– Атан Энгесса, – поправил Оскайн. – Энгессани за что не принял бы генеральского звания. Он – воин, «атан», и другихтитулов ему не надо. Назови ты его «генералом», ты бы оскорбил его, а это несамая лучшая идея.

У Энгессы был низкий негромкий голос, и говорил онпо-эленийски с запинкой и сильным акцентом. Он старательно повторял имена всех,кого представлял ему Фонтен, явно запечатлевая их в памяти. Статус Эланы онпринял без вопросов, хотя идея правящей королевы, скорее всего, была для негостранной. Спархока и прочих рыцарей он признал воинами и потому отнесся к ним суважением. Зато статус патриарха Эмбана, Телэна, Стрейджена и баронессыМелидиры явно его озадачил. Зато к Крингу он обратился с традиционным пелойскимприветствием.

– Атана Миртаи сказала мне, что ты стремишься заключитьс ней брачный союз, – заметил он.

– Это правда, – слегка задиристо ответилКринг. – У тебя есть возражения?

– Посмотрим. Скольких ты убил?

– Больше, чем я мог бы сосчитать.

– Значит, либо ты убил слишком многих, либо ты неумеешь считать.

– Я могу считать до двух сотен, – объявил Кринг.

– Солидное число. Ты – доми своего народа?

– Да.

– Кто изрубил тебе голову? – Энгесса указал нашрамы, покрывавшие обритую голову и лицо Кринга.

– Мой друг. Мы поспорили, кто из нас более достоин бытьвождем.

– Как ты допустил, чтобы он нанес тебе эти раны?

– Я был занят. В это самое время я воткнул саблю в егоживот и выяснял, что у него там внутри.

– Тогда это почетные шрамы. Я уважаю их. Он был хорошимдругом? Кринг кивнул.

– Самым лучшим. Мы были как братья.

– Ты избавил его от неудобств старения.

– Это верно. С тех самых пор он не стал старше ни надень.

– Я не возражаю против твоего ухаживания за атанойМиртаи, – заключил Энгесса. – Она – дитя, лишенное родителей. Какпервый взрослый атан, встреченный ею, я должен стать ей отцом. Есть у тебя ома?

– Спархок будет моим ома.

– Пришли его ко мне, и мы с ним обсудим это дело. Могуя называть тебя другом, доми?

– Это большая честь для меня, атан. Могу я такженазывать тебя другом?

– Это большая честь и для меня, друг Кринг. Надеюсь,что мы с твоим ома сможем назначить день, когда ты и атана Миртаи получите своиклейма.

– Да приблизит Бог этот день, друг Энгесса.

– Мне кажется, я только что был свидетелем сцены изпервобытных времен, – прошептал Келтэн Спархоку. – Как думаешь, чтобыло бы, если б эти двое не понравились друг другу?

– Полагаю, здесь было бы очень грязно.

– Когда ты хочешь отправиться в путь,Элана-королева? – спросил Энгесса.

Элана вопросительно взглянула на своих друзей.

– Завтра? – предположила она.

– Ты не должна спрашивать, Элана-королева, – жестковыговорил ей Энгесса. – Приказывай. Если кто-то станет возражать,Спархок-рыцарь убьет его.

– Мы стараемся обходиться без этого, атанЭнгесса, – не моргнув глазом ответила она. – Так трудно потомотчистить ковры.

– А, – сказал он, – я так и думал, что на этоесть причина. Значит, завтра?

– Завтра, Энгесса.

– Я буду ждать тебя с первым светом,Элана-королева. – С этими словами Энгесса развернулся и твердым шагомвышел из комнаты.

– Этот парень не из болтливых, – заметилСтрейджен.

– Да уж, – согласился Тиниен, – слов попустуне тратит.

– Спархок, – сказал Кринг, – можно тебя надва слова?

– Конечно.

– Ты ведь будешь моим ома?

– Само собой.

– Не обещай ему слишком много коней. – Крингнахмурился. – Что он имел в виду, когда говорил о клеймах?

– Ах да, – вспомнил Спархок. – Это брачныйобычай атанов. Во время церемонии счастливую пару клеймят. Они носят клеймодруг друга.

– Клеймят?

– Насколько я понял – да.

– А если супруги захотят расстаться?

– Думаю, тогда клейма зачеркивают.

– Как же можно зачеркнуть клеймо?

– Видимо, каленым железом. Ты все еще намереваешьсяжениться, Кринг?

– Разузнай, где ставят клеймо, Спархок, а уж тогда ябуду решать.

– Полагаю, есть местечки, где тебе не очень бы хотелосьставить клеймо?

– Несомненно, Спархок, несомненно.

***

Они покинули Дарсас следующим утром на рассвете инаправились на восток, к городу Пела, стоявшему в степях центрального Астела.Атаны с трех сторон окружали колонну эленийцев и пелоев, без труда поспевая забегом коней. Беспокойство Спархока о безопасности его королевы заметноуменьшилось. Миртаи кратко – и даже безапелляционно – сообщила своей хозяйке,что будет путешествовать со своими соотечественниками. Она даже не спрашиваладозволения. В золотокожей великанше произошла странная перемена. Куда-то исчезлоее всегдашнее настороженное напряжение.

– Я не могу точно определить, в чем дело, –призналась Элана, когда около полудня они обсуждали эту перемену вМиртаи. – Она просто кажется не такой, как всегда, вот и все.

– Ваше величество, – сказал Стрейджен, – онаи есть не такая, как всегда. Она вернулась домой, вот и все. Более того,присутствие взрослых позволяет ей занять свое естественное положение средиатанов. Миртаи все еще ребенок – во всяком случае, в собственных глазах. Онаникогда не рассказывала о своем детстве, но я полагаю, что вряд ли это былосчастливое и безопасное время. Что-то случилось с ее родителями, и ее продали врабство.

– Но ведь все ее соотечественники – рабы, милордСтрейджен, – возразила Мелидира.