Тане, как и циклопам, хорошо было известно, что с Усыней,Горыней и Дубыней лучше без большой нужды не связываться, и она поспешно убралаголову. То же самое сделали и Баб-Ягун с Ванькой.

– Ты видел? – шепнул Ванька. – У них на грудисердечки! Шурасик со своими «дружильными» значками и сюда добрался! Вотшустрик! Интересно, как он ухитрился сделать так, что они его не прибили?Небось выучил все их нелепые пароли и отзывы.

– А что они тут делают в подвале? – спросила Таня.

– Разве непонятно? – удивился Баб-Ягун. – Тыже видела, возле чего они сидят. Охраняют Жуткие Ворота!

Едва он произнес «Жуткие Ворота», как по спине Тани пробежалхолодок, и она новыми уже глазами уставилась на львов с кольцами в зубах и натяжелые медные створки. Примерно на высоте тройного человеческого роста Воротазапирал громадный, с дубовый ствол засов. В этот момент Ворота вдруг сталисотрясаться, да так, что и стены подвала заходили ходуном. Затем безо всякогопредварительного нагрева медь раскалилась, Ворота вдавились от могучего напора,и с обратной стороны в расплавленной меди отчетливо отпечаталось страшное лицо– безносое, безглазое, с одним лишь распахнутым ртом. Одновременно с этим с тойстороны завыли, застонали тысячи яростных голосов. Хаос, заточенный в подземнойтемнице, в очередной раз пытался прорваться наружу.

– Ну-ну! Тише там! Не баловать! – не оборачиваясь,рявкнул Усыня. Видно, братья-богатыри давно привыкли к буйству языческих богови проделкам духов хаоса, воющих и бьющихся о магическую преграду.

– Вон вторая лестница в Большую Башню! Только как мытуда проскочим? Эти чурбаки нас сразу заметят! – Баб-Ягун ткнул пальцем враскрошившиеся древние ступени. Они начинались там, где на полу, раздаваякарты, позевывал Дубыня.

Ванька улыбнулся. Какая же хорошая улыбка была у этогопаренька! Таня буквально ощутила, как внутри у нее все теплеет.

– Есть один фокус! Я проделывал эту штуку сИдиот-сюдовым, чтобы отучить его кидаться с кулаками через каждые пятьминут, – негромко сказал он. – Когда я досчитаю до трех, зажмурьтесьи не открывайте глаза, пока я не разрешу! Один... два...

– Ох, мамочка моя бабуся! – воскликнул Баб-Ягун,закрывая глаза ладонями.

Таня зажмурилась. С закрытыми глазами она услышала, какВанька сказал «три», потом что-то громко треснуло и ярко вспыхнуло – это былозаметно даже сквозь закрытые веки.

– Я ничего не вижу! – заорал вдруг Усыня.

– А теперь бежим! У нас всего минута, – шепнулВанька.

Открыв глаза, Таня увидела, что Усыня, Дубыня и Горыня,вскочив, трут веки кулаками, а над костром, тая, поднимается розоватый дым. Недожидаясь, пока богатыри-вышибалы вновь обретут зрение, ребята стремительнопробежали между ними и бросились вверх по лестнице. Вскоре снизу раздалиськрики и глухие звуки ударов. Похоже было, что циклопы попытались стащить убратьев быка, а те, прозрев, доступно объясняли им, почему этого делать неследовало.

– Как тебе это удалось? – восхитилась Таня,сообразив, что, пока Усыня, Горыня и Дубыня разбираются с циклопами, погони заними не будет.

– Запросто. Корень росянки, кусочек янтаря и несколькошерстинок сфинкса! Срабатывает безотказно, если бросить это в костер, –пояснил Ванька Валялкин.

– Опять умничаем? Откуда у тебя шерсть сфинкса? Он же ксебе никого не подпускает! – спросил Баб-Ягун, который терпеть не мог,когда Ванька его в чем-то превосходил.

– Это он тебя не подпускает, потому что задавак нелюбит. Кто у него занозу вынимал? – ответил Валялкин.

Баб-Ягун раздраженно запунцовел ушами.

Лестница с раскрошившимися ступенями, по которой ониподнимались, была вырублена в толще гранита. Она выглядела такой старой, чтобыло совершенно очевидно, что лестница была здесь и тогда, когда самогоТи-бидохса еще не было либо он только начинал строиться. Пока Таня прикидывала,сколько же ей тысячелетий, магический перстень неожиданно соскочил с ее пальцаи запрыгал вниз.

– Стойте! Я уронила кольцо! – крикнула Таня,кидаясь за ним.

Проскочив ступеней десять, перстень замер и, внезапнозависнув в воздухе, выбросил искру. Таня торопливо наклонилась, спеша поднятьего, но тут тяжелая плита внезапно провернулась у нее под ногами. С опозданиемона заметила над плитой зеленоватое свечение! Опять магия! Безуспешно хватаясьруками за воздух, Таня рухнула вниз и, набирая скорость, помчалась в пустоту,лихорадочно пытаясь надеть на лету кольцо, которое она сжимала в кулаке, икрикнуть «Ойойойс гимякис брякис». Несколько долгих секунд она летела в узкомтоннеле, пока внезапно не осознала, что падение уже закончилось. Кто-топодхватил ее в воздухе, а в следующий миг Таня поняла, что лежит на огромнойзаскорузлой ладони, а над ней нависает чудовищных размеров бородатая голова.

«Мамочки! Я угодила к титанам! Надо срочно падать вобморок!» – сказала себе Таня, но в обморок ей почему-то не падалось. Вотдосада!

Оглядевшись, она поняла, что находится в тесной пещере,прорубленной в сплошном камне, в которой плечо к плечу стояло три титана –Котт, Бриарей и Гиетт. Сторукие, пятидесятиглавые, со спутанными волосами,отросшими за многие тысячелетия, титаны были так огромны, чтобогатыри-вышибалы, окажись они теперь рядом, выглядели бы в сравнении с нимикак годовалые дети. Казалось, узкая пещера с трудом вмещает такую мощь. Зоркие,привыкшие к темноте глаза титанов пристально разглядывали Таню.

А потом держащий ее титан, самый старший из трех, вдругпротянул к ней палец, толстый, как телеграфный столб. Таня заслонилась руками,готовая к тому, что ее сейчас раздавят. Титан весело хмыкнул и, неумелокоснувшись ее волос, убрал палец.

– Т-ты к-о? Я Бриарей, это Ко-отт и Ги-етт, – согромным трудом произнося человеческие звуки, сказал он.

– Таня... Таня Гроттер... Я нