оставляя после себя чёрное пепелище среди почти нетронутых, едва опалённых деревьев.

Не останавливаясь, Хэфер шёл через сад и пальмовую рощу к реке той же тайной тропой, которой и добрался сюда. Там его ждала лодка. Хотелось немедленно скинуть доспех, погрузиться в воду, смыть с себя эту ночь.

Лишь здесь, у реки, царевич опустил тело на землю, чтобы осмотреть. Бесшумно появился воин-Ануират, ни о чём не спрашивая, просто обозначая своё присутствие… и стараясь держаться подальше от своего господина.

Из облачения на пленнике Хекетджит были только короткая схенти и повязки – притом из дорогого, тонко выделанного льна. Волосы, прежде, согласно традициям его народа, длинные, теперь были сбриты. Раны, ни одна из которых не была смертельной, и ожоги – тщательно обработаны. Его жизнь явно старались бережно поддерживать, растягивая страдание. Он был истощён болью, но не голодом, а сейчас к тому же надышался дыма.

При взгляде на одну из его ран Хэфер оскалился и покачал головой. Это увечье ни один целитель не излечит. Взгляд царевича упал на недавно перевязанные раны на бёдрах, уходившие к их внутренним сторонам. Сейчас было не до правил приличий – царевич поспешно размотал схенти бывшего пленника и вздохнул с облегчением, убеждаясь, что Хекетджит не успела оскопить его. Да и глаза под плотно сомкнутыми веками, к счастью, оставались целы. Повезло ему, что сами Боги вели Хэфера и царевич успел прийти за ним вовремя.

– Прости, мой господин, но зачем тебе этот эльф? – подал голос Ануират. – Нам ведь некуда деть его. Да и недолго ему осталось…

– В лодку, – отрезал Хэфер.

Псоглавый воин не решился возражать – помог царевичу перенести эльфа и всё принюхивался, насколько позволял шлем. Не иначе пытался учуять, сколько ещё оставалось её, той жизни…

Эльфы не были для Хэфера на одно лицо. А это лицо, пусть даже искажённое страданием, он хорошо помнил.

Пленником Хекетджит был Эрдан Тиири, пропавший младший принц Данваэннона.

Глава 36

Речным водам, пусть даже освящённым Разливом, было не под силу смыть всё. И прохлада ночи не могла унять пламя, напитанное долгожданным справедливым возмездием. Эту ярость он сохранил для других – для тех, чьи имена теперь знал, и для тех, чьи имена ещё узнает. Очищающий огонь… Но что останется после от него самого? Теперь Хэфер знал: чем больше он использовал эту часть своей Силы, тем труднее было возвращаться… труднее было помнить, к чему возвращаться. Ярость была полной и всепоглощающей, и царевич долго держал её в узде. Теперь же, когда он сам давал ей волю, – она не желала возвращаться в очерченные им границы и, казалось, постепенно поглощала его прежнего.

«То, что я могу помочь тебе исполнить, будет тебе не по сердцу… Если справишься ты с Даром моим – получай его, Хэфер Эмхет, сын моего врага, друг мой…»

Хэфер посмотрел на своё зыбкое отражение в тёмной воде. Предрассветные сумерки искажали черты, и казалось, его лицо и правда менялось, как менялась суть.

Нельзя забывать, кто он.

«Я сумею укротить свою ярость и гордыню… Даруй мне искру Твоей карающей мощи, Великий и Ужасающий, Тот, Кто сражает врагов бытия, и я распоряжусь ею мудро…»

Но ведь он едва знал, как правильно управлять этим Даром. То, что он умел как жрец Ваэссира и наследник трона, безусловно помогало, но дальше пути управления этими столь разными энергиями расходились. Он вступил на путь, познавать который приходилось одному. Некому было научить: разве что обратиться к далёкой памяти ушедших, как собирался? Таэху ведали многое, но они не были жрецами Владыки Первородного Пламени. Перкау передал ему, что успел, но времени было слишком мало, да и Сила Хэфера многократно превосходила то, что бальзамировщику доводилось видеть прежде.

«Тот, в ком соединилась в мире Сила обоих Богов». Пока что ему удавалось удерживать хрупкий баланс, но он не умел по-настоящему «соединить в мире», умиротворить в себе. И непокорная стихия брала над ним верх, понемногу отвоёвывала себе всё больше. Пусть пока ему хватало сил направить разрушение в русло, которое он выбирал сам, – но что потом?.. Он ведь уже соскальзывал с каждым шагом всё дальше в бездну всепожирающего пламени…

Хэфер тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, провёл ладонью по воде, в которой стоял по пояс. Казалось, прохлада текла где-то за невидимой преградой, близко и недосягаемо, и он уже не чувствовал её полноценно, поглощённый внутренней лихорадкой. Набрав воды в ладони, он умылся, уже не удивляясь двойственности ощущений. Взгляд упал на оберег на запястье, и украдкой царевич коснулся светлой пряди губами, отчётливо вспоминая, как пропускал волосы супруги сквозь пальцы, и как её прикосновения унимали огонь.

Решительно Хэфер поднялся на берег, отёрся и облачился, помедлил, глядя на шлем. Принц ещё толком не очнулся – может, не стоило пугать его вот так сразу, кто знает.

Нужно было найти целителя, и быстро. Хэфер умел обрабатывать раны, но до искусства настоящих целителей ему было далеко. Под рукой не было ни снадобий, ни чистых повязок, ни даже новой одежды. До столицы ещё неблизко, да и пока не вернулся отец – не вернётся и он.

Со шлемом в руке царевич подошёл к их маленькому лагерю, разбитому под развесистыми ивами. Почва здесь была болотистая, особенно теперь, когда уровень воды заметно поднялся. Деревья дарили щедрую тень и прохладу. Как раз в таких местах, у заводей, любили отдыхать речные хищники, но Хэфер позаботился о безопасности заранее, прочёл заговоры, нанёс нужные знаки вокруг лагеря. По-прежнему он использовал Силу Ваэссира лишь для защиты, не для мести.

Ануират караулил эльфа, свернувшегося на наскоро сооружённой лежанке из сухого тростника. На того было жалко смотреть, и даже прикрыть толком нечем, кроме пары сменных туник из походной сумы – они путешествовали налегке. У реки ткань быстро сырела и скорее холодила, чем согревала. Маленький костерок не спасал – ночи и раннее утро перед рассветом даже в жарких землях Таур-Дуат приносили с собой холод.

Эрдан дрожал, обхватив себя руками и притянув колени к груди, так и не приходя до конца в сознание. Ночью, когда его крутили тошнота и кашель, он едва ли понимал, кто находится рядом с ним и что вообще происходит.

Со вздохом Хэфер сел рядом, положил шлем, разомкнул застёжки нагрудника. Посмотрев на Ануират, он, наверное, впервые пожалел, что псоглавые не превращаются в настоящих псов. В больших тёплых псов. Сам он мог бы вызвать в чужом теле неестественный жар… но не исцеляющий – разрушающий, – поэтому даже пытаться не стал.

– В ближайшем селении купи