Подошедший Тан Цзэмин протянул Лю Синю тарелку с маленькими османтусовыми пирожными. Подхватив одно из них, Лю Синь закинул его в рот и замер, прежде чем прикрыть глаза.

– Вкусно?

Прожевав, парень восхищенно выдохнул:

– Очень!

– Я сам приготовил, – растянул губы в улыбку Тан Цзэмин, сразу же подставляя голову под теплую руку, которую к нему протянул Лю Синь.

Ужин прошел более оживленно, чем обычно. Было ли дело в переполохе, который ранее устроил глава гильдии своим появлением, или же в том, что Лю Синь хохотал, глядя на надувшегося Тан Цзэмина, на тарелке которого были одни овощи, – в любом случае обстановка была расслабленной и шумной.

Пару дней спустя, когда Лю Синь вновь остался один шататься по пустому дому – ушел даже Цзин, – он решил наконец выйти прогуляться по городу в свой первый выходной за неделю. Быстро закончив пару мелких дел в мастерской, он вышел наружу. И вернулся буквально через мгновение, чтобы подхватить на руки большую зеленую черепаху, которая сидела напротив двери, тоскливо смотря ему вслед.

Неспешно прогуливаясь по улицам, заполоненным людьми, Лю Синь вдруг вспомнил о новом знакомом и тут же свернул на рыбную улицу.

Вопреки ожиданиям Лю Синя, который уже приготовил душистый платок, чтобы прикрыть лицо, улица была чистой. Не было смрада и вида рыбьих внутренностей, о которых рассказывал Сяо Вэнь, в красках расписывая ужасы этого места. Все прилавки с ледяной рыбой и крабами сияли чистотой, а стоящие за ними люди были опрятными и приветливыми.

Поглаживая большую черепаху по голове, Лю Синь подошел к одной из лавок, заприметив знакомого хмурого мужчину.

– Господин Сы, – поздоровался юноша, склоняя голову в приветствии.

Глаза мужчины вспыхнули, но ничем больше он не выдал, что тоже узнал парня.

– Здесь ли сейчас Тайцюн?

Из подсобных помещений послышался грохот. Мужчина лишь закатил глаза, кивая Лю Синю зайти внутрь и самому убедиться.

Внутри тоже не пахло рыбой. Помещение было довольно большим, но все же меньше, чем мастерские Сяо Вэня. Го Тайцюн обнаружился на складе со льдом, где таскал большие ящики.

Усмехнувшись на ворчание парня, Лю Синь положил на пол черепаху и тут же подхватил уже начавший падать ящик с другой стороны, чтобы выровнять его. Затем улыбнулся Го Тайцюну, который, увидев его, тут же воскликнул:

– Синь-гэ!

– Ты, помнится, выпить обещал.

Го Тайцюн быстро закивал, растягивая губы в счастливую улыбку. Шустро вместе перетаскав оставшиеся ящики, парни двинулись в сторону выхода. Лю Синь быстро подхватил большую черепаху, которая увлеченно жевала кусок сладкого льда.

Отпросившись у господина Сы, они направились в винную лавку на той же улице. Проболтав за выпивкой без малого час и дождавшись Сы Мянь, которая здесь же работала прислужницей, они и не думали расходиться. Наоборот, с приходом девушки их небольшое пиршество только разрослось.

– Мы здесь родились и выросли, – рассказывал Го Тайцюн, подливая вино всем троим. – Мой дом в конце улицы. Я рано осиротел, так что за мной присматривал отец А’Мянь. Мы, можно сказать, выросли вместе.

Девушка улыбнулась, переплетая руки с юношей под столом и обращаясь к Лю Синю:

– Синь-гэ, а ты откуда родом?

– Я из Цигуаня и тоже рано осиротел, – ответил Лю Синь, умолчав, что пришел из Ничейных земель. Как он успел понять, в императорских землях не жаловали северян, считая их проклятыми. Не то чтобы он не доверял своим новым знакомым, однако не считал нужным распространяться о своем путешествии.

– О, Цигуань! Я был там однажды!

Лю Синь напрягся.

– Проездом, правда. Это очень красивый город, – покивал Го Тайцюн. – А чем ты занимаешься?

– Я подмастерье в лавке лекаря Сяо.

Пара напротив вытянула лица.

– Господин Сяо очень известен. Он не раз приходил на помощь моим знакомым и даже один раз похвалил меня за то, что я оказал первую помощь хозяйке крабовой лавки, когда та подвернула ногу, поскользнувшись на панцире.

– Да, он хороший человек, – улыбнулся Лю Синь, поглаживая большую черепаху, лежащую на его коленях.

Он смеялся от души в компании пары, возрождая в себе приятные воспоминания о посиделках за разговорами ни о чем. Кроме четверых своих старых знакомых, он толком и не знал никого, к тому же иногда в привычном обществе становилось… немного душно и хотелось новых знакомств. Лю Синю нравилась компания его домочадцев, но иной раз он чувствовал себя рядом с ними не в своей тарелке, вынужденный следить за языком и манерами. Это не касалось Тан Цзэмина, однако таскать мальчика с собой по винным лавкам Лю Синь не желал. То ли дело Го Тайцюн, который мог расплескивать вино, даже не замечая этого, хохотать и браниться во весь голос, заваливаясь на бок и не обращая ни на кого внимания. Сы Мянь была сдержаннее поначалу, но, пожалуй, лишь оттого, что чувствовала себя немного неловко в компании нового знакомого. Впрочем, после пары чарок девушка заливисто хохотала едва ли не громче своего жениха. Лю Синь подметил, что она выбирала для себя только овощные блюда, тогда как миски Го Тайцюна пополнялись рыбой, да и работала она отчего-то в винной лавке, а не у отца. Не вмешиваясь в чужие дела, Лю Синь просто взял это на заметку.

Проболтав до самого вечера, юноша точно решил, что еще не раз заглянет к новым знакомым на пару чарок. Лю Синю всегда казалось, что он не сможет спокойно общаться с людьми в этом мире, поскольку у него с ними было мало общего, а иногда он и вовсе не понимал, о чем те говорят. Но с этой парой разговоры лились рекой.

Сы Мянь вскользь обмолвилась, что в последнее время жутко устает из-за того, что очередного подручного выгнали за разгул и теперь ей приходится работать за двоих. Лю Синь задумался на несколько долгих мгновений, после чего расспросил девушку об обязанностях, которые на нее возложили.

Уже прилично захмелевшие новые знакомые попрощались ближе к закату, весело смеясь и договариваясь встретиться снова на днях.

Домой Лю Синь вернулся навеселе с черепахой на руках, жующей виноградные ягоды.

– Где ты был? – тяжелым голосом спросил Гу Юшэн.

Остановившись как вкопанный на пороге, юноша оглядел четверых (восьмерых) людей, сидящих за пустым столом в главном зале. Проморгавшись, он опустил голову, скармливая еще одну ягоду черепахе и растягивая губы в улыбке:

– Гулял…

На следующий день Лю Синь попросил у Сяо Вэня два выходных в неделю, пообещав, что распределит часы одного дня на остальные пять. Лекарь на это просиял и с радостью согласился, помуркивая себе под нос и планируя в голове их выходные.

Тан Цзэмин по вечерам готовил ему различные сладости, после чего принимался неторопливо расчесывать его волосы, рассказывая о том, что видел в городе. Мальчик с гордостью демонстрировал каждый раз идеально выполненные задания, на что Лю Синь поглаживал его по голове, хваля и восхищаясь его талантами. Каллиграфия Тан Цзэмина день ото дня становилась все лучше, и вскоре он сам мог читать на ночь Лю Синю, который мирно засыпал под неторопливый голос мальчика, после чего тот еще некоторое время напевал их мелодию, как только юноша начинал хмуриться и вертеться во сне.

Остальные дни Лю Синь кропотливо работал в мастерской, на совесть выполняя все просьбы Сяо Вэня и делая заметки в очередной – он сбился со счета – записной книге.

Как только наступили его выходные, с самого утра Лю Синь вышел из дома и вновь вернулся на рыбную улицу, мимоходом здороваясь с господином Сы и Го Тайцюном и обещая заскочить к нему после.

Найдя Сы Мянь, он попросил познакомить его с хозяином винной лавки. Переговорив с мужчиной, который произвел приятное впечатление, они договорились, что Лю Синь будет помогать два раза в неделю. Как он и думал, без особых навыков, единственная работа, которую ему доверили, – это таскать ящики с цветами к винодельным бочкам. На другое Лю Синь и не рассчитывал, оставшись довольным новой подработкой за щедрую плату, – делать в выходные ему все равно было нечего, а сидеть без дела он не привык.

С улыбкой, не сходящей с лица, юноша подсчитывал, сколько сможет подкопить за год, если будет работать в таком темпе. Лелея мысли о своем с Тан Цзэмином доме