Продолжая верещать, он унесся в глубь дома, а я, забыв прохлеб, стала лопать мусс просто так. Слава богу, безумный мальчик отправилсякрушить гардеробные, надеюсь, он пророется в них до утра. Меньше всего мнехочется, чтобы мужчины падали мне под ноги штабелями. Я совершенно не нуждаюсьво внимании сильного пола, великолепно живу в окружении собак, читая детективы.Избави бог еще раз предпринять попытку замужества, я уже давно поняла, что неумею жить в неволе.

– Дарь Ванна, – взвизгнула за спиной Ирка, – чегой-то выделаете?

Я повернулась, хотела ответить: «Ем мусс», – но взглянула надомработницу и заорала:

– Мама! Что с тобой.

Наша Ирка не отличается особым кокетством. По поводу фигурыона не дергается, кушает вволю, любит на ночь выпить сладкого чайку спирожными, а к макаронам всегда добавляет жирный соус. Результат на лицо,вернее, на теле, Ирку, впрочем, нельзя назвать толстой, она просто похожа нааккуратненький чурбачок. В отношении одежды Ирина неприхотлива, по дому носитсяв футболке и джинсах, иногда Зайка сердито велит ей:

– Немедленно постирай майку, стыдно смотреть.

– Так она чистая! – откликается домработница.

– Вся в пятнах!

– Их не вывести, – оправдывается Ирка.

– Выбрось хламиду, надень что-нибудь другое.

– Ага, стану деньги зря тратить, и так хорошо, – отвечаетИрка.

Заставить домработницу сделать то, что ей неохота, не можетникто. Ирка всегда найдет сто объяснений тому, почему мои черные брюки имеютизжеванный вид. Материал мнущийся, в шкафу слишком много одежды, неподходящаявешалка, собаки прислонились к штанишкам. Еще Ирка самозабвенная лентяйка, пыльона протирает, не поднимая предметов, обмахнет тряпкой вокруг статуэтки ихорошо. Она абсолютно спокойно запихивает в стиральную машину мою белую майку счерным свитером Маши. Потом, развешивая вещи, Ирина станет гудеть:

– О гады! Такие деньги за шмотки берут, и чево? Всеполиняло, а пуловер сел!

Маруська сто раз объясняла Ирке про различные программы стирки,но домработнице хоть кол на голове теши. Список недостатков Ирки может занятьне одну страницу. С какой стати мы держим ее у себя?

У Иры нет семьи, и за долгие годы службы она стала для насродной. А разве можно выставить вон родственницу? Впрочем, Ирка очень любит насвсех, вкупе с животными, она честный, добрый, неконфликтный человек, никогданикому не рассказывающий о семейных делах. И еще, Ирка искренне считаетобитателей нашего дома неразумными детьми, которые погибнут без ее внимания изаботы. А с уборкой мы разобрались, просто теперь раз в месяц в коттеджприезжают две тетки и за очень небольшие деньги отдраивают все углы. И вотпарадокс, никогда не замечающая пыли под кроватями Ирина следит за бабами, акиАргус, тычет их носом в крохотные пятнышки и приговаривает:

– Деньги плочены, так работайте! Ишь бездельницы!

В качестве начальницы Ирка просто великолепна, с других онаспрашивает по полной программе…

Повернув голову, я ожидала увидеть Ирку в ее всегдашнемвиде: желтая майка, джинсы, драные тапки и голова с волосами цвета красногоперца. Но сейчас на кухне стояла абсолютно незнакомая девица.

Черные, мелко кудрявые волосы падали ниже плеч. Кожа лицабыла ненормально белой, на ней кроваво-красным пятном проступал рот, чернелиузкие щелочки глаз, и темнели кирпичным оттенком два пятна на щеках. Плечидевицы облегала очень короткая, не застегнутая размахайка. Из-под нее выглядывалчерный кружевной лифчик, затем шел голый, довольно толстый живот. Бедраобтягивала цветастая узкая юбчонка, заканчивавшаяся почти сразу там же, гденачиналась, потом виднелись ноги в ажурных черно-дырчатых колготках. От прежнейдомработницы остались лишь потерявшие всякий вид тапки.

Я икнула, уронила на пол пустую кастрюльку и взвизгнула.

– Ира! Это ты!

– Кто ж еще? – сказало чудовище сердитым голосом. – Когоувидеть тут ожидали?

– А… что… на… тебе… надето? – еле-еле выдавила я из себя. –И волосы! Они откуда?

– Парик, – гордо сообщила Ирка, – Женя дал. Кофта Машина,юбка невесть чья, давно в гардеробной на первом этаже пылится. Может, кто изгостей забыл? Только раз ее никто три года не стребовал, значит, она нашейстала.

Я помотала головой.

– С чего ты решила так принарядиться? А макияж!

– Красиво? – горделиво спросила Ирка.

– Слов нет как прекрасно, – выпалила я.

– Понимаете, Дарь Иванна, – свистящим шепотом поведала Ирка,– я ведь одинокая, а замуж охота.

– Ну и что?

– Так Иван-садовник холостой.

– Ты решила его соблазнить?!

– Да, – закивала домработница, – давно ему глазки строю, аон как каменный. Спасибо, Женечка объяснил: имидж у меня был не сексуальный. Ито верно, какой секс в футболке с джинсами. Женечка мне стиль поменял. Сказал,коли с мужчиной в одном помещении давно обретаетесь, он к тебе привыкает и кактабуретку воспринимать начинает, нужно удивить кавалера, показать себя снеожиданной стороны, изумить нестандартностью и оригинальностью. Ну как? Мойобраз называется «Девушка – черный лебедь». Классно?

– И как отреагировал Иван?

– Так он еще не видел, – сообщила Ирка и яростно почесалаголову, – красиво, конечно, но кусается парик, исскреблась вся, словно блохнабрала.

– Лучше переоденься.

– Это почему?

– Думаю, Иван, увидев тебя, в обморок упадет, – честносказала я. – «Девушка – черный лебедь» подействует на него сногсшибательно,причем в прямом смысле сего выражения.

Домработница обиженно засопела, потом ткнула пальцем влежащую на боку кастрюльку и сказала:

– Как мне замечание делать, так с дорогой душой, а сами?Взяли и съели! До донышка! Смехота!

– Некрасиво вышло, – устыдилась я, – мусс для всехприготовили, а я все слопала. Извиняет меня лишь одно, очень вкусная штучка. Изчего она?

Ирка прыснула.

– Я не знаю!

– Катерина не сказала, из чего приготовила? –поинтересовалась я.

Домработница поморгала густо намазанными ресницами.

– Так она ж у нас на неделю отдыхать отпросилась! Илизабыли?