Миртаи охотно согласилась на предложенное Энгессойиспытание. Грациозно поднявшись, она расстегнула застежку на вороте пурпурноймантии и сбросила ее с плеч.

Пелои дружно ахнули. Их женщины обычно облачались в болеескромные одежды. Презрительная гримаса на лице Виды слегка поблекла. Миртаибыла в высшей степени женственна. А также хорошо вооружена, и это тоже потряслопелоев. Она и Энгесса вышли на открытое место перед навесом, коротко склонилиголовы в ритуальном приветствии и обнажили мечи.

Спархок полагал, что может отличить показательный поединокот настоящего боя, но то, что происходило на его глазах, ломало всякие рамки.Казалось, что Миртаи и Энгесса нешуточно стараются убить друг друга. Они всовершенстве владели мечами, но их манера фехтования включала в себя кудабольше физических контактов, чем западный стиль боя.

– Похоже на кулачный бой с мечами, – заметилКелтэн Улафу.

– Верно, – согласился тот. – Хотел бы язнать, можно ли проделывать такое в схватке на топорах. Если б можно былолягнуть кого-то в лицо, как сейчас сделала Миртаи, а потом нанести удартопором, сколько бы я выиграл поединков!..

– Так и знал, что она с ним это проделает, –засмеялся Келтэн, когда Энгесса рухнул навзничь в пыль. – Она уже испыталаэтот прием на мне.

Энгесса, однако, не стал валяться на земле, переводядыхание, как валялся когда-то Келтэн. Атан стремительно перекатился подальше отМиртаи и вскочил, по-прежнему сжимая в руке меч. Он вскинул клинок, салютуя, итут же снова ринулся в атаку.

«Испытание» продолжалось еще несколько минут, покуда один изнаблюдавших за боем атанов не ударил кулаком по своему нагруднику, давая знакзакончить поединок. Этот человек был намного старше своих соплеменников – покрайней мере, так могло показаться. Волосы у него были совершенно белые, но в остальномон с виду ничем не отличался от других атанов.

Миртаи и Энгесса обменялись церемонными поклонами, а затемон проводил ее на место. Вновь набросив пурпурную мантию, она опустилась наподушки. Презрительная гримаса окончательно исчезла с лицо супруги Тикуме.

– Она готова, – сообщил Энгесса Элане и, сунувруку под нагрудник, осторожно потрогал ушибленное место. – Более чемготова, – добавил он. – Она – искусный и опасный противник. Я горжусьтем, что именно меня она будет звать отцом. Она прибавит блеска моему имени.

– Мы все любим ее, атан Энгесса, – улыбнуласьЭлана. – Я так рада, что и ты разделяешь наши чувства. – Она обрушилана сурового атана всю мощь своей разрушительной улыбки, и он нерешительно,словно против воли, улыбнулся в ответ.

– По-моему, сегодня он проиграл дважды, –прошептал Телэн Спархоку.

– Похоже на то, – согласился тот.

– Мы никак не можем изловить их, друг Спархок, –говорил Тикуме вечером того же дня, когда все они удобно растянулись на коврахвозле ярко пылавшего костра. – Эти степи – открытые травянистые равнины,почти безлесные, и укрыться здесь негде, а по высокой траве нельзя проехать, неоставив такой след, что и слепой заметит. Они появляются из ниоткуда, убиваютпастухов и угоняют скот. Я сам гнался за одним таким отрядом. Они угнали стоголов скота и оставляли на траве широкий след. И вдруг через пару миль следоборвался. Не было никаких признаков, что они рассыпались по сторонам. Онипопросту исчезли – словно кто-то подхватил их и унес в небеса.

– А других беспорядков у вас не было, доми? –осторожно спросил Тиниен. – Я хочу сказать – среди твоих подданных нетникаких волнений, странных слухов, преданий – и всего такого прочего?

– Нет, друг Тиниен, – усмехнулся Тикуме. – Мынарод открытый и откровенный. Мы не прячем друг от друга своих чувств. Если бчто-то было неладно, я бы давно уже знал об этом. Я слыхал, что творится вокрестностях Дарсаса, так что понимаю, почему ты задаешь такие вопросы. Нет,здесь не происходит ничего подобного. Мы не поклоняемся своим героям, как вдругих краях, мы просто стараемся быть похожими на них. Кто-то крадет наш скоти убивает пастухов – вот и все. – Он слегка укоризненно поглядел наОскайна. – Я нисколько не хочу вас задеть, ваша честь, – продолжалон, – но хорошо бы вам предложить императору, чтобы он послал разобратьсяс этим делом кого-нибудь из атанов. Если мы станем разбираться сами, нашимсоседям это может не понравиться. Мы, пелои, становимся немножко несдержанными,когда кто-то угоняет наш скот.

– Я обращу внимание его императорского величества наэто дело, – пообещал Оскайн.

– И поскорее, друг Оскайн, – посоветовалТикуме. – Как можно скорее.

– Она умелый и искусный воин, Спархок-рыцарь, –говорил Энгесса на следующее утро, сидя со Спархоком у небольшого костра.

– Согласен, – отвечал Спархок, – но согласновашим же обычаям она еще дитя.

– Потому-то я и веду переговоры за нее, – указалЭнгесса. – Будь она взрослой, она сама говорила бы за себя. Дети порой незнают своей истинной цены.

– Но ребенок не может стоить столько же, скольковзрослый.

– Это не совсем верно, Спархок-рыцарь. Чем моложеженщина, тем выше ее цена.

– Что за чепуха! – вмешалась Элана. Переговорыбыли деликатного свойства, а такие обычно проводятся с глазу на глаз. Однакодля жены Спархока слова «обычно» не существовало. – Твое предложение,Спархок, совершенно неприемлемо.

– Ты на чьей стороне, дорогая? – мягко спросил он.

– Миртаи моя подруга, и я не допущу, чтобы ты оскорблялее. Десять коней, подумать только! Я могла бы выручить столько за Телэна.

– Ты и его собираешься продать?

– Я только привела пример.

Сэр Тиниен, проходивший мимо, тоже остановился около них. Извсего их отряда он был ближе всех с Крингом и остро чувствовал ответственность,которую возлагала на него дружба.

– Какое же предложение ваше величество могли бы счестьприемлемым? – осведомился он у Эланы.

– Не меньше чем шестьдесят коней! – твердо заявилаона.

– Шестьдесят! – воскликнул Тиниен. – Вы жеразорите Кринга! Что за жизнь будет у Миртаи, если вы отдадите ее за нищего?

– Кринга вряд ли можно назвать нищим, сэррыцарь, – огрызнулась она. – У него есть золото, которое король Соросзаплатил ему за уши земохцев.

– Но это не его золото, ваше величество, – указалТиниен. – Оно принадлежит его народу.