, это верно, но вовсе не глупы.Люди-птицы не глупы. Если у них была для этого какая-то причина, — он взглянулна Шариссу, — мы вскоре узнаем о ней.

— В чем дело? — Баракас приближался к ним. На его доспехахбыли следы крови от какой-то стычки. Он был весел, как будто снова нашел то,что считал потерянным. Шарисса заметила, что он дышал тяжелее, чем можно былопредположить. Сражение, каким бы коротким оно ни было, потребовало от Баракасабольших усилий, чем, как ей представлялось, он ожидал.

Сейчас можно попытаться. Как Шарисса ни стремилась изучитьнаследие, оставленное основателями и их последователями, желание получитьзнание тормозило понимание того, что в пещерах таится несомненное зло, котороеприводило в ужас даже некогда могучих искателей. Именно это зло — если онаправильно оценила образы, которые посылал ей ныне мертвый искатель, — привело ккрушению их Империи.

— Баракас, это наш последний шанс повернуть обратно. Если бывы лишь выслушали…

— Повернуть обратно? — Глава клана теперь горел от восторга— что могло означать, что перед битвой он не был настолько уверен в себе, какпритворялся. — Я вынужден сказать: «Нет!» Мы устранили ту небольшую угрозу,которая еще оставалась! Айворов теперь больше не будет, и не будет скрытыхопасностей!

— Но в пещерах есть что-то…

— Снова россказни эльфа? Я был о вас лучшего мнения, а выверите в такую чушь… а возможно, и не верите. Может быть, вы только пробуетепосеять страхи — как это пытался сделать и он.

— Я видел, что одна из этих проклятых птиц попыталасьнапасть на нее, отец, — заметил Риган. — Может быть, причина в перенесенном еюпотрясении, которое вызвало это существо перед тем, как его убили.

Баракас нашел этот довод убедительным и жестом приказалШариссе умолкнуть.

— Я не желаю больше об этом слышать.

Двое пленников обменялись взглядами. Фонон коротко и чутьгорько улыбнулся ей. Волшебница прикусила губу, но поняла, что ее делопроиграно — на этот момент, если не навсегда.

Повелитель Тезерени уже забыл о ней. Он взглянул на небо;двое дрейков спускались вниз, к колонне. На одном, пестром чудище раза вполтора крупнее других, сидел Лохиван. Другой всадник, скорее всего,принадлежал к резерву.

— А-а-а… вот и они!

Лохиван, оставаясь в седле, поприветствовал отца.

— Ты удовлетворен, отец?

— По большей части. — Баракас снова огляделся по сторонам,как будто боялся, что перед этим упустил что-то важное. — Но еще достаточносветло, чтобы поработать.

Новоприбывший почесывал шею — до тех пор, пока выразительныйвзгляд повелителя не заставил его остановиться.

— Как ты и предсказывал, отец, демон оказался прекраснымсредством связи. Из того места, где и ожидали, мы слышали и видели, как онбился.

— Ты сомневался в этом, Венсел? — Одна рука Баракасакоснулась ящика. — Пожалуй, мне думается, пора призвать его обратно.

Лохиван неловко пошевелился в седле. Шарисса была уверена,что он, как и Венсел, отчаянно хотел почесаться, но знал, что в присутствииБаракаса этого лучше не делать. И, возможно, для того, чтобы отвлечься от этихмыслей, он спросил:

— Каковы будут ваши приказания, государь? Ящик был на времяпозабыт.

— Я хочу, чтобы все войско было в готовности через четвертьчаса — кроме тех, кто нужен для того, чтобы прогнать остатки уцелевших птиц. Яхочу, чтобы сразу после этого времени мы тронулись в путь! Ты меня понял?

Шариссе еще раз захотелось попытаться убедить Баракаса втом, что их подстерегает опасность, но она снова поняла, что он не станетслушать и ее предупреждения лишь разожгут в нем желание поспешить.

Фонон прошептал:

— Будь храброй. Мы сейчас должны через кое-что пройти. Еслиони идут туда, то лучше, чтобы и мы сделали то же самое.

— Разделите этих двоих, — скомандовал Баракас, указывая наШариссу и эльфа. — Его речи лишают ее решимости. Пока я не дам другую команду,они будут находиться порознь. Лохиван, я поручаю тебе эльфа. Риган, тыохраняешь госпожу Шариссу.

— Да, отец! — Наследник улыбнулся Шариссе, которая тут жеотвернулась и уставилась на гору Киван Грат.