– У нас нет общих тем, – отрезала Нина Алексеевна, –человек, позволивший в своем доме убить мою дочь…

– Я ни в чем не виновата…

– Может, и так, только болтать нам не о чем.

– Извините, но речь идет о вашем муже.

– О ком? – изумилась старуха.

– О Николае Шнеере. Вашего супруга так звали?

– Николай Израилевич давно умер.

– Конечно, но мне сейчас в одном издательстве дали рукописьдля перевода на французский язык. Вы в курсе, что я хорошо владею иностраннымязыком?

– Подробности твоей биографии мне малоинтересны, – схамилаНина Алексеевна, – выражайся побыстрей и покороче!

– Хорошо, – покорно согласилась я, – ситуация такова. Моясестра, Наталья, баронесса Макмайер, еще занимается и издательским бизнесом[29].

Вообще-то мы с Наташкой не кровные родственники. Сестрамиявляемся лишь по документам, но Нине Алексеевне детали моей биографии и впрямьни к чему.

– Сейчас на Западе очень хорошо расходятся воспоминаниябывших советских людей об их ужасной жизни при социализме, – спокойно вещала я.– Так вот, Наталья недавно получила очередную рукопись из Москвы, работазаинтересовала баронессу. Написано живо, интересно, много никому не известныхдеталей. Наташа велела мне сделать перевод, я прочитала книгу и поняла, чторечь в ней идет о хорошо знакомых людях, в частности, об отце Людмилы, НиколаеШнеере. На мой взгляд – это клеветническое произведение, оскорбляющее памятьНиколая Израилевича, позорящее его. Автор, некий Владлен Богоявленский,воспользовался тем, что основные участники давних событий скончались и никто несумеет уличить его во лжи, вывалил такую грязь!

– Какую? – перебила меня Нина Алексеевна.

– Дикую, якобы Николай был в КГБ стукачом…

– Книга уже вышла? – взвизгнула старуха.

– Нет, у меня рукопись, вполне можно вообще не пустить ее впечать, но вы не хотите со мной встречаться…

– Немедленно приезжай!

– Уже поздно, – напомнила я.

– Ерунда, я бессонницей мучаюсь, до утра не сплю.

– Ну, если это удобно!

– Поторопись, – закричала вдова Николая.

– А Елена Марковна не рассердится?

– Это кто такая?

– Вы же вместе живете! Мать Кости.

– Не смей при мне упоминать эти имена, – прошипела НинаАлексеевна, – их тут давно нет. Он за решеткой, а она ушла.

– Куда?

– И знать не желаю.

– Вы выгнали Елену Марковну! Господи, куда же онаотправилась?

– К черту на рога, – взвыла Нина Алексеевна, – немедленноизволь прибыть ко мне! Нам следует поговорить! Только попробуйте издать книгу!Засужу! Разорю! Опозорю.

– Уже несусь, – пообещала я и, отсоединившись, сталанатягивать джинсы.

Телефон затрезвонил снова, ожидая услышать голос НиныАлексеевны, я крикнула:

– Из ворот выруливаю.

– Привет, – сказал мягкий баритон, – как дела?

Прижав аппарат щекой к плечу, я стала застегивать пояс.

– Добрый вечер. Все хорошо.

– Узнала?

– Нет.

– Паша Селиванов, – представился мужчина.

Я, по-прежнему удерживая сотовый щекой, схватила сумочку.Пашка Селиванов давно и безнадежно ухаживает за Светкой, знакомы они стольколет, что и вспомнить нельзя. Паша являет собой редкостный пример мужчины-однолюба,не теряющего надежды рано или поздно «окольцевать» даму сердца. Светкавеликолепно относится к Селиванову, жалуется тому на очередного мужа, рыдает вжилетку после развода и с удовольствием принимает от Пашки помощь. Селивановобеспеченный человек, он не только утешает Светлану, но и делает ей подарки.Паша надеется, что когда-нибудь Светка опомнится и обратит внимание на верногоприятеля. Один раз, увидав, как у него изменилось лицо, когда он услышал оновом кавалере Светланы, я попыталась объяснить Селиванову, что старый друг –это клеймо. Шансов у Пашки жениться на Светке еще меньше, чем у полковника намне, но он мгновенно заявил:

– Дегтярев сам не собирается обзаводиться супругой. АСветусик когда-нибудь придет ко мне. Ничего, я подожду.

Верность Селиванова восхищает, а тупость и нежелание реальнооценивать ситуацию злит.

– Что у Светки случилось? – спросил Пашка.

Я быстро рассказала про украденный ноутбук и угнаннуюмашину.

– Во народ! – завозмущался Селиванов. – Ну, сволочи! Прут любуювещь.

Пашка обладает еще одним, доводящим меня до истерикикачеством. Он никогда ни в чем не обвинит обожаемую Светоньку. Да любойнормальный, трезво мыслящий мужчина сразу бы воскликнул:

– Ну и дура! Кто же дорогой компьютер в тачке на улице оставляет!Ясное дело, сперли, сама виновата, нечего рыдать!

Но Селиванову подобная фраза даже не придет в голову, онмоментально обвинит всех, кроме Светы.

– И ты ищешь вора? – вдруг спросил Паша.

– Честно говоря, нет, – призналась я, влезая в «Пежо».

– Почему?

– Во-первых, мне некогда, а во-вторых, считаю подобноезанятие бессмысленным. Компьютер давно продали, таратайку разобрали назапчасти. Посоветуй Светке впредь дублировать нужную информацию и не оставлятьноутбук лежать в одиночестве на сиденье незатонированной машины. Впрочем, ямогу поговорить кое с кем из приятелей Дегтярева, иногда…

– Не надо, – быстро сказал Пашка, – не ищи тачку.

– Да? – удивилась я.

Честно говоря, сейчас я ожидала услышать от Селивановагневный вопль в свой адрес, нечто типа: «Бедная Светочка рыдает, а ты пальцем опалец ударить не хочешь».

– Сам найду мерзавца, – сообщил Пашка, – верну Светочкеноутбук, вот тогда она, наверное, поймет, оценит, сообразит! Этот компьютер ейнеобходим, усекла? Принесу потерю и сделаю предложение руки и сердца.