— Так все-таки что ты станешь делать, если выразведетесь? — вновь прозвучал над ухом вопрос.

— Покончу с собой, — выпалила Мередит. Затемзаговорила уже серьезно: — Не знаю. Наверно, возьму себя в руки и начну жизньзаново. Но на это потребуется немало времени. Как и тебе, Кэл. И этонеудивительно. Ты прожил семь лет с Шарлоттой, у вас родилось трое детей, тылюбил ее и доверял ей, а она тебя предала. Конечно, от такого потрясенияоправиться трудно.

— Да, я долго приходил в себя, — признал Кэл.Раскинувшись на песке, он ласкал взглядом стройные линии тела Мередит. Она незамечала его выразительных взглядов — и слава богу, думал Кэл. Он не собиралсяповторять рождественской ошибки.

— Может быть, слишком долго, — продолжалон. — Похоже, последние восемь лет я потратил на ерунду. Из кожи вон лез,чтобы показать всем вокруг, какой я бесчувственный циник — только бы, не дайбог, кто-нибудь не догадался, что мне тоже может быть больно. А мне былобольно, Мередит. Очень больно. Я чуть было совсем не потерял себя.

Выдавив из себя это признание, он вздохнул с облегчением,словно сбросил с плеч тяжкий груз.

— А теперь? — волнуясь, спросила Мередит.

Она чувствовала, что этот тяжелый разговор нужно довести доконца. Вряд ли Кэл захочет еще раз касаться этой болезненной темы.

— А теперь… я словно проснулся. И хочу начать жизньзаново. Я вдруг понял, чего лишил себя, от скольких радостей жизни добровольноотказался. Сижу вот и думаю: ну почему я потерял столько времени, когда надобыло действовать?!

— И все свои проблемы теперь ты хочешь решитьнемедленно, — рассмеялась Мередит. Ей ли не знать, каким нетерпеливымбывал Кэл, как в любом деле требовал мгновенных результатов и немедленныхрешений!

— Разумеется! — лучезарно улыбнулся Кэл.Исповедавшись, он словно помолодел лет на десять.

Уныния как не бывало: перед Мередит стоял прежний КэлленДоу, энергичный и неустрашимый. И он сознавал, что благодарить за свое чудесноевозрождение должен Мередит — чудесную помощницу и лучшего друга, женщину, ккоторой привела его счастливая звезда.

— Ну что, найдешь мне идеальную женщину?

Кэл разговаривал с Мередит совершенно искренне, не преследуяникаких тайных целей. Даже расспрашивая ее о предполагаемом разводе, он ни наминуту не задумался о том, что подобное может произойти на самом деле. Кэл зналсвое место. Мередит — верная жена, искренне и глубоко любящая мужа, а он,Кэллен Доу, всего-навсего ее лучший друг.

— Что-то не припомню, чтобы в моем контракте значилисьобязанности свахи! — засмеялась Мередит.

— А как же! Внизу, курсивом. Ты просто не обратилавнимания.

— Замечательно! И где мне искать твой идеал?

Разрази меня гром, если знаю, — с беззаботной улыбкойответил он. — Боюсь, идеальных женщин на свете немного. Я, по крайнеймере, ни одной не встречал. Вот пустоголовые красотки, или алчные хищницы, или«офигенные зануды», как выражаются мои отпрыски, — таких пруд пруди. А идеальныевсе где-то прячутся. Или уже замужем, — добавил он с напряженной улыбкой.

Мередит поспешно опустила глаза, тронутая комплиментом, нопромолчала.

Еще некоторое время они лежали на песке рядом и молчали.Наконец Кэл встал и помог подняться Мередит. Они побрели назад к своимшезлонгам; ее рука лежала в его руке.

Тем временем на пляже уже собралась небольшая компанияслужащих «Доу-Тех». Кэл и Мередит подсели к коллегам, заказали напитки,поговорили о том о сем, а через два часа поднялись к себе, чтобы переодеться кужину.

Мередит приняла душ и вымыла голову. Когда Кэл увидел ееснова, волосы ее буквально светились, а белое шелковое платье, белые босоножкина высоких каблуках и жемчужное ожерелье создавали какой-то неземной светящийсяореол. И все же Кэл не мог забыть иную Мередит — полуобнаженную, стройную,загорелую.

Когда Мередит вышла навстречу и улыбнулась ему, внутри уКэла что-то дрогнуло. На этот раз он не смог скрыть волнения, и Мередит немогла не заметить этого.

— Ну что, готова выйти к народу? — улыбнулся он ипротянул ей бокал белого вина.

Мередит поднесла бокал к губам. Несколько мгновений онистояли рядом, любуясь красочным буйством заката.

— Красиво, правда?

— Даже слишком, — с ноткой грусти в голосеответила Мередит. Она подумала о Стиве. Жаль, что он не может видеть этукрасоту.

С тех пор как судьба развела их по разным городам, Мередитчастенько ловила себя на том, что не могла справиться с желанием немедленноподелиться с мужем впечатлениями. Вот и сегодня, едва войдя в гостиницу, онапозвонила Стиву в больницу, но медсестра, поднявшая трубку, ответила, чтодоктор Уитмен еще на операции. Никто не мог разделить ее чувства… никто, кромеКэла.

— Даже не хочется идти к людям, — продолжалаона. — Остаться бы здесь, в тишине, и поужинать вдвоем…

— Увы, дорогая, такого счастья нам не дано, —невесело рассмеялся Кэл. — Нас ждет шумная толпа из пятидесяти сослуживцев— и держу пари, что многие из них уже успели заправиться в местном баре.

— Что ж, тогда за работу, — мужественносогласилась Мередит.

В роли хозяйки банкета Мередит была великолепна. Оназнакомила друг с другом тех, кто еще не успел познакомиться, зорко следила затем, чтобы все были довольны, и, казалось, разрешала все проблемы еще до ихвозникновения. Ее подопечные оживленно общались, а вот Кэл не упускал Мередитиз виду ни на минуту. Он видел, что за весь вечер у нее не было и минутысвободной — и, несомненно, именно ее следовало благодарить за удавшийся ужин.

— Знаешь, Мерри, ты и вправду необыкновеннаяженщина! — заметил он, когда время приблизилось к полуночи и гостиразошлись по своим номерам. — Ты похожа на добрую фею — один взмахволшебной палочки, и все счастливы! И я в том числе, — прибавил он.

За несколько дней до отъезда Кэл признался Мередит, что нелюбит гавайскую кухню. Признался — и тут же забыл об этом, и был приятноизумлен, когда официант в ресторане поставил перед ним салат, бифштекс и полнуютарелку жареного картофеля. Он сразу понял, в чем дело: кому еще, кромеМередит, пришло бы в голову об этом позаботиться?

— Скажи, ты когда-нибудь что-нибудь упускаешь из виду?

— Надеюсь, что нет, — отвечала польщенная Мередит.Вообще говоря, развлечение скучающих коллег, а тем более — забота об их жилье именю не входили в ее обязанности. Но Мередит нравилась эта работа, она былаприрожденным организатором. К тому же врожденное чувство ответственностиподсказывало ей, что те, кому поручено это дело, справятся с ним хуже, ведь приподготовке подобных мероприятий люди редко обращают внимание на мелочи, которыепотом могут всем испортить настроение.

— Спасибо за отличный вечер, Мередит. Жаль только, чтоза всеми этими хлопотами тебе самой некогда было расслабиться.