Вера, стараясь не измениться в лице, пошла вчуланчик, где стояла ее койка. Она поняла, что привычная жизнь рухнула водночасье, и перед Верой стоял выбор. Либо она впадает в истерику, кидается вотделение и рассказывает правду о себе, Илье, и… что? А ничего. Верумоментально арестуют, более того, ее словам о помощи Вити никто не поверит, всесочтут, что хитрая баба решила оклеветать погибшего паренька, чтобы снять ссебя часть вины. Ничего хорошего из этой затеи не получится. Илью ей похоронитьне позволят, потребуют вернуть золото, да еще навесят большой срок. Может,поехать домой, пойти опять работать в парикмахерскую, под именем Зины Артамоновой,и заявить в милицию о пропаже супруга? Но и этот путь показался Вере опасным.Вдруг менты, забившие насмерть на допросе главного подозреваемого, сообразятпокопаться в прошлом шофера и выяснят, что Коля вовсе не Коля, потянут заниточку и выйдут на Веру. А она очень хотела остаться на свободе. Но без Ильией жизнь была не мила, и женщина твердо решила отомстить за убийство любимогомужа. Кому? Вите Машкину! Вера категорически не поверила в его смерть. Да, наберегу осталась одежда, только никаким доказательством смерти ребят она неявлялась.

Поразмыслив над ситуацией, Вера поняла: ушлыйВитя обвел ее и Илью вокруг пальца, он сам задумал украсть скифское золото.Подросток влез в окно, вышвырнул часть драгоценностей, а вторую вытащил издомика, когда Вера ушла. Витя спрятал диадему, пояс и несколько браслетов втайном месте, а потом сообщил в милицию, что вором является шофер Николай.Пронырливый подросток решил пожертвовать частью богатства, чтобы прибрать крукам другую. Витя – хитрый как лис, поэтому он ни словом не обмолвился о том,что в краже была замешана повариха. Машкин наблюдательный, как все подростки,сообразил, что шофера и стряпуху связывают близкие отношения. Может, он нашелпотайное место в лесочке, на крутом берегу быстроводной реки, где тайкомвстречались Вера и Илья, может, подслушал их разговоры? Но как бы то ни было,Витя понял: повариха будет молчать. Ну не дура же она, не станет собственнымируками рыть себе яму, слова не вымолвит об участии в краже и, соответственно,не выдаст Витю. С другой стороны, и шофер прикусит язык, он любит своюподельницу, возьмет вину на себя, значит, тоже не заикнется о Вите. И стряпуха,и водитель отлично понимают: если ляпнут про подростка, тот мигом сообщит ополном составе группы, заложит повариху. Поэтому Витя совершенно не опасался,что его сдадут в лапы закона, не выгодно это старшим членам стихийно возникшейбанды. Подросток Машкин обыграл взрослых людей, он жил после смерти матери винтернате, где царили волчьи законы, именно так и закалился Витин характер.

Вера стала лихорадочно думать, как ейпоступить. Голову сверлила мысль: домой возвращаться нельзя, это опасно, вдругследователи, а дело о похищении скифского золота должны были отдать лучшиммосковским специалистам, докопаются до правды и заявятся к ней требоватьнедостающую часть клада. Вера никогда не сумеет отвертеться от обвинения, еепросто убьют на допросе, как Илью, или дадут такой срок, что на свободу онавыйдет глубокой старухой. Но куда деваться? Ясно было лишь одно: нужно спокойнодоработать с археологами оговоренное время, внезапное исчезновение поварихиможет вызвать ненужные подозрения. Поэтому в последующие дни Вера, сохраняя налице невозмутимое выражение, варила суп, а в лагере тем временем бурлилистрасти. Охранник Герасим, отец Егора, впал в глубокий запой, и его отправили влечебно-трудовой профилакторий, ЛТП, где перевоспитывали пьяниц. Веревкинпопытался продолжить раскопки, но слег с воспалением легких, его жена Ларисаупала буквально на ровном месте, сломала ногу и угодила в больницу. Другаяженщина, Лена Залыгина, чуть не умерла от непонятного припадка, у нее внезапноначалась астма. В общем, через десять дней на раскопках осталось несколькоиспуганных ученых, откровенно не понимавших, как быть. С одной стороны,хотелось продолжать работы, с другой – было элементарно страшно. Масла в огоньподлила учительница истории местной школы, Клавдия Сергеевна Балакирева. Послетого, как Лена Залыгина, почти потеряв способность дышать, оказалась в больницегорода Крюк, Клавдия Сергеевна принеслась в лагерь и заорала на сына, бывшегопри экспедиции разнорабочим:

– Сережа, немедленно собирайся домой!

– Мама, – удивился парень, – янанялся на все лето.

– А сейчас ты уволишься, – взвизгнулаБалакирева, – не видишь, что тут творится? Люди как мухи мрут, это мертваяцарица мстит за разграбление своей могилы.

– И не стыдно вам глупости говорить? –попытался пристыдить учительницу завхоз Толя Косенко. – А еще образованнаяженщина, педагог.

Балакирева прищурилась.

– Это вы чушь порете! Знаете о судьбе ученых,вскрывших саркофаг с Тутанхамоном, а?

– Нет, – потряс головой Толя.

– Вот и молчите, – горячиласьучительница, – все, кто участвовал в той египетской экспедиции, погибли отнепонятных болезней, скончался даже пилот, перевозивший мумию [8].Проклятие фараона достало осквернителей его праха через века. Лучше вернутьзолото мертвой, закопать могилу и уехать, а то все погибнут. Где ваш начальник?Его заместитель с женой? А несчастные дети, в не добрый час захотевшие половитьрыбку? В конце концов, где вор, укравший золото? Сережа, домой!

Рабочие экспедиции, сплошь местные жители,услышав заявление пользовавшейся в Крюке уважением Балакиревой, мигом побросалилопаты, потребовали расчет и ушли с проклятого места. Экспедиция провалилась,археологи, сами испытывавшие огромный дискомфорт, свернули лагерь. Верапребывала в растерянности. Да, она не раз меняла имена и фамилии и начиналажить новой жизнью. Но последние годы она прожила стабильно под личинойАртамоновой, и всеми проблемами в их семье занимался Илья. Вера понятия неимела, где он добывал необходимые документы, как договаривался с хозяевамисъемных квартир. До того как они получили свое жилье, Илья просто приходилдомой и весело сообщал:

– Рвем отсюда когти.

Вера брала сумку с самыми необходимыми вещамии шла за любимым, она никогда не задавала ему вопросов: а где будем жить? Ясноедело, предусмотрительный Илюша обо всем позаботился. И вот теперь он оставилВеру одну, и ей нужно действовать самостоятельно.

Вера растерялась. Но, видно, богиня судьбылюбила ее. Вечером того дня, когда следовало покинуть лагерь, в чуланчик кповарихе постучал завхоз Толя Косенко.

– Чего поделываешь? – спросил он.

– Если ты пришел стихи читать, – ответилаВера, – то лучше не надо, я устала, да и голова болит.