Стоять перед ним без верха оказалось волнующе приятно.

— Последнее мое предупреждение, волчок, — шепнула я, указывая на метку между моих грудей. — Сними с меня это. Иначе… Сильно пожалеешь.

— Определенно не в моем вкусе, — неодобрительно заключил Моран, окинув меня острым взглядом.

Я дотянулась до кувшина с красным вином, стоявшего на маленьком столике неподалеку. Не сводя с него глаз, сделала глоток.

И без малейшего промедления выплеснула жидкость ему в лицо. Круто повернувшись на каблуках, я с чувством удовлетворения бросилась прочь от него.

Последний день Ангела

Приблизившись к гардеробной комнате, которую мне предоставил Моран, я заглянула в ее резные двери.

Коготки мои цеплялись за тончайшие ткани и драгоценности, красовавшиеся на высоких деревянных стеллажах. Я выбрала платье — великолепное черно-белое бархатное изделие, облегающее меня, как объятия любовника, и подчеркивающее мою грудь самым привлекательным образом.

С мелодичным смехом, сорвавшимся с моих губ, я погрузилась в одеяние. Покрутившись перед зеркалом, я проследила, какими волнами развевается подол вокруг моих ступней. Отныне я была не просто девицей, заплутавшей во тьме — я стала настоящей царицей, облаченной в свои прекраснейшие наряды. Украшения переливались на свету, когда я закружилась в танце: бриллианты сверкали, аки звездочки, на фоне моих русых волос.

Я самозабвенно сошла по парадной лестнице в зал. Мягкий шелест бархата следовал за мной по пятам.

Обеденный зал переливался золотистыми украшениями, похожие на застрявший в стеклянных ловушках солнечный свет. Кто-то украсил зал этой ночью… Зачем-то.

Вдруг что-то прохладное опустилось мне на шею. Приглядевшись, я увидела изумительный хрустальный камушек, подвешенный на тонкой цепочке. Он затягивал меня в свои чарующие глубины, отбрасывая зеркальные блики.

— Надеюсь, тебе по нраву, — донесся до моего уха шепот Агния.

Развернувшись, заметила, что он стоит за моей спиной, и выражение его лица — нежное и озорное. Рядом с ним с опущенными глазами стоял Кирилл, на подносе он держал пышный многоярусный кулич, унизанный горящими свечами.

Неожиданно на вершине парадной лестницы возник Моран, который неспешно захлопал в ладоши. Он начал спускаться, его присутствие привлекало внимание, пока он подходил к нам.

Взмах руки, и он крепко притянул меня за талию, прижимая к себе. Моран подвел меня к щедро накрытому столу, уставленному множеством восхитительных яств, каждое из которых было еще более аппетитным, чем предыдущее.

— Мой подарок ты получишь позже, — заговорщически прошептал он мне на ухо, прежде чем занять свое место во главе стола.

Как только остальные расселись за столом, в комнате воцарилась тишина. Слышно было только, как столовые приборы тихонько позвякивают о фарфоровые тарелки.

Мы трапезничали обильными кушаньями: сочным мясом, глазированным в медовых приправах, и ароматными тушеными овощами. Каждый кусочек я смаковала не спеша, вкусы расплывались на языке.

— Как вы узнали, что сегодня День моего Ангела? — вопрошаю я, делая глоток вина: насыщенная багровая жидкость кружится в моем бокале, и на мгновение я завороженно любуюсь ее цветом.

Тлеющий свет подсвечника ласкает лицо Агния, подчеркивая его загадочную улыбку.

— Просто мы слишком долго тебя уже знаем, Шура, — таинственно сообщает он.

На другом конце стола Кирилл беспокойно отодвигается от стола, его пальцы судорожно сжимаются на раме, когда он протягивает мне свою новую работу — мрачное черно-серое панно с переплетенными в бреду человеческими фигурами.

— Не нравится она мне, — бормочет он и с размаху отправляет картину в пылающий камин, где пламя жадно вгрызается в ее края.

Едкий запах жженого полотна разливается в воздухе: парень стремглав выбегает из столовой, оставляя за собой напряженную тишину.

— Вот идиотина!

Разражается Юргис заливистым хохотом — звук эхом отскакивает от стен.

Тут вдруг рыжий волколак срывается со своего места и направляется ко мне навстречу с букетом темно-красных роз — их шелковистые лепестки ярко выделяются на общем фоне.

Я хмурюсь от осознания того, что именно Юргис каждое утро клал у моей постели одинокие алые розы. Это он проникал в мои покои и наблюдал за мной, пока я спала.

Сжимая букет в руках, я ощущаю, как острые шипы вонзаются в мои ладони.

В это время к моим коленям под столом прикасается чья-то рука. Я замираю и незаметно откидываю скатерть, обнаруживая Рати, положившего голову мне на колени. Его сонные прищуренные глаза встречаются с моими в немой мольбе, заставляя мое сердце трепетать.

— Ш-ш-ш… Еще чуть-чуть, — тихо шепчет он, посылая мурашки по моему телу. Он наклоняется ближе и легонько прикусывает внутреннюю сторону моего бедра. С моих губ срывается сдавленный всхлип и все взгляды удивленно обращаются ко мне.

Чтобы прийти в себя, я отпиваю большой глоток вина — насыщенный вкус лишь разжигает вурдалачий аппетит под моей кожей.

Я теснее придвигаюсь к Рати, влекомая неведомой силой, в то время как Юргис отпускает колкие шутки о том, что Моран чересчур уж со мной любезен — слова с темным подтекстом, которые нагнетают и без того напряженную обстановку за столом.

Агний резко поднимается со своего места, не в силах больше мириться с их балаганом. После его ухода в зале надолго поселяется гнетущая тишина.

Я изо всех сил стараюсь сдерживать стоны, пока язык Рати поглаживает мою чувствительную кожу, а мои пальцы под столом оттягивают его волосы. Если это его подарок мне, то он определенно превзошел всех присутствующих.

— Знаете, все-таки хорошо, что за столом нет Казимира. Он бы напрочь испортил все праздничное настроение! — прорезался голос Юргиса. — Такое ощущение, что даже спустя почти век, наш Кази никак не может смириться с тем, что его горячо любимая невестушка предпочла чужую постель его.

Слова повисают в потоке воздуха, словно петля, затягиваясь у меня на шее. Как он может так говорить о Сияне? Она была верна Казимиру до самого конца.

Но Юргис невозмутимо продолжает: — Даже если бы, к примеру, Шура стала новой подружкой Казимира, она бы тоже предпочла Морана в конце концов. Если б только увидела, какой у него здоровый…

Моран ударяет кулаками по столу, отчего бокалы жалобно дребезжат.

От испуга, я мгновенно выпускаю свои когти и рассекаю щеку Рати. Он испускает короткий вопль, стукаясь головой о деревянную поверхность стола.

Глаза Морана вспыхивают бешенством, и он наклоняется вниз, обнаруживая свернувшегося под столом Ратишу. Молниеносным движением Моран прихватывает его за шиворот и отшвыривает к стенке.

Спустя мгновение он уже оказывается рядом со мной, стискивая мою руку так крепко, что кажется, будто это чугунные оковы, приковывающие меня к этому проклятому месту.

— Идем, — прорычал он, оттаскивая меня от остатков разгромленного торжества.

Я отчаянно