Шейт, мы сказали ему, что она погибла из-за несчастного случая, и показали ее могилу.

Шитан замолчал. Воспоминания обрушивались на него сокрушающей лавиной. Сановник сильно побледнел.

– Тогда вы узнали, что забрали не одну жизнь, а две, – безжалостно произнес Шен.

– Я понятия не имел, ясно? Если бы я только знал! Я бы ни за что не поступил так опрометчиво! Я бы… Я бы… – Он приложил пальцы ко лбу и скривился, словно у него разыгралась сильная мигрень. – Я не хотел. Я не хотел. Шейт обезумел от горя. Он сломался, он не желал жить без нее, жить… без них. Он уехал защищать южную границу и вскоре погиб.

– А вы остались жить с этим.

– Я думал, что схожу с ума. Я видел Юэй, бродящую по дому. Она никогда не подходила ко мне, каждый раз я видел всего лишь ее силуэт, ее тень, чувствовал ее присутствие. Я… Я так надеялся однажды увидеть рядом с ней Шейта, но этого так и не произошло. Сколько бы лет я ни ждал, она всегда бродила по этим галереям в одиночестве.

– А ты видел кое-кого другого, да, Шуэр? – Шен внезапно развернулся к брату. – Ты слышал детский плач нерожденного ребенка. Ты видел мальчика, бегающего по двору? Или, может, молодого мужчину, которым мог бы стать твой нерожденный внук?

– Нет. Я слышал лишь плач. Да, я часто представлял, каким он мог бы стать. Какой могла бы быть эта семья, если бы Шитан тогда не совершил ошибку.

– Чего в тебе больше? Боли? Ненависти? – спросил Шен брата и перевел взгляд на Шитана.

Тот затаив дыхание смотрел на отца, ожидая ответа.

Шуэр глубоко вздохнул.

– Сожаления. – Он вновь замолчал, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить то, для чего слова в принципе не подходили. – Не проходит и дня, чтобы я не сожалел о том событии. Виню ли я Шитана? Конечно, виню. Это все его вина, его горячность. Но… прежде всего я виню себя как родителя. Я должен был увидеть все это, должен был помешать, но я всегда больше занимался службой, чем своей семьей. Сожаления сжирают меня изнутри, это так. Но, Шитан, – Шуэр перевел взгляд на сына, который даже чуть вздрогнул, услышав свое имя, – я никогда не питал к тебе ненависти. Я знаю твой характер и понимаю, что ты не желал никому зла. Всему виной твоя горячность и твое честолюбие. Я не могу ненавидеть тебя за это, ты все же мой сын, которого я люблю.

– Отец… – выдохнул тот. В его глазах заблестели слезы. Они не сорвались с его ресниц и не покатились по щекам, но для сдержанного в теплых чувствах сановника Шитана и это казалось недостойным проявлением слабости.

Зато из глаз Риту уже давно текли слезы. Она не всхлипывала и уж тем более не рыдала, просто тихо стояла, а глаза ее застилали слезы. Все наконец вставало на свои места, эта тяжесть в груди, которая никак не могла уйти, пропала, но ее место занял другой вид боли.

– Что теперь? – произнесла Лефи. – Передадите дело в Министерство Наказаний?

Шен смотрел на служанку, стоящую в самом темном участке зала.

– Нет, – усмехнувшись, перевел он взгляд на Лефи. – Зачем? Ее тело давно сгнило. Дело против министра финансов, скорее всего, замнут. Ваши враги… не будем давать им лишние возможности навредить семье Ир.

– Тогда… Зачем было все это?!

– А вы не видите причины?

– Все правильно, – произнес Шитан, тоже уперев взгляд в призрачную служанку. – Если бы не он, я никогда не признал бы этого. Я никогда не признался бы, что сожалею. Я очень сожалею. Если бы я мог изменить прошлое… Я… я прошу прощения, – произнес он, глядя прямо на Юэй.

Призрачная служанка не изменилась в лице, все так же смотря на него.

– Тогда не стоит вам повторять вашу ошибку, – заметил Шен.

– О чем вы говорите?

– А вы не понимаете? Я о женитьбе Шаола, о которой вы так печетесь.

– Что не так с женитьбой Шаола? – нахмурился Шитан.

– О, ничего такого. Ситуация мне просто кое-что напомнила, а вам нет?

– Отец, – почувствовав, что это идеальная возможность, начал Шаол, – я хочу жениться на Венти. Я люблю ее.

Не зная, что ответить, Шитан в отчаянии застонал.

– Мы созданы друг для друга, – продолжил Шаол.

– О, а так ли хорошо ты знаешь свою возлюбленную? – криво усмехнувшись, поинтересовался у него Шен. – Или вы прощаете друг другу мелочи вроде покушения на жизнь родителей?

– Что? – опешил парень. – О чем вы?

– Может, барышня сама желает пояснить? – Шен перевел взгляд на бледную как мел Сим Венти. – Нет? Не хотите рассказать подробности о том проклятом кинжале? Вы знали, что сановник Шитан раньше всех уходит на службу, поэтому воткнули его в колонну перед рассветом. Каков был расчет? На него должен был напасть какой-нибудь слуга, случайно схватившийся за кинжал, или сам сановник должен был заколоть кого-нибудь?

– Нет, я… С чего вы взяли, что это моих рук дело?! – взволнованно воскликнула девушка, покрывшаяся от волнения красными пятнами.

– Дорогуша, я сам усмирял действие этого кинжала. Мой бок почувствовал на себе всю его остроту. Неужели ты думаешь, что я не смогу считать с него столь сильные эмоции, какие были у тебя в момент, когда ты решилась на подобное злодеяние?

[+100 к искусству блефа главного злодея! +50 к актерской игре главного злодея!]

«Кхм, спасибо, я стараюсь».

– Я… Я не хотела никого убивать! Мне сказали, что кинжал сделает того, кто его возьмет, неуравновешенным! Я всего лишь хотела переключить внимание сановника Шитана на что-нибудь постороннее, чтобы мы с Шаолом могли сбежать и втайне сочетаться браком!

– Вы в своем уме?! – закричала Лефи.

– Ты совсем ополоумела?! – вторила ей Лири. – Ты решила запятнать свою честь, опозорить роды Сим и Ир?! Да как ты посмела, негодница!

– Мама, я…

– Молчать! И слова слышать не хочу! Если бы подобное вышло за пределы семьи!.. Немыслимо!

– Это было крайне глупое решение. Если бы на кинжал по чистой случайности не наткнулся именно Шуэр, который смог заподозрить в нем нечто опасное, а какой-нибудь слуга, все могло закончиться смертоубийством.

– Я и правда этого не знала! Я… Я искренне считала, что это предмет, который всего лишь приведет в смятение рассудок! – выкрикнув это, девушка расплакалась под неодобрительными взглядами всех членов семьи.

– Мне стыдно, что я вырастила такую дочь, – с негодованием произнесла Лири.

– Ну что ж, – удовлетворенно усмехнулся Шен, – я рад, что мы все выяснили. Тайный недоброжелатель найден, и моя миссия, из-за которой я сюда приехал, выполнена.

– Погодите… – проговорил Шитан. – Венти подкинула кинжал, но что насчет остальных вещей? Это тоже ее рук дело?

– Ах, это. Нет, конечно, нет. Остальные вещи преследовали совершенно другую цель. Они пытались разбудить воспоминания. Это сделала Риту, чтобы заставить вас всех вспомнить о монстре с красной лентой и деле десятилетней давности. Можно считать, это был крик ее подсознания. Я прав? – Он перевел взгляд на заплаканную девушку.

– Д-да, – больше не стала скрывать она. – Я не совсем уверена, что вы подразумеваете под «подсознанием», но предметы в самом деле подкинула я.

– Погодите, – теперь уже вопрос возник у Шуэра. – А что тогда с брошью, из-за которой произошел инцидент в купальне? Это был самый опасный предмет. Кто же подкинул его?

«Э-э… Загвоздочка вышла…»

[–20 баллов к продуманности стратегии главного злодея. А я только начала вами восхищаться!] – разочарованно посетовала Система.

– Это не я! – в один голос воскликнули Риту и Венти.

– А где ты раздобыла кинжал? – спросил Шен.

– У шаманки, чья лавка стоит в конце улицы Цветочного благоухания.

– Что ж, думаю, следует навестить эту шаманку. Может, она прольет нам свет на принадлежность броши.

– Хочешь сказать, ее подкинул кто-то третий? – нахмурился Шуэр. – Не слишком ли много проклятых предметов и недоброжелателей в моем доме?

«Сам столько наплодил, я теперь при чем?» – мысленно фыркнул Шен.

– Возможно, этот недоброжелатель не имеет отношения к тебе и твоему дому, – вслух произнес он. – Этот артефакт был нацелен на меня, а у меня хватает своих недоброжелателей.

– Ты знаешь, кто это был? – напрямик спросил Шуэр.

– Скажем так… у меня есть предположения. Но это уже не имеет к вашей семье никакого отношения.

– Малявка!

– Закончим на этом. Думаю, у вас еще найдется что обсудить. А я устал. Я пойду.

И, не позволяя никому возразить, он развернулся и быстро пошел прочь из Верескового павильона. Впервые за долгое время Шен не слышал, как вечером плачет ребенок.

– Ох, это в самом деле было утомительно! – произнес Шен, потягиваясь.

Пусть физически он и чувствовал себя