Она сама до конца не понимала свои чувства. А еще хотела, чтобы Саша увидела большие города, познала современную жизнь. Остаться с Владом, значит, привязать к пансионату и дочку. До тех пока не вырастет. Но правильно ли это? Да, потом она сможет вырваться. Но попадет в незнакомый мир. Одна. Лиза не сможет составить ей компанию. Не сможет поддержать, подстраховать. Это все равно, что столкнуть дочь в пропасть.

— В том-то и дело, — снова заговорил Влад. — Я ничего не решил. Слишком много эмоций. И они заглушают здравый смысл. Ох, к черту все.

Прежде чем Лиза успела ответить, он притянул ее к себе и поцеловал.

Она не оттолкнула его, ответила на поцелуй. Все мысли о будущем — своем и дочкином — улетучились. Осталось только "здесь и сейчас". Один единственный миг, который хотелось впитать без остатка.

— По-моему, мы оба слишком много думаем, — проговорил Влад, когда отстранился — целую вечность спустя. — Может, пустим все на самотек? Мы все равно здесь застряли. Посмотрим, что из всего этого получится.

Поцелуй горел на губах, однако Лизу, по-прежнему, одолевали сомнения.

— Хорошо, — пробормотала она. — Посмотрим, что получится.

А смысл сопротивляться? Пока есть "здесь и сейчас". А дальше… будь, что будет…

— Чей ход?

— Мой!

— Вот уж нет! Аксинья, ты полные руки только что набрала, — Влад погрозил дочери пальцем и подмигнул Лизе.

— Вообще-то сейчас мой ход, — та выбросила на стол две карты.

Влад сделал вид, что задумался, и что-то шепнул на ухо Саше, сидящей у него на коленях. Та хитро посмотрела на Лизу, мол, победа вот-вот окажется за нами. А Аксинья, хмуро изучающая свой "веер", не удержала его в руках. Карты посыпались на стол под протестующий возглас девчонки.

— Молодец, дочь, — протянул Влад. — Все карты засветила.

— Значит, переигрываем! — объявила та и чуть не смахнула локтем стакан с соком.

— Завтра.

— Не-е-ет, — простонала Аксинья и умоляюще взглянула на отца.

Но Влад остался непреклонен.

— Приберитесь тут. С Сашей. А мы прогуляемся.

Он подал Лизе руку, и она поднялась из-за стола. Уличного стола, который Влад смастерил сам, чтобы трапезничать и просто отдыхать на свежем воздухе. Вечерние прогулки по берегу озера были их традицией. От избушки до… избушки. По кругу. Полчаса без детей. Только они. Не считая Валентины, которая могла подглядывать. Впрочем, Лиза почти не думала об озерной богине. Привыкла не думать.

Прошло два месяца. В кармане. Сколько минуло в реальном мире, Лиза не представляла. Иногда она вообще забывала, что он существует. Жизнь текла спокойно. Без потрясений. Уютный дом, размеренный быт, дети и муж. Почти муж. Влад и Лиза сохраняли платонические отношения. В кармане особо не уединишься. Да и не хотели они торопить события. Узнавали друг друга. Играли в семью. Поначалу играли. Но постепенно Лиза привыкала к их маленькому мирку. Мирку в прямом и переносном смысле. Будто так и надо. Будто они четверо, правда, семья. Дружная семья, в которой не ссорятся. Подростковые закидоны Аксиньи не в счет.

Они вместе готовили еду, обустраивали избушку, гуляли и играли с детьми, просто сидели на берегу и разговаривали обо всем на свете. Просто жили.

Иногда Лиза и вовсе не хотела никуда возвращаться.

Безумие? Возможно.

Лиза не могла сказать, что чувствовала себя счастливой. Но довольной точно.

— Завтра с рассветом я на рыбалку, — оповестил Влад.

Они шли, держась за руки. В закат. Фиолетовое солнце садилось медленно, не торопилось скрываться за горизонтом. Оставляло дорожку на воде.

— Ты обещал Саше поймать бо-ольшую рыбину, — напомнила Лиза с улыбкой.

— Поймаю, — Влад весело прищурился, в глазах поселились смешинки.

Его отношения с девочкой наладились. Сашин страх прошел. Неудивительно, у Влада богатый опыт общения с девочками. Он папа трех дочек и отлично знал, как завоевать маленькое сердечко. Лиза лишь опасалась, как бы Аксинья не начала ревновать. Но этого не произошло. Она не забыла, что когда-то у них была большая семья, и не возражала против новой сестренки. Аксинья вообще больше времени проводила с Лизой, нежели с отцом.

— Как же красиво, — Лиза остановилась, чтобы полюбоваться закатом.

Влад же засмотрелся на нее. Убрал с лица прядь волос и поцеловал. Он не так часто это делал, словно боялся спугнуть. Зато каждый поцелуй получался памятным.

Лиза больше не ощущала безудержной страсти. Ей на смену пришла невероятная нежность. Это был ее мужчина. Сильный, заботливый, надежный. Лиза почти не сомневалась: когда они выберутся из кармана, поселятся все вместе в пансионате. Зачем возвращаться в город, если все, кто дорог, рядом. А Саша… Они с ней могут иногда ездить туда, чтобы дочка представляла, что такое мегаполис. Проводить выходные, например. А учиться Саша пойдет в деревенскую школу, чтобы общалась с ровесниками…

— Странное у меня ощущение, — проговорил вдруг Влад, глядя на воду. — Кажется, что все это скоро кончится.

— Думаешь, нас хотят выпустить? — удивилась Лиза.

Она нарочно не упомянула Валентину.

— У меня такое предчувствие.

Лиза пожала плечами.

— Даже если так, это ничего не меняет. Мы все теперь единое целое. Ведь так?

Она ждала улыбки или нового поцелуя. Но Влад просто кивнул. И уверенности на его лице Лиза не увидела. Сердце екнуло, но она заставила его успокоиться. Ничего страшного не происходит. И не произойдет. Влад просто боится, что Лиза поступит, как Марина. Выберет другую жизнь. А не его, Аксинью и озеро грез…

***

— Я буду скучать по дяде Владу.

— Что? — Лиза растерянно посмотрела на Сашу.

Какие странные слова. Влад с ними. И никуда не денется.

— Почему ты так сказала? — спросила она дочку мягко, чтобы не смутить и не напугать.

Но Саша молчала. Смотрела, как Влад с Аксиньей играют в волейбол на берегу. Он таки поймал малышке большую рыбу. Ее обещали пожарить на ужин. Приготовить вместе с картошкой. Девочка уже предвкушала пиршество. Только о нем и говорила. И вдруг такое странное заявление.

— Саша, почему ты решила, что придется скучать по дяде Владу? — перефразировала вопрос Лиза.

— Я просто знаю, мама, — ответила дочка загадочно, погладила устроившегося рядом Черныша, но вскрикнула и указала пальчиком в сторону. — Ой, смотри!

— Влад! — Лиза вскочила, прижала к себе дочку.

Происходило нечто странное и, вероятно, опасное.

Между ними и избушкой на курьих ножках появился золотистый шар. Будто локальное солнце. Оно не тонуло в синеватом свечении, как все вокруг.