Через год семейной жизни Вера-Эдита неожиданнопоняла: ей не хочется покидать семью. Вначале-то у нее был план пересидетьнекоторое время у Косенко, а потом начать поиски подлого Вити. Но шли месяцы, иЭдита постепенно выталкивала из себя Веру. Нет, она по-прежнему любила Илью имечтала отомстить погубившему ее мужа подростку, но у Завьяловой, по сути,никогда не имелось настоящей семьи, она давно забыла, что такое любящиеродители, не завела детей. С Ильей Веру связывали страсть, любовь к совместнымавантюрам, жажда денег и приключений, причем последних хотелось больше,средства у парочки имелись, они лежали в укромном тайнике. Жизнь с Ильей – этобыл пикник на острове сокровищ, наводнение на пожаре, фонтан адреналина, полноеотсутствие стабильности. То, что последние годы Вера с Ильей под личинойАртамоновых провели оседло, не изменило их психологии: цыгане по характеру,разбойники по менталитету, авантюристы и мошенники – такими они были, такими иостались. Верочка могла в любую минуту встать и покинуть квартиру. Выписываясьво «Владивосток», она не испытала даже грусти от мысли, что никогда не вернетсяназад, сколько уже раз в ее жизни случались побеги! За относительно спокойныепоследние годы Вера не купила ни одного милого пустячка: статуэтки, кружевнойсалфеточки, картины. Она подспудно ожидала от Ильи слов:

– Рвем когти, – и была готова уйти внеизвестность с маленькой сумкой.

Перекати-поле, женщина без прошлого,авантюристка – назовите Веру хоть так, хоть этак и окажетесь правы, но эпитет«домашняя» к ней не подходил совершенно.

Косенко же обитали в ином мире. В квартиребыла мебель, доставшаяся Нине Петровне еще от предков.

– Надо заново обить стул дедушки! –заботливо восклицала старушка, ввергая Эдиту-Веру в крайнее изумление.

Нина Петровна была готова часами рассказыватьсемейные истории, например о сахарнице, крышку которой разбил прадедушка,приехав свататься к прабабушке. Фарфоровая безделица, прикрытая блюдечком, досих пор служила Нине Петровне, а Эдите-Вере было смешно: ну отчего невышвырнуть старую сахарницу и не приобрести целую? На стенах большой квартирывисели семейные фотографии, давным-давно умершие люди были для Нины Петровныбудто живыми, она охотно рассказывала про двоюродную бабушку Софью, обожавшуюклубничное варенье, и о племяннице Римме, скончавшейся вскоре после Второймировой войны. А еще у Нины Петровны имелась толстая кулинарная книга, повоскресеньям, водрузив на нос очки, пожилая дама начинала перелистывать изряднозамусоленные странички, приговаривая:

– Ну и какой пирог нам испечь к ужину?Капустный по рецепту Анечки Трубиной или клюквенный, который пекла бабуля АленыСтрутинской?

Первое время Эдита-Вера считала Нину Петровнупотерявшей голову старухой, но потом она неожиданно поняла: есть на свете такаявещь, как семейные традиции, многим людям светлей жить, осознавая свою связь спредками. Через полгода нянька удивилась: ей совершенно не хотелось уходитьпрочь из уютного дома, и она приняла предложение Толи выйти за него замуж.

Анатолий радовался, как мальчик, а Эдита (онавсе реже вспоминала, что на самом деле ее зовут Верой) вдруг с изумлениемобнаружила: муж совсем не противный человек. Конечно, он был иного склада, чемИлья. Спокойный учитель русского языка ни за какие пряники не пустился бы вопасные авантюры, но, видно, в середине жизни Эдите предстояло сделать многооткрытий. В новом браке она поняла, что иметь корни вовсе не плохо и что встабильной, размеренной жизни есть свои радости.

Шли годы, подрастала Алена, давным-давнопризнавшая Эдиту мамой, Толя неожиданно бросил преподавать и начал работать виздательстве. А Эдита тайком съездила к их с Ильей тайнику, выгребла оттудазолото и, принеся его домой, сказала мужу:

– Умерла моя тетка, вот передали от неепосылку, завещала мне свои украшения.

– Тут целое богатство! – всплеснул рукамиТоля.

Наивный, он всегда верил жене, не усомнился ив этот раз.

В середине девяностых Толя умер, Нина Петровнаскончалась намного раньше сына, Алена и Эдита остались одни. Теперь уже Эдитарассказывала знакомым о людях, которых запечатлели фотографии, и перелистываларассыпающуюся от старости книгу с рецептами. Эдита давным-давно придумала себелегенду о папе-французе и маме, уральской красавице. Иногда, ложась в кровать,дама вспоминала свое прошлое, не выдуманное, а настоящее, пыталась представитьлицо Ильи, но черты дорогого человека расплывались, путались и мысли.«Вот, – говорила себе Эдита, – в каком году мы с Илюшей ездили вСочи? И не припомню. Хотя нет, Нина Петровна в тот момент заболела, мыотправились втроем, с Аленой, без бабушки». Вдруг в мозгу Эдиты что-то щелкало,и она начинала сердиться на себя. Ну нельзя же быть такой дурой! Какие НинаПетровна и Алена! Ведь Эдита хочет вспомнить Илью, а не Толю! Ну почему ейкажется, что старушка и девочка постоянно были с ней?

«Золотой запас» Эдита расходовала экономно:Алена работала, им вполне хватало на жизнь. Затем случилась беда: Эдита упала исломала шейку бедра, Алена сделала все, чтобы спасти жизнь той, что стала ейматерью. Она купила дорогой искусственный сустав, и Эдиту прооперировали.Первую неделю Алена не отходила от койки матери, но та ее выгнала.

– Не сиди здесь, – сердито сказала Эдита.

– Надоела тебе? – заулыбалась Алена.

– Замучила заботой, – кивалаЭдита, – закормила деликатесами, почитать некогда, ступай, доченька,домой, я журнальчики посмотрю, книги полистаю!

– Сейчас, мама, – подхватилась Алена иубежала.

– Какая у вас дочь заботливая, – сгоречью сказала соседка, – а я вот одинокая, никто обо мне не печется.

– Да, у меня замечательная девочка, –отозвалась Эдита, – лучше не бывает.

Продолжить разговор не удалось, Аленаворвалась в палату, в руках она держала туго набитый полиэтиленовый пакет.

– Вот, мамулечка, – запыхавшись, выпалилаона, – тут твои любимые детективы.

– Ну егоза, – нарочито нахмуриласьЭдита, – весь магазин скупила?

– Почти, – призналась Алена, – нескучай, завтра приеду.

– Я умирать не собираюсь, – ухмыльнуласьЭдита, – не таскайся в больницу, лучше отдохни. Все! Запрещаю тебепоявляться неделю.

Алена поцеловала мать и ускакала, Эдита взялатолстый том.

– Любите криминальные истории? – снеодобрением спросила соседка.

Не желая вступать в беседу, Эдита кивнула, нуне говорить же приставучей особе правду: мне смешно их читать, у авторовскудная фантазия, опиши я свои приключения, вот это вышел бы бестселлер.

И тут из коридора послышался шум, заскрипеладверь.