не мощь, с которой он отражал атаки и наступал, то уже давно проиграл бы ловкому противнику. В конечном счете выходило, что ни один из них не мог победить другого, но и проиграть тоже. Оба были искусными мастерами в своем виде боя. Тан Цзэмин был уверен, что на поле битвы им не было равных.

Если ты не можешь выбрать, то давай просто возьмем оба?

Тан Цзэмин задумчиво нахмурился, вспоминая слова Лю Синя, когда они выбирали комплекты наручей, и вновь перевел взгляд на двух воинов.

Байлинь, спикировавший с неба, поднял облако пыли, на мгновение создав небольшой ураган на площадке. Промаршировав между двумя переводящими дух мужчинами, он уселся возле Тан Цзэмина, вскочив на брусья.

Пригладив перья на голове птицы, Тан Цзэмин пробормотал:

– Когда я уже найду своего чжаньшоу…

– Не спеши с этим, – предостерег Гу Юшэн. – Духовная связь может быть заключена только один раз и на всю жизнь. Если ошибешься, то наденешь оковы на себя и на зверя, которые будут мучить вас обоих до конца дней.

Цзин отвел взгляд в сторону, прокручивая меч в руке и через мгновение возобновляя прерванный бой.

Почувствовав вкус первой крови, Гу Юшэн заносил лезвие снова и снова, пытаясь достигнуть своей цели. Распаленный и озлобленный, он свирепел еще больше, когда Цзин, слишком знакомо юрко выкручиваясь, уходил от его атак.

– Господин Гу, а у вас был чжаньшоу? – спросил Тан Цзэмин.

Гу Юшэн оступился, слыша яростный рев зверя на задворках своего сознания, и в следующую секунду зарычал, почувствовав, как меч Цзина полоснул его по плечу – впервые за многие годы. Осознание этого неприятно резануло по нутру.

Гу Юшэн сжал зубы и перевел темный взгляд на мужчину.

Цзин смотрел на него точно такими же злыми глазами, после чего прищурился и низким голосом произнес:

– Его чжаньшоу мертв. – Он внимательно наблюдал за всполохами боли и крови в глазах человека напротив.

Гу Юшэн всегда быстро выходил из себя. Цзин знал это, однако никогда не пользовался такой грязной уловкой в прошлом, но сейчас, когда оба были распалены битвой, которая только что перестала быть тренировочным боем, не мог отделаться от мыслей, вспоминая их общее прошлое. Их тренировки в молодости строились на взаимопонимании и взаимообучении, разбавленном смешками и добрыми подначками. Сейчас, когда человек напротив него хотел его смерти и ненавидел всей душой, Цзин уже не мог остановить себя, желая ужалить в ответ побольнее.

– Его песчаной пумы больше нет.

Губы Гу Юшэна дрогнули, когда он сказал, все еще слыша последнее рычание своего зверя:

– Юнци защищала меня до последнего вздоха и погибла за своего человека.

Цзин судорожно сглотнул, глядя исподлобья несколько долгих мгновений. А затем повел меч по дуге, собираясь нанести последний удар и закончить бой.

Гу Юшэн неожиданно продолжил мрачным низким голосом:

– Но мой чжаньшоу меня хотя бы не бросил посреди битвы.

Цзин на мгновение замер, едва уклоняясь от стремительного взмаха меча Гу Юшэна. Он моргнул несколько раз, словно пытаясь избавиться от представшей перед ним сцены, и взглянул на Гу Юшэна вспыхнувшими глазами.

Хватило одного мгновения, чтобы полюсы поменялись.

– Духовный зверь отражает суть своего человека, – Гу Юшэн продолжал наступать, тяжело обрушивая на Цзина свой меч. – Змеи как они есть всегда наносят удар, когда меньше всего ожидаешь!

Цзин низко зарокотал, едва уходя из-под атаки и бросаясь на противника, изо всех сил сдерживая натиск его мощных ударов и стараясь нанести свои по открытым зонам.

Взмахнув мечом в последний раз, Гу Юшэн стрелой вогнал его в землю за пределами площадки. И в следующий миг сшиб Цзина ударом кулака в лицо и наступил ему на грудь тяжелым сапогом.

– Никогда больше не смей пользоваться моими слабыми местами в бою. – Наклонившись к хрипящему мужчине, Гу Юшэн угрожающе предупредил: – Потому что твои я тоже знаю.

Гу Юшэн ушел, оставив харкающего кровью Цзина на полу. Раскинув руки, тот прикрыл глаза, вплетая в землю пальцы и тяжело переводя дыхание.

