Они сидели на берегу, наблюдали за игрой русалок с Велиокой. Девочка, наконец, покинула воздушный пузырь и Дея могла теперь подолгу держать свою крошку на руках, баюкать ее, теребя розовые пяточки и румяные щечки. Когда она прижимала к груди свое крошечное сокровище, когда отдавала ей частицу себя вместе с молоком, искания каких-то непостижимых истин ее возлюбленным, казались ей до нелепого смешными. Он же, с воодушевлением рассказывал ей о своих новых открытиях и о будущих экспериментах, которое позволят ему приблизиться к пониманию некоторых законов мира.

Дею же, законы по которым живет мир, теперь волновали мало. Наверное, от того, что некоторые из них ей открывались теперь сами собой, постигались словно бы невзначай, ненароком. Она имела возможность прикоснуться к волшебству, принять участие в величайшей мистерии, проникнуть за грань реального, прочувствовать как нечто неясное, незримое вдруг обретает форму, отделяется, становясь самостоятельной единицей, но оставаясь при этом частью ее самой.

Такие волшебные метаморфозы теперь наполняли всю ее жизнь, и казалось, счастью не будет конца. Иногда ей грезилось, что они с Владом спят и все эти откровения и переживания, которые лопались в них словно перезревшие плоды, лишь сновидения. В своем неудержимом полете над всем тем, что их окружало они все больше и больше отрывались от реальности. Иногда Деи думалось, что возвышаться больше некуда и однажды утром она проснется и не ощутит собственного тела, потому что оно просто растворится в этом пульсирующем потоке бесконечных откровений. Единственное, что удерживало ее от полного исчезновения из мира материй, сейчас самозабвенно взбивало озерную воду и в беззаботном восторге окатывало маленьких русалят сверкающими брызгами.

Дея поманила Омеллу и та, подхватив резвящуюся Велиоку, поднесла ее к матери. Имя девочки дал Влад, как только он увидел это большеглазое чудо, оно непроизвольно вырвалось у него. Дея была благодарна ему за это абсолютное приятие, хотя, как говорила Морита, это было естественно.

Дея откинула плащ и малышка приникла к ее груди. Влад в такие моменты замирал и не отводил глаз, пока девочка не напьется вдоволь.

— Дашь подержать? — спросил он, протягивая руки, когда насытившаяся Велиока, размякла на руках у Деи.

— Конечно, — она протянула Владу ребенка, и он бережно принял его, стал баюкать, теребя рыжий чуб.

— Дея, — заговорил он, когда ребенок уснул, — ты должна мне кое-что пообещать.

— Что?

— Война уже не просто на пороге — она в наших домах, — говорил он, направляя замерший взгляд куда-то вдаль. — Я вчера был на совете, пришла весть о том, что пять городищ в глубине Багорта уже захвачены. У Лонгвина грамотная военная стратегия, они пробивают защиту там, где ее некому подлатать — вдали от крупных городов и поселений Ведов. Из пяти городищ отбиты только два. Пока они посылают к нам только человеческие отряды, но я уверен, что настанет и черед Ведов. Просто они не хотят разменивать себя на леса и села. Веды примут участие в захвате пяти городов. Когда их армии зажмут Мрамгор в кольцо, а к прибрежным замкам будут иметь подход прямо из центра континента, они ударят по всем фронтам разом, но основные силы, конечно, достанутся Мрамгору.

— Что ты хочешь, чтобы я тебе пообещала? — настороженно спросила Дея.

— Как только Веды придут в Мрамгор, запечатай лес. У нас очень мало шансов выстоять в этой воне, так пусть спасется хотя бы Синий лес. У тебя теперь есть наследница, я могу поискать мальчишек-сирот, и ты приютишь их в своем лесу. А когда они вырастут, русалки возьмут их себе в мужья. И Велиоке может, кто из них приглянется.

Дея накрыла его руку своей и подняла глаза, в сотый раз затапливая его своим безмятежным взглядом.

— Я не боюсь войны, Влад, потому что я не боюсь смерти. Я так счастлива, что мне кажется, уже ничего не может заставить меня страдать. Но я прекрасно понимаю, что все это так только потому, что у меня есть вы — ты и Велиока. Зачем мне долгая жизнь без тебя? Если я запечатаю лес, в него не войдет уже никто, а ты вряд ли захочешь стать моим заложником, ты слишком свободолюбив.

— Но у тебя останется Велиока.

— Нет, Влад, я не стану прятаться, я Хранитель и просто не смогу отсиживаться в стороне, если Багорт начнут рвать на части. И потом, как долго проживет лес в твоем придуманном замкнутом мире? У нас ведь рождаются только девочки, не забыл? Рано или поздно все мужчины вымрут, а вместе с ними и Озерные девы.

Влад еще крепче прижал к груди сопящую девчушку, поцеловал Дею в висок.

— Ты можешь хотя бы не покидать приделов леса и не вывозить отсюда Велиоку. Если ты помнешь, желание твоей матери приобщить тебя к миру простых людей стоило всем очень дорого. Таких уродов как я среди Ведов Лонгвина предостаточно.

— Не называй себя уродом, прошу, — прошептала Дея. — А то выходит, что и я тоже уродка.

— Нет, ты само совершенство.

— Совершенство не может полюбить уродство.

Влад привлек Дею к себе, потянулся к ее губам.

— Пойдем в дом, — зашептал он, зарываясь в ее волосы, — хочу любить тебя, пока это возможно.

Они лежали в постели обнаженные, утомленные, наводненные взятым взаймы счастьем. Влад гладил Дею по пояснице, она рассказывала ему свои сны. Но вот он напрягся, рука его замерла. Влад весь обратился в слух, и Дея поняла — что-то происходит.

Вскочив с постели, он торопливо натянул штаны, рубаху накидывал уже сбегая вниз. Дея успела лишь плащ на себя набросить, нагоняя его.

— Что случилось?

— Большой выброс магических сил где-то очень близко, — отозвался он, не оборачиваясь.

Влад запрыгнул на пасущегося близ дома коня, Дея подозвала Дорену.

Они мчались к тому месту, где творилась ворожба, и оказалось оно совсем близко. Прямо посреди поля, что отделяло деревеньки от Синего леса, открывались врата, и Дея сразу поняла — началось!

— Запечатывай лес! — крикнул ей Влад.

— Ни за что!

— Это стратегический маневр, а не уклонение от битвы. Запри их Дея не дай разбежаться во все стороны, мы зажмем их здесь и заставим сражаться на наших условиях. Снимешь печать, если только нашим войскам понадобиться пройти через тебя.

Дея колебалась.

— Ну же, девочка моя, действуй!

— Не дай им себя убить.

— Обещаю, что не оставлю тебя, — прошептал он целуя ее в висок.

Прежде чем начать ставить печати, Госпожа Синего леса увидела, как Влад в надежде удержать лонгвинцев в западне, возводит барьер по всему периметру поля. И когда из сияющей радужной арки стали вываливаться неисчислимые отряды врага, он скакал уже в сторону замка.