Я растерянно смотрю на нее.

– Разве тебе не грустно? Твоего дома больше нет. – Моего дома больше нет.

– Вот мой дом.

– Нет, – не соглашаюсь я, – это не твой дом! – Как они могли позволить ей думать, что теперь ее дом здесь? И как она может быть настолько уверена, что никогда не вернется к себе домой? Никогда. – А как же крыльцо? Лес? Место для купания, Хэтти? Твой дом там. Это был и мой дом. Как ты можешь позволить им продать его?

– Послушай меня, малышка, – она поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела ей в глаза. – Дом – это не какое-то место. Дом вот здесь, – она кладет руку себе на сердце. – Ничего не бойся, я с тобою рядом.

Я замираю, глядя в ее темные глаза. Она помнит нашу песню? Каждый раз, когда я плакала у нее в саду или за кухонным столом, когда я боялась, что мои родители собираются развестись, Хэтти напоминала мне, что рядом. Тогда я не понимала, насколько полагалась на то, что это всегда будет так.

Я повторяю: «Ничего не бойся, я с тобою рядом».

Я полна благодарности, я здесь, и она меня помнит. И жалею, что так чертовски долго откладывала встречу с ней. Я боялась, что не узнаю ее, но даже хотя ее воспоминания уплывают, то, что осталось, – это по-прежнему Хэтти, которая меня воспитала.

Проявления духа Хэтти во время нашей встречи

1. По телевизору шел баскетбольный матч, но Хэтти то и дело выглядывала в окно.

2. Я вызвала медсестру и попросила вывезти Хэтти на улицу, но она сказала, что это не лучшая идея, потому что сегодня в воздухе много пыльцы. И тогда Хэтти ответила в своей манере: «Быстрей, девочка, и привези мне мое кресло-каталку».

3. Мы выкатили ее через коридор на улицу, где ждала Ливви. Я представила ее Хэтти как свою подругу, и Хэтти задумчиво вгляделась в нее. Она сказала: «Это не Дестани». Я удивилась, что ей удалось вспомнить Дестани. Но, кажется, Хэтти обрадовалась. Она взяла Оливию за руку и с улыбкой пожала ее.

4. Мы сидели в саду, я между Ливви и Хэтти, смотрели, как от легкого ветерка качают головками цветы, и потягивали ледяную воду. Хэтти пожаловалась на еду в столовой. Сказала, что, если бы могла, показала бы этим людям, как готовить настоящие овощи, а не эту консервированную херню. Я рассказала Ливви, как вкусно Хэтти раньше готовила овощи. Хэтти возмутилась: «В смысле – “раньше”?» Мы с Ливви так и покатились со смеху.

5. Через некоторое время Хэтти начала кашлять, и я так перепугалась, что подскочила к ней и попыталась увезти ее коляску обратно в здание. Но она сказала, что всё в порядке, что она не хочет обратно. Ее глаза увлажнились. И я не знала, от аллергии ли это или потому, что она очень-очень не хотела возвращаться к себе в комнату. Ее кашель становился всё хуже и хуже, так что у меня уже не было выбора.

6. Медсестра принесла Хэтти воду комнатной температуры и отвела нас обратно в комнату Хэтти. Хэтти выглядела такой расстроенной, когда ей пришлось снова сесть перед телевизором. Она выглянула в окно, а потом посмотрела на меня, и от ее слов у меня заныло сердце: «Приходи ко мне почаще, Куинн. Твой папа никогда не водит меня на улицу».

7. Мне так не хотелось уходить от нее. Я видела, как ей тесно здесь. Она никогда не любила сидеть в помещении. Ее всегда было слишком много для того, чтобы сидеть взаперти. Но Оливия ждала меня у входа, а звонки родителей разрывали мой телефон. Я поцеловала Хэтти в лоб и пообещала приехать в выходные. Потом она сказала, что любит меня. Прошло больше года с тех пор, когда я слышала это от нее в последний раз. Я сказала ей, что тоже люблю ее, и ушла, одновременно чувствуя себя надломленной и исцеленной.

Мне нужно было съездить к Хэтти намного раньше. Нужно было встречаться с ней каждую субботу. Мы могли бы вместе создать новые воспоминания и перебрать старые, и я видела бы каждую уносимую песчинку, радуясь всему тому, что еще осталось.

Я потеряла так много времени, живя в страхе, который, как мне казалось, был комфортным, но на самом деле терзалась в клетке, о существовании которой даже не подозревала, и создавала списки всего, что меня тревожило, не собираясь когда-нибудь что-нибудь с ними делать.

Создавая списки всех своих страхов, я не давала себе встретиться с ними лицом к лицу.

Когда мы возвращаемся, мама с папой спускаются вниз.

Папа спрашивает:

– Куинн, где ты была?

Мама оглядывает меня, словно разыскивая следы насилия.

– Мы ездили к Хэтти.

Папа округляет глаза, глядя то меня, то на Оливию.

– Правда?

Я киваю, опустив взгляд на свои ноги.

– Она уже знает о продаже участка. Похоже, я была единственной, кто был не в курсе.

– Всё случилось так быстро, – говорит мама, обходя папу. – Мы всё еще не были уверены, что хотим его продать, когда с нами связался покупатель.

Если Хэтти смогла отпустить, кто я такая, чтобы вмешиваться?

– Простите, что я солгала вам о Колумбийском университете.

Лицо папы ожесточается. Потом он качает головой.

– Не могу поверить, что ты…

Мама кладет руку ему на плечо.

– Давайте сохранять спокойствие. Для начала иди переоденься к ужину. Оливия, дорогая, ты останешься на ужин?

– О нет, мэм, – она едва слышно бормочет дальше: – Меня заберет Картер.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, но она избегает моего взгляда.

Я произношу:

– Мам, по правде говоря, нам нужно тебе кое-что рассказать.

Она идет к холодильнику, а папа включает плиту. Мы с Ливви садимся у барной стойки напротив них.

– Что ты знаешь о кибербуллинге?

Мама резко разворачивается. Папа тоже смотрит на нас. Я достаю свой телефон и нахожу запись разговора с Дестани и Джией.

– Нам нужна твоя помощь.

* * *

На улице уже темно, но я вижу Картера, прислонившегося спиной к машине под уличным фонарем. Я выглядываю из окна своей спальни, спрятавшись за плотной занавеской. Ливви выходит из дома с рюкзаком на спине и фотоаппаратом на шее. Она подходит к пассажирской двери, указывая Картеру, чтобы тот сел за руль.

Он потирает ладонью голову и поднимает взгляд на окна. Он видит меня, и я замираю. Сердце бешено колотится у меня в груди. Я почти забыла, что злюсь на него. Я торопливо отворачиваюсь и отхожу к кровати, чтобы отдышаться.

Она лежала у меня в кармане тяжелым грузом с той секунды, когда он отдал ее мне, но теперь едва не прожигает дыру у меня в бедре. Мне нужно знать. Я вытаскиваю сложенную бумажку и читаю ее.

Причины, почему я прочитал твой дневник

1. Всё началось с путаницы. Поначалу я думал, что это мой дневник, но потом увидел список «Если бы я могла поцеловать кого угодно» и понял, что это твой дневник, и к тому же он очень личный.