– Верно. Мой муж, сотрудник МВД, оченьредко ее надевает, ходит, как правило, в штатском.

Он майор, ловит преступников и всем советует:

«Не следует класть деньги в платяной шкаф,лучше оставить их на видном месте. Вор первым делом изучит стандартныезахоронки: гардероб, морозильник, бачок унитаза, банки с крупой». Именно так тыи поступила. А еще супруг рассказывал мне о клофелинщицах, подсыпающих наивнымлюдям лекарство. Жертва заснет спокойненько, а девушка обчистит ее.

Глаза Ани налились слезами.

– Нет! Ничего вам не подливала! И денегне искала!

– Зачем же в шкаф полезла?

– Простите, простите! Веру не в чемхоронить!

Вы же вдруг заснули, от усталости, наверное,вот я и надумала без разрешения что-нибудь старенькое найти… Извините! Христаради! Я из-за Верочки!

Она умерла! Ужасно! Страшно! Лишь потому ярешилась! Никогда бы ради себя, а…

– ..токмо волею пославшей меняжены, – усмехнулась я.

Аня запнулась:

– Что?

– Ты, похоже, не читала книгу Ильфа иПетрова «Двенадцать стульев». Укради ее где-нибудь, прочти, должна понравиться.

– Я честная, и лишь горе,..

– Ну-ка, честная, вынь из кармана моиукрашения.

Аня побледнела:

– Не понимаю вас!

Я ткнула пальцем в потолок и почти ласковосказала:

– Дурочка! Объяснила же тебе, мой мужследователь. У нас по всему дому камеры натыканы! Все твои действия сняты напленку. Дверь наша имеет очень хитрый запор, с кодом, тебе не открыть самой.Есть и тревожная кнопка. Сейчас ее нажму, прикатит патруль, повяжет тебя,следователь посмотрит «кино»… Угадай, сколько лет тебе дадут?

Аня посерела, потом быстро вытащила из карманакольцо и швырнула на кровать.

– Вот. Случайно вышло. Веру-то хоронитьнадо.

– Хорошо придумано, – кивнулая, – не все украла, а только одну вещь. Небось деньги тоже не все стыритьсобиралась. И давно ты этим занимаешься?

– Чем? – прошептала Аня.

– Воровством!

– Нет, никогда! Сегодня в первый раз,Веру надо хоронить…

– Вы дружили?

– Мы были как сестры, – заплакалаАня.

Я опустилась на кровать и приказала:

– Садись.

Аня рухнула в кресло.

– Чего вы хотите?

– Значит, Вера твоя лучшая подруга?

– Да.

– Тайн друг от друга вы не имели?

– Нет.

– Ладно, не стану звать сюда патруль.

Аня зарыдала.

– Я никогда.., только на похороны..,триста долларов отдам.., скоро.., давайте вам полы помою!

– С паркетом я сама справлюсь, –отмахнулась я, – ты меня не дослушала. Отпущу тебя, если сейчас расскажешьвсе, что знаешь об убийстве Романа Волкова. Если вы с Верой были близки, то онанебось поделилась с тобой информацией.

Аня прижала руки к губам.

– Давай, говори, – хмыкнулая, – выбирай: либо откровенный рассказ, либо тюрьма.

– Да, да, сейчас, ей-богу, все скажу! Несомневайтесь!

– Уж постарайся, – мрачно сказалая, – твоя свобода зависит на данном этапе только от твоей же искренности.

Анечка Сайкина, дитя алкоголиков, лет в десятьпоняла: главное в жизни – хорошо устроиться. Желательно найти богатого мужа испокойно жить за его счет. Школу девочка не закончила, еле-еле дотянула додевятого класса и поступила в торговое училище. Правда, там она получилааттестат и потом попала на работу в хорошее место: бутик «Рокко». Многиепродавщицы могли бы позавидовать Анечке. «Рокко» торговал дорогими, добротными,несколько старомодными вещами в стиле «английская королева». Никакие тинейджерыили капризные любовницы богатых Буратино сюда не заглядывали. Приходили материи тещи «новых русских», иногда их немолодые жены, Женщины были милы, надпродавщицами не издевались.

«Будьте любезны», «сделайте одолжение», «нетрудно ли вам принести другой размер»… Три другие девушки, работавшие вместе сАней в одну смену, не могли нарадоваться на службу, кидались со всех ног к покупательницами часто повторяли:

– Не понимаешь ты, Анька, своего счастья.Поработала бы, как мы, в какой-нибудь этакой лавке!

Во бы получила сполна. Возьмут свитерок,померяют, косметикой перемажут, на стул в примерочной бросят и усвистят, ахозяйка потом бесится, из зарплаты вычитает.

Но Аня лишь морщилась, считая, что онадостойна лучшей доли. В особенности бесили ее молоденькие девушки, скорейвсего, внучки, иногда сопровождавшие старух. Уж как они пресмыкались передбабками! «Бабуля, дай я на тебе сапожки застегну». «Бабуля, не наклоняйся, тебевредно». Ясное дело, что никто никогда не станет любить престарелую матрону.Аня вспоминала свою бабку и тихо радовалась, что та умерла. Да и какой смыслбыл в старухиной жизни? Валялась на кровати, не вставала, ходила под себя,занимала комнату, а Аня из-за нее была вынуждена спать в коридоре. Ясное дело,девчонки тоже ненавидят своих родственниц, прост?? ждут, когда те купят билет вкрематорий, а внучки получат наследство.

Желчь и злоба переполняли Аню, радость в«Рокко» она ощутила лишь один раз, когда, зайдя в примерочную, нашла на стуледорогое кольцо.

Девушка припрятала находку, но никакого шумане случилось. Очевидно, дама, посеявшая драгоценность, не подумала, что забылаее в магазине.

Неизвестно, как сложилась бы судьба Анидальше, но тут «Рокко» закрылся. Хозяйка, чувствуя вину перед девушками,трудоустроила их всех, было найдено место и для Ани, но та категоричноотказалась идти работать в магазин.

Владелица «Рокко» порекомендовала свою бывшуюработницу в фирму, которая занималась обслуживанием праздников, юбилеев,вечеринок и всяческих тусовок.