«Ах да, ведь я же отпросился у полковника, – вдруг с облегчением вспомнил Алексей. – Отпросился, чтобы ехать в Петербург».

Он подошел к окну и осторожно приоткрыл его, впуская в комнату свежий воздух. Потом отхлебнул воды из хрустального графина, нашел сигару и неспешно закурил. Его взгляд остановился на спящей жене, и он почувствовал, как у него взволнованно забилось сердце. Лиза выглядела обольстительно. Ее волосы живописно разметались по подушке, плечи обнажились, из-под одеяла соблазнительно выглядывала грудь. В мягком голубоватом свете Лизина кожа напоминала лепестки белоснежных водяных лилий. Да и сама она была сейчас похожа на прелестный хрупкий цветок, невесомо покоящийся на озерной глади.

– Однако же, и безумный денек выдался у меня вчера, – пробормотал Алексей, покачивая головой.

Не верилось, что всего за сутки произошло так много разных событий. Еще вчера утром он точно так же стоял у окна, смотрел на спящую Анастасию и даже не помышлял о скором возвращении в Петербург. Встреча со Стрешневым, безумная эпопея с театрами, ссора с женой, закончившаяся неожиданно счастливой развязкой, – эти сцены пронеслись перед его мысленным взором, словно картинки волшебного фонаря. Сейчас, при ярком дневном свете, собственное вчерашнее поведение изумило Алексея. Казалось невероятным, что он мог так бешено ревновать Лизу к каким-то незначительным поклонникам. Ревность была ему вообще не свойственна. Он не мог вспомнить, чтобы когда-то ревновал женщину. Но с Лизой это случалось уже не в первый раз.

«Наверное, это потому, что я люблю ее, и она мне по-настоящему дорога», – подумал он, с умилением глядя на жену.

Он вспомнил, что они творили ночью, и его волнение усилилось. Боже, до чего же с ней было замечательно! Он даже не думал, что она может оказаться столь отзывчивой на его ласки. Хотя ему и пришлось изрядно помучиться, чтобы пробудить в ней драгоценный чувственный огонь. Еще ни с одной женщиной он не обращался так бережно и терпеливо, как с Лизой. Но, с другой стороны, ведь ни одна из них и не была девственницей…

Счастливая улыбка Алексея угасла. На смену радостным мыслям вернулись прежние тревоги. Этой ночью, когда он после стольких мучительных терзаний оказался с Лизой в постели, ему было плевать, был ли у нее до свадьбы мужчина или нет. И, если бы она сама не затронула эту больную тему, он бы и подавно этого не сделал. Но Лиза повела себя так, будто… будто и впрямь оказалась наедине с мужчиной всего во второй раз. «Я почти не помню, как все происходило тогда, – всплыли в его памяти ее слова. – В тот раз я была слишком взволнована и только хотела, чтобы все поскорее закончилось».

Алексей хмуро посмотрел на сигару. Слова Лизы не допускали двоякого толкования. «В тот раз» могло означать лишь ночь после свадьбы, которую она провела с ним. Но тогда получается, что она опять разыграла перед ним комедию?

«Нет, – тут же убежденно возразил он себе, – это невозможно. Лиза не притворялась, она вела себя естественно. Дело в том, что… тот мужчина, который был у нее до меня, обращался с ней не лучшим образом. Его близость оставила ее холодной».

Но все-таки кто же он? Этот вопрос так крепко засел у Алексея в мозгах, что сделался навязчивой идеей. Он вдруг понял, что не сможет успокоиться, пока не вытянет из Лизы признание. Всего лишь одно-единственное слово: Тупицын, Глебов, да кто угодно, только бы она назвала ему имя. По большому счету, Алексею было плевать на этого мужчину, но мысль о том, что Лиза упорно отрицает очевидный факт, приводила его в бешенство. Неужели ей не совестно делать из него болвана? Он ничем не заслужил этого. Она должна сказать ему правду. Ради того чтобы между ними не осталось никаких недомолвок.

Внезапно Лиза зашевелилась и открыла глаза. Ее взгляд встретился со взглядом Алексея, и она сонно улыбнулась, протягивая к нему руки. Все посторонние мысли были мгновенно забыты. Бросив сигару в пепельницу, Алексей быстро подошел к жене и трепетно заключил ее в объятия.

– Как давно я не просыпалась в таком хорошем настроении, – промурлыкала она, ласкаясь к мужу, словно довольная кошечка.

– Я тоже, – признался он, нежно целуя ее в губы. – Вставай, любимая. После такой напряженной ночи я умираю с голоду.

– Мне так не хочется отсюда уходить!

– И не нужно. Я велю горничной принести тебе пеньюар. А завтракать мы будем прямо здесь.

Полчаса спустя, мало-мальски приведя себя в порядок, они сидели в уютных креслах и с наслаждением потягивали турецкий кофе.

– Ну, и как тебе у меня в гостях? – шутливо поинтересовался Алексей.

– Недурно, – ответила Лиза. – Вот только немного темновато. Для хмурой петербургской погоды следовало выбрать более светлые обои.

Алексей усмехнулся.

– Эта комната для меня – только спальня, и я провожу здесь совсем немного времени. А для дневных занятий имеется светлый кабинет. Правда, там я тоже нечасто бываю.

– Правильнее было бы сказать, что ты вообще редко появляешься дома.

В голосе Лизы невольно прозвучал упрек, и Алексей почувствовал укол совести. Отставив чашку, он наклонился к жене и ласково погладил ее руку.

– Прости меня, – сказал он, с раскаянием глядя ей в глаза. – Я знаю, что поступил ужасно. Я не должен был оставлять тебя одну. Но я чувствовал себя таким оскорбленным, что потерял голову. В конечном итоге, я наказал не тебя, а самого себя: ведь мне тоже было нелегко все эти дни.

Глубоко вздохнув, Лиза грустно улыбнулась и покачала головой.

– Ты можешь пообещать, что такого больше не повторится?

– Да, – уверенно ответил он. И, немного помолчав, прибавил: – А ты пообещай, что больше никогда не будешь мне лгать.

Рука Лизы выскользнула из его ладони.

– Я не лгала тебе, – она выпрямила спину, глядя на него осуждающим, почти сердитым взглядом. – Это неправда, зачем ты снова упрекаешь меня в том, в чем я не виновата?!

– Успокойся, Лизонька, я ни в чем тебя не виню. Я хочу, чтобы между нами больше не было никакой неискренности, никакого притворства.

– Но я не притворялась…

– Я знаю, знаю! – он поймал ее руку и покрыл легкими поцелуями. – Конечно же, ты не притворялась. Ты и не могла притворяться, потому что я был первым мужчиной в твоей жизни, которого ты воспринимала… как мужчину. Проклятие! Я не знаю, как правильно выразиться, – он взволнованно провел ладонью по волосам. – Видишь ли, я уверен, что в глубине души ты всегда оставалась невинной девушкой. Возможно, тот, другой человек, воспользовался твоей наивностью, неведением относительно… отношений между мужчиной и женщиной. Ради бога, не подумай, что я снова собираюсь тебя в этом упрекать! Я только… хочу внести ясность.

– Ясность? – Лиза посмотрела на мужа как на идиота. – Боже мой, что за чушь ты несешь?!

Алексей почувствовал, как в лицо ему бросилась кровь.

– Чушь?! – воскликнул он, вскакивая на ноги. – Так вот как ты расцениваешь мое стремление оправдать твой обман? Я, как последний болван, распинаюсь перед ней, стараюсь облегчить ей признание, а она откровенно смеется мне в лицо!