Юнцы брошенные в огонь сражений перемалывались в металлических жерновах войны, превращаясь в груды трупов. Багортцы не успевали хоронить своих сынов и дочерей, по всему государству росли курганы. Столицу все чаще устилал дым погребальных костров, въедливый, разъедающий глаза и души.

Армии стремительно редели, на поля сражения шли простые мастеровые, горожане и крестьяне, старики и женщины. Но никакая отвага и доблесть простых людей не могла соперничать с магической мощью Лонгвина. Их армия Ведов сминала противостояние как картонные преграды, рушила крепости и бастионы.

Багорт пожирало безразмерное чудище не знающее сытости, а Ян думал только о том как бы уберечь Синий лес. После того как лонгвинцы в очередной раз прорвали их оборону, у него не осталось сомнений — лес падет первым, если только Дея его не запечатает. Ян и желал этого и страшился, ведь если она закроет границы, они могут больше не встретиться.

Ян мчал сквозь облака, задыхаясь от удушливого тумана войны, мчал к своей любимой, но вдруг его стремительный полет оборвался, его закружило, завертело и неизбежно потянуло вниз. Подбитая огромным копьем Маюн из последних сил полоскала крыльями, стараясь удержаться в небе, а Ян жался к ее спине, понимая, что смерть близка. И вот когда их падение закончилось, и оба они встретились с землей, он ощутил страшную боль, открыл глаза и понял, что все это был сон.

Парень вскочил на ноги, затряс головой, будто пытался сбросить с себя тяжесть видения, но ощущение реальности не покидало его. Словно он сам только что побывал на поле боя, будто бы он тоже рубил тяжелым мечем тела противников, а они падали у его ног, но тут же как из-под земли вырастали новые, не давали ему прохода и он сек их как траву, ожесточаясь все больше и больше, а потом летел к ней, к своей любимой, но не долетел…

Нехорошее, недоброе предчувствие закралось в сердце, неуемная тревога овладела Яном. Он понял — началось.

Недолго думая, он подошел к камню, на котором был вырезан коловрат и повернул его по ходу солнца. Стены задрожали, сверху посыпалась кирпичная труха, Ян не удержался на ногах, упал. И тут ему стала открываться тайна прохода: один за другим кирпичики в тупиковой стене стали выезжать, складываться, выворачиваться и через несколько минут открылся проход. Ян разжег еле светящийся кристалл и ступил внутрь.

Ослепнуть он, конечно, не ослеп, но от непривычной яркости все же зажмурился. Отполированные золотые стены, умножали мерцание камня во сто крат. Ян встал завороженный этой игрой желтых лучей.

Храм солнца оказался круглым, аршин по двадцать в каждом направлении от центра. Стены были гладкими, зеркально начищенными, а вот купол и пол сплошь украшены чеканкой. На куполе красовались изображения людей в длиннополых накидках, какие-то письмена и великое множество разнообразных свастик. Солнечный символ имелся и на полу из. Из самого его центра выходило восемь лучей, которые закручивались и раскручивались одновременно: огненные завихрения что шли от края лучей, загибались влево, а те что были поменьше и шли из центра луча — вправо.

Вспомнить, видел ли он такую свастику прежде, Ян не мог, как ни старался, но понимание ее пришло как-то само собой, будто из подсознания. Такие завихрения могли означать связь земных и небесных потоков — Вселенский Вихрь Преображения. Что он должен был давать или на что указывать, Ян не представлял, понимал только, что когда-то храм этот (если он, конечно, был храмом), построили на месте силы и возводили его не люди.

Он сделал несколько робких шагов к центру и, у него неожиданно закружилась голова, а перед внутренним взором соткалось видение: невероятного роста люди в черных накидках приближались к свастике. Шестнадцать жрецов — восемь женщин и столько же мужчин. Женщины проходили первыми и вставали на завихрениях, что указывали на движения против солнца, мужчины же образовывали второй, внешний круг — они олицетворяли движение по солнцу. Как только Веды внутри кругов взялись за руки, всю залу наполнили огненные вихри, закручивающиеся в разные стороны. Языки пламени вздымались вверх, вырываясь сквозь отверстие в куполе, по стенам метались отражения, огненная пляска очаровывала и устрашала одновременно. Но вот поток иссяк, и на головы Ведам посыпался пепел. Он являл собой суть познания Древних Основ.

Видение исчезло, и Ян поймал себя на том, что вжимается в холодную стену святилища. Как-то сам собой всплыл рассказ Деи о том, что Веды были посланы на Хору, чтобы поделиться с людьми неким тайным знанием. Но опьянев от своего превосходства, они позабыли о предназначении, стали воздвигать храмы в свою честь, требовать поклонения. Это привело к вековому противостоянию. Война была чудовищно-кровопролитной, пострадало много людей, и Ведов лишили их силы. Этот храм, судя по всему, был похоронен под метеоритным дождем. Гнев Источника был столь велик, что он навсегда заказал жрецам дорогу к тайным знаниям, предоставив познавать истину так же, как это делают простые смертные.

Ян только теперь осознал, насколько бредовой была идея воспользоваться шлемом ужаса. Одно только название должно было отгонять всякое желание приближаться к этому артефакту, а он дуралей купился на громкие слова и вознамерился поиграть в супергероя.

Мало ему было того, что он небесный Сагорт, великой славы захотел, авиаций, могущества. Идиот! Не мог сразу сообразить, что если о таком артефакте мало кому известно, да к тому же он так тщательно прячется, то ни спроста это? Самих Ведов покарали за гордыню. И как покарали! А тут простой (ну ладно, не совсем простой) человек, вознамерился на себя гнев Источника навлечь. И ради чего, ради почестей? Да сдались они ему эти почести такой ценой.

Невероятно злой на себя и на судьбу, Ян загрохотал к выходу и тут у него перед глазами снова поплыло, реальная картина опять сменилась видением, мимолетным, но отчего-то очень пугающим. По берегу вдоль Лад озера бежала женщина закутанная в плащ, а ей на встречу плыли русалки. Она остановилась, когда одна из дев была уже близко и передала ей новорожденную крошку с рыжим чубом и серыми глазами в пол лица. Русалка крепко прижала дитя к груди и скрылась под водой, а женщина умчалась вглубь леса. За ней гнались всадники с палицами и мечами.

— Что же это за место такое?! — простонал растерянный Ян, когда мираж исчез.

Он понимал — видения не реальны, но его не покидала мысль, что ему открывалось в них возможное будущее или даже настоящее. Не в силах сдержать волнения он упал на колени, закрывая лицо руками. Горячие, не прошеные слезы текли и текли, пока Ян не принял решение.

«Пусть меня покарают, пусть я паду от страшного оружия, но я не позволю чужакам, погубить мой дом», — решил Ян и встал, оглядываясь в поисках шлема.

Какого же было его удивление, когда он нашел его прямо посреди залы, в том месте откуда расходились лучи свастики. Осторожно приблизившись к реликвии, он коснулся ее кончиками пальцев, по телу мгновенно прошла горячая волна, а в голове зашумел гомон голосов. Ян содрогнулся, одергивая руку, снял с себя плащ и набросил его на сияющий золотом и ониксами шлем. Он постоял с минуту, подождал чего-то, а потом плотней обернув «шлем ужаса» в плащ, унес его с собой.