с матерью, которая помогала осваивать школьную программу и, как ни крути, обладала определёнными знакомствами и влиянием, пусть и небольшим. Префект Слизерина, чистокровная волшебница из известного рода, капитан школьной команды по «плюй-камням» — общей команды, что означало не только руководство учениками всех четырёх Домов, но и общение с чиновниками Департамента Магических Игр и Спорта. И то, её сыну, насколько Элли слышала, на Слизерине приходилось очень тяжело.

Что же до Куинни, не имевшей представления о собственном отце, то о знакомствах и влиянии не было и речи. С прошлого Рождества от судьбы изгоя мисс Смит удерживал заёмный авторитет «подруги Паркинсон и Преддек». Но сегодня вечером Панси и Элли были приглашены на пятисотые смертнины сэра Николаса де Мимси-Порпингтона, а это было не из тех приглашений, которыми допускалось пренебрегать. Следствием чего было то, что на традиционном школьном празднике Куинни предстояло быть одной, что могло сподвигнуть особо наглых гриффиндорцев на конфликт.

В то, что за мисс Смит вступится хоть кто-то из учеников Слизерина, Элли не верила. А защита со стороны декана создаст для Куинни ещё больше проблем.

«Надо предложить ей взять Рори. Формально просто покормить и выгулять, но намёк будет очевиден…»

Поскольку первое ноября выпало на воскресенье, делать слизеринкам было особо нечего — портить ожидание торжественного ужина учёбой не хотелось, а Пристройку Элли закрыла ещё ночью, поручив Паски следить за входом — на случай, если объявится загадочный злоумышленник. Хотя Куинни, вроде, собиралась забежать туда перед ужином, но насчёт подруг эльфа была предупреждена ещё летом.

Второкурсницы занимались кто чем. Милли и Панси решали шарады из «Ведьмополитена». Дафна рассматривала каталог мадам Гаттеньё, под обложкой которого прятались «Рын-Пески[40]» некоего Клодиуса Бомбарнака — это Элли узнала слившись с Рори ещё две недели назад.

Куинни с интересом наблюдала то за мелькавшими за окном полупрозрачными рыбками, то за Трейси, которая развалилась на кресле с неизменной книжкой. Та, с мрачным выражением лица шуршала потрёпанным томиком «Восхитительных викторианских историй о любви и ужасе», перелистывая сразу по дюжине страниц.

Трейси обожала читать. Если кому-то могла понадобиться мисс Дэвис, её почти наверняка можно было найти в Общей гостиной, расположившейся где-нибудь в углу или у выходившего в озеро окна с книжкой в руках. Трейси говорила, что книги благодаря своему очарованию, дают людям общение, которое не сравнимо ни с чем, объединяя чувства и мысли людей, никогда не видевших, а то и не догадывающихся о существовании друг друга. Так что в сентябре её чемодан был забит полным собранием сочинений профессора Локхарта, по большей части оказавшимся, как выяснилось, сущей ерундой.

Трейси Дэвис была полукровкой во втором поколении. Это значило, что её дети от брака с таким же полукровкой или же чистокровным волшебником будут считаться чистокровными — что, как уже должна была понять Куинни, в Магической Британии значило очень и очень много. Но, за неимением другой развлекательной литературы, сейчас ей приходилось ограничиваться сочинением, почему-то не производившем на слизеринку ожидаемого эффекта.

Ничем другим объяснить поведение однокурсницы Элли не могла.

Разрешила эту загадку Куинни, наконец решившись задать давно мучающий вопрос:

— Мисс Дэвис, а почему вы пропускаете страницы?

— А то ты не видишь!

Трейси с непонятным ожесточением раскрыла книгу и принялась читать вслух:

— Сто тридцать шестая страница! «…Придя в себя после испуга, наш герой решает вновь взглянуть на толщу воды, и там он видит фигуру, мерцающую в синем отблеске волн. Русалка ли это… Или загадочная демонесса? Это уже неважно… Он зачарован. Он попал в плен её колдовских чар… и отныне его сердце и душа принадлежат ей!» Вот!!!

— Ну? — Куинни явно была сбита с толку. — А дальше?

Трейси криво усмехнулась.

— Дальше? Страница сто сорок восемь — «В конце концов, розыгрыш Эллен стал лучшим событием в моей жизни»!!!

Куинни быстро заморгала. Она часто так делала, когда чего-то не понимала.

— А зачем пропускать страницы после сто тридцать шестой? Там ведь самое интересное…

— Смит, ты специально придуряешься? Чары Цензуры! Ни один человек до своего шестнадцатилетия не увидит там ни буквы! А если попытаться их снять, то чернила тут же испарятся!!!

Поняв, что кричит на всю спальню, Трейси нахмурилась и понизила голос.

— Я, конечно, догадываюсь, что там написано, но всё же!

— Да, Фанни Уотсон стащила Ричарда в воду, — кивнула Куинни. — А потом, когда они оказались на песке в этом гроте, он снял одежду, чтобы хоть немного просушить её, и только тут заметил, что Фанни была совсем голой…

Чуть смутившись и покраснев, Куинни хихикнула. Трейси довольно улыбнулась.

— А мне кажется, что она, скорее, сама залезет в лодку, чтобы Ричард сам думал, как выбраться из грота!

— Нет, я же сказала — они выплыли на берег…

Трейси неверяще посмотрела на Куинни так, как будто впервые её увидела, после чего, найдя какую-то страницу, резко ткнула книжкой прямо в нос Куинни.

— А тут что написано?!

— Э-э-э… Не знаю, страница-то чистая. А какой это рассказ?

Трейси убрала «Восхитительные викторианские истории» в свой сундук, закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула.

— Мисс Смит! Почему вы считаете, что знаете, что написано в той неприличной сцене из «Люцерио», в которой Фанни Уотсон заманила Ричарда в ловушку?

Элли заметила, что ответ на вопрос мисс Дэвис явно интересовал не только её саму, но и остальных второкурсниц, после её слов уже и не пытавшихся изобразить, что заняты чем-то другим.

На сей раз Куинни покраснела сильнее.

— Ну-у-у… Я брала эту книжку у мамы, когда она спала и не видела… И читала…

— И как это помогло обойти Чары Цензуры?!

— Просто на маггловских книжках нет таких чар! — выпалила Панси, первой догадавшаяся, что в лондонской квартире Смитов не могло быть волшебных книг.

— Так это маггловская история? — презрительно фыркнула Дафна. — Чего ещё от вас ждать…

— То есть, ты её читать не станешь? — Панси предусмотрительно вернула колкость до того, как к мнению Дафны присоединятся Трейси или Миллисента.

— Ну, я думаю, моя мама не будет против, если я предложу ей поменять твою книгу на её, — Куинни, вопреки обыкновению, сегодня соображала быстро. — Она любит такие, в кожаных обложках. Говорит, они солидно выглядят.

— Ещё бы! — Дафна ожидаемо фыркнула.

По лицу Трейси пробежала тень сомнения.

— Но мне, если честно, гораздо больше понравилась сцена из «Голденайс»… —