Тан Цзэмин, слышавший каждое слово, внимательно оглядел лежащего мужчину и перевел взгляд на небо, скрещивая руки на груди.

«Отражают саму суть человека, да?»

Лю Синь, проработавший весь день в мастерской вместе с Сяо Вэнем, готовил ужин, когда все обитатели дома стянулись на запах еды. Переступая на гудящих ногах, он слабо отгонял крутящегося вокруг него Тан Цзэмина, который то и дело нырял под его руку, заглядывая и следя за приготовлением. Это продолжалось до тех пор, пока мальчик не заметил усталость в глазах юноши и не отвел его к столику, где усадил и сказал, что закончит все сам.

Лю Синь лишь улыбнулся, подперев рукой подбородок и наблюдая за Тан Цзэмином, который старательно нарезал овощи.

Ужин проходил в непривычно тихой атмосфере, разбавляемый перестукиваниями палочек и льющимся чаем и вином.

Уже завтра наступали его выходные, и Лю Синь запланировал направиться на рыбную улицу, взяв с собой Тан Цзэмина, чтобы провести день вместе со своими новыми знакомыми – те уже несколько раз спрашивали его о мальчике. Надеясь, что они смогут подружиться, Лю Синь и не думал, что выходные его пройдут отнюдь не так, как он ожидал.

Они почти расправились с ужином, когда Сяо Вэнь вдруг перехватил чашу вина у Цзина, который не успел донести ее до рта, и спросил:

– Как насчет того, чтобы отправиться на горячие источники?

Тишина повисла над столом. Лю Синь вскинул бровь, первым нарушая молчание:

– На источники обычно ходят, когда холодно, а сейчас жара стоит уже который день.

– Ой, да брось, пойдемте, ну? – воодушевленно замахал руками лекарь, расписывая все прелести ночного купания и отдыха, на что Байлинь тут же заскакал рядом, расправляя крылья.

Лю Синь окинул троих мужчин взглядом и повернулся к Тан Цзэмину, который уже с надеждой смотрел на него:

– Пойдем?

Тан Цзэмин быстро закивал, откладывая палочки.

Конечно, какой ребенок не любит ночные прогулки? Лю Синь и сам был не против, но немного все-таки сожалея, что встречу с друзьями придется отложить.

Они выехали за стены Яотина, когда первые сумерки уже опустились на город. Проехав по белокаменному мосту с другой части города, Лю Синь вдруг понял, что река Лиюй практически огибает весь Яотин, уходя дальше на запад и теряясь среди лесополосы.

Поднимаясь в высокую гору, юноша трижды проклял затею лекаря. Сам Сяо Вэнь шел чуть захмелевший и веселый, раскачивая винной бутылью-горлянкой и о чем-то оживленно беседуя с Цзином. Лошадей они оставили в стойле под горой – по словам Сяо Вэня, кони по той дороге не пройдут, да и пешая прогулка намного полезнее. Ее Лю Синь тоже проклял.

Ворча и придерживая подол своего халата, он спешил поравняться с Сяо Вэнем, поглядывая на идущего рядом Тан Цзэмина, который тоже нес свой мешок, но совсем не выглядел уставшим. Перехватив сумку крепче, Лю Синь чуть не запнулся о камень, но был подхвачен Гу Юшэном, который поставил на ноги.

– Как продвигается твое обучение у Сяо Вэня?

Лю Синь усмехнулся краешком губ. Все было так же, как в пути: они просто начинали друг с другом ничего не значащие разговоры, предпочитая отпускать ссору. И это было лучшим вариантом для обоих.

Глубоко вдохнув, Лю Синь легко ответил на выдохе:

– Неплохо, неплохо. Он очень умен и уже многому меня научил. Теперь я хотя бы не отравлю нас всех в случае чего, заваривая чай из его травяных сборов, – усмехнулся он, идя в ногу с мужчиной.

Гу Юшэн искоса бросил на него взгляд и снова открыл рот, но так и не успел ничего сказать. Тан Цзэмин подошел ближе, беря Лю Синя за руку, чтобы помочь ему подняться на узкую тропинку, которая вела наверх. Придерживая ветки деревьев и кустарников, он вел его по извилистой дороге весь оставшийся путь.

Поднявшись на большую дорогу, Лю Синь перевел дыхание, оглядывая местность и небольшую площадку перед двором, на которой стояли… лошади.

– …Сюда можно проехать? – спросил он, поворачиваясь к Сяо Вэню.