Темный Конь встал на дыбы, развернулся и быстро зарысил померцающей земле. Грифон вложил меч в ножны и поспешил следом. Оставалось тольконадеяться, что Конь не собирается вот так нестись через весь полуостровХрустального Дракона. Надо сказать, что даже Лорд Пенаклеса при всех своихпознаниях почти ничего не знал об этих краях, почти столь же неизвестных, какСеверные Пустоши Ледяного.

К счастью — или нет? — черный скакун остановился унебольшого кратера, что спускался в необозримые глубины, подобно гигантскойшахте. Грифон, запыхавшись, догнал его и глянул вниз. Мех и перья встопорщилисьв гневе.

— И что, я туда должен спуститься? По этим стенкам, гладким,как у стакана? — Он запнулся. — Ты хочешь сказать, что кто-то тут спускался?

— Сумрак. Мне очень повезло! Убить меня он не убьет, но вотизгнать надолго… Он помнит все, что знал как Симон, и в курсе моих слабостей.

Грифон не смог себе представить его слабостей, но промолчал.

— А что до спуска — ты прав. Если бы это и удалось, то замного часов. Поэтому ты поедешь на мне!

— На тебе? — Отвага Грифона была несомненной, но даже онпоколебался, прежде чем взобраться на призрачного коня.

Однако это оказалось не сложнее, чем оседлать обычнуюлошадь, ибо Вечный старался помочь седоку. Сев надежно, Грифон дал понятьскакуну, что все в порядке.

Темный Конь спрыгнул и понесся вниз.

Грифон ухватился за могучую конскую шею обеими руками. Он-тодумал, что они просто полетят. Теперь он припомнил, что сила Коня была в стихииземли, а не воздуха…

Четыре стальных копыта с грохотом обрушились на дно ямы.Темный Конь убедился, что с седоком все нормально, и помчался по туннелю вглубь земли.

Грифон смотрел по сторонам. Скоро он понял, что коридоры неестественного происхождения. Но до чего же они были стары! Это его слегкауспокоило: кто бы ни строил эти катакомбы, они, без сомнения, давно в могиле.

Без какого-либо предупреждения Темный Конь остановился.Грифон моргнул, увидев странное зрелище. Коню даже пришлось напомнить ему, чтодело еще не сделано. Не отводя взгляда, Грифон спрыгнул с конской спины ивыхватил меч, который радостно забился в руке.

— Что это?

Шар из перетекающей черной глины или даже просто чернил. Оннепрестанно менял форму… Грифон скорчил рожу, насколько позволял клюв: шарвонял прегадостно.

— Тюрьма, в которую я поймал полоумного колдуна. Она из тойматерии, что формирует меня и которую формирую я.

— А откуда ты знаешь, что он еще там? — Лорд Пенаклеса невидел внутри ничего человекоподобного.

— Знаю. У Рогатого Клинка, — заявил Темный Конь, —недостанет мощи убить его, если он не ударит точно в сердце. А потому все, начто мы можем надеяться, — это изгнать его.

— Что мне делать?

— Бей прямо в центр шара. Меч сам завершит остальное. Я бы исам это сделал, но это изгнало бы и меня вместе с ним.

— Что? — Грифон, изготовившийся было к удару, замер.

— Не бойся, — ледяные глаза блеснули, — это потому, что я неиз этого мира. А ты — часть его. Ты — реальность, я же — пустота. К делу!

Грифон снова поднял дьявольский клинок.

«Кто это?»

Слова были не произнесены — они ощущались. Грифон обернулсяк Коню, но не успел ничего сказать. «Грифон! Дружище! Помоги мне!» Он до боли вглазах вглядывался в шар. Неужто?

— Сумрак?

«Так это ты! Берегись! У Темного Коня злобные планы!»

— Злобные? Нет, Сумрак, а точнее — Мадрак! Я все знаю!«Мадрак мертв! Я — Бенедикт!»

— Бенедикт? — Рука с мечом дрогнула.

«Темный Конь хочет пробудить древнее зло, которое все ещепребывает в этой стране! Освободи меня, покуда это не случилось!»

Грифон колебался. На самом деле он никогда особо не верилпризрачному коню. А Сумрак — старый друг, самый близкий, и давнишний советник…Но… он же всегда и рассказывал, что стоит верить Коню, который понимает еголучше, чем кто бы то ни было…

— Почему ты колеблешься? — прогремел голос сзади. Оноглянулся на Коня, не зная, верить или нет. «Грифон!» — в момент паническогостраха голос изменился. Нет, это не был тот Сумрак, которого он знал! Изчерноты показались пальцы, за ними рука…

— Сейчас будет поздно! — Темный Конь прыгнул к шару изагородил собой руку, та утонула в черноте. Фигура Коня поплыла волнами, словноот плотной черноты что-то убыло.

— Бей! Сквозь меня!

— А как же ты?

— Выбора нет! Я не могу его вот так держать и одновременноизгонять! Он вырвется! Хватит болтовни — делай!

Грифон с силой воткнул Рогатый Клинок в потустороннюю плотьКоня. Раздался крик боли — но не призрака. Птицелев отпустил меч и упал наспину, а тоннель сотрясся от столкновения реальностей.

Тая в воздухе, Темный Конь как-то странно засмеялся. Онзадрал голову ввысь, и голос его, медленно затихая, произнес:

— Теперь мы вместе навсегда, мой единственный настоящийДруг!

Стены и потолок начали трещать, и Грифон испугался, что тутего и похоронит. Но туннель выдержал — он был рассчитан на сильнейшиеземлетрясения.

Темный Конь все уменьшался и уменьшался. Вот его стало почтине видно. Только светло-голубые глаза все светились внутренним огнем. Онипрощально подмигнули Грифону — и померкли. Осталось лишь эхо потустороннегосмеха.

И только меч все еще трепетал.

Грифон отряхнулся от бурой пыли и подобрал его. Мечвскрикнул, ложась в руку: его могущество чуть ли не удвоилось. Чтоб нерисковать потерей себя в борьбе с клинком, Грифон вложил его в ножны. Даже тамон трясся и звенел.

Грифон вовсе не собирался исследовать эти подземелья. Послеухода Коня появилось новое ощущение — пробуждающегося зла. Может, Темный Коньего маскировал, а может, удерживал. «Так или иначе, отсюда пора уходить», —решил он.

Разобраться в запутанных коридорах проблемы не составило.Как и животные, которые были его прообразом, Грифон по части чтения следов былмного выше человека. Хотя выбирался он куда медленнее, чем попал сюда. Вскорости ему было не сравниться с Конем.