— Вы, наверно, скучаете здесь одна, без мужа, —сказала вдруг Мэри Эллен.

Эти слова удивили Мередит: она не ожидала услышать отдевочки такое серьезное, совсем взрослое замечание.

— Ты права, — кивнула она. — Стив ищет себеработу в Калифорнии, но найти ее не так-то легко. К тому же его шеф недавносломал ногу, так что Стив теперь его замещает и прикован к своему месту самоеменьшее на два месяца.

— Он зашивает огнестрельные раны, правильно? —спросил вдруг Энди.

— Правильно, и не только огнестрельные, —улыбнулась мальчику Мередит.

— Как много в Нью-Йорке стреляют, если для раненыхнужен специальный доктор! — задумчиво протянул Энди.

Все рассмеялись. «Интересное умозаключение, — подумалаМередит, — и, в общем, верное».

Однако разговор о муже вновь напомнил ей, что Стив — частьее жизни и она не сможет прятаться от него вечно. В ту же ночь она сказалаКэллену, что в следующие выходные непременно отправится домой.

Однако на этот раз обстоятельства в который раз нарушили еепланы. В четверг выяснилось, что на уик-энд в Калифорнию прилетают клиенты изТокио. Мередит не знала, что сказать Стиву — ведь она уже использовала этотпредлог, чтобы съездить с Кэлом в Кармел.

— Опять?! — воскликнул Стив, когда она сообщилаему, что не прилетит и в эту субботу. — Господи, Мерри, мы с тобой вообщекогда-нибудь увидимся? Ты же знаешь, я не могу двинуться с места, пока невыйдет на работу Лукас!

— А Анна? Она не сможет тебя заменить?

— На этой неделе — нет. Она и так работала шесть днейбез отдыха, и я обещал, что в воскресенье ее отпущу.

— Какой же смысл мне ехать, если ты все равно будешь наработе? Может быть, и к лучшему, что меня в Нью-Йорке не будет?

Стив и так был на взводе, а эта отговорка разозлила его ещесильнее.

— Послушай, Мерри, — сердито заговорил он. —Мне плевать, кто когда и куда летит. Я хочу только одного — тебя увидеть.Насколько я помню, мы еще женаты. И мне не нравится встречаться со своей женойраз в месяц, а то и реже, словно со случайной знакомой! А тебя, Мередит, такоеположение устраивает?

— Я приеду в следующие выходные, — поспешилапообещать Мередит.

— Вот-вот, это я слышу каждую неделю! И каждый четвергоказывается, что тебе нужно принимать клиентов, или ехать на Гавайи, илиноситься с твоим ненаглядным Кэлленом Доу! Черт вас знает, чем вы там с ним ещезанимаетесь! У тебя на все хватает времени — только не на меня!

Мередит поняла, что Стив не только злится, но и ревнует.Она-то теперь хорошо знала, что даже отчитать мужа за это не имеет моральногоправа.

— Прости, — пробормотала она еле слышно. — Я…я не знаю, что еще сказать.

Стыд и отвращение к себе рвали ее сердце на части. Но этогомало — проснулся страх, животный, липкий страх. Мередит все отчетливеепонимала, что ради романа с Кэлом рискует своей семьей. Стив — не святой, итерпение у него не железное. В конце концов он не выдержит, и тогда…

— Ладно, Мередит, оставим этот бессмысленный разговор.Увидимся, когда сможешь. Позвони, когда сможешь прилететь в Нью-Йорк. А теперьмне пора на работу. — И он повесил трубку, не дожидаясь ответа.

Весь день Мередит ходила сама не своя. Снова и снова онапрокручивала в памяти этот тяжелый разговор. Однако Кэлу ничего не сказала — кчему навешивать на него свои проблемы? Стив — ее муж, ей с ним и разбираться.

В пятницу они с Кэлом повели японцев во «Флер де Лис».Французская кухня гостям понравилась, и они в самых любезных и выспреннихвыражениях восхищались гостеприимством своих партнеров. Деловое совещание всубботу тоже прошло успешно: новый диагностический аппарат, разработанныйКэлом, привел заказчиков в восторг, и они немедленно согласились заключитьконтракт, чрезвычайно выгодный для «Доу-Тех».

Все эти дни из головы Мередит не шел разговор со Стивом.Никогда раньше Стив не мог бросить трубку. Он и перезванивать не стал. Проводивяпонцев, Мередит позвонила Стиву, но поговорить им не удалось — Стив был наоперации.

Мередит была права: если бы она и прилетела в Нью-Йорк, имсо Стивом не удалось бы увидеться. Все выходные он не выходил из больницы.

На Нью-Йорк обрушился новый снегопад, а затем случилосьпотепление, и улицы покрылись коркой льда. Стив в жизни своей не видел такогоколичества переломов. Словом, уик-энд выдался насыщенный.

Когда в воскресенье вечером в отделение легкой походкойвошла Анна, Стив едва не расцеловал ее на радостях.

— Спасибо, что дал мне отдохнуть, — поблагодарилаона. — Представляешь, мы с дочкой катались на санках в Центральном парке!Она так радовалась снегу!

Развлекались, значит! — с завистью проговорилСтив. — Мы здесь тоже развлекаемся — по-своему. Почему, интересно, стоиткакой-нибудь старушенции грохнуться на льду и сломать себе задницу, как еесразу тащат к нам? Можно подумать, у нас тут богадельня!

— Перелом задницы? Ну и диагноз! — серьезнозаметила Анна. — Ты и в медицинских карточках так пишешь?

— Конечно. Пусть пациенты тоже повеселятся, —устало улыбнулся Стив.

С самого четверга он был в дурном настроении, но Анне всегдаудавалось развеселить его и отвлечь от мрачных мыслей.

— А Мередит прилетела? — осторожно спросила Анна.В последнее время она начала догадываться, что между Стивом и его женой не всегладко.

— Нет! — словно выплюнул короткое словоСтив. — У нее опять встреча с клиентами!

— Ну, если бы она и приехала, вы бы все равно не смоглиувидеться, — заметила Анна.

— Вот и она так говорит. А мне все чаще кажется, чтоона подыскивает любые отговорки, лишь бы не лететь в Нью-Йорк.

— Послушай, Стив, — рассудительно заговорилаАнна. — Тебе сейчас нелегко, я знаю. А ей, как ты думаешь, легкоразрываться между работой и мужем? Оба вы думали, что расстаетесь ненадолго, нообстоятельства изменились. Это не твоя вина и не ее. Или, по-твоему, Мередитвиновата в том, что тебе не дали работу?

Стив понимал, что Анна права, но сейчас он был в томсостоянии, когда разумные увещевания не действуют. Подсознательно он ждал, что Аннапроникнется жалостью к брошенному мужу и примется вместе с ним ругатьтакую-сякую Мередит. Но она не захотела подыгрывать ему, и это разозлило егоеще больше.

— Ты что, этим хочешь меня утешить? — рявкнулон. — Твоими нравоучениями я сыт по горло!

Анна молча покачала головой и вышла из кабинета. Стиву сталостыдно: он бросился за ней и догнал ее в коридоре.

— Прости меня, Анна. Не знаю, что на меня нашло. Простоя уже три дня не спал, устал как собака, зол как черт, пациентов видеть большене могу… Мне плохо. Чертовски плохо без Мередит. Ни о чем другом не могудумать. А самое ужасное — мне кажется, что она больше не хочет возвращатьсядомой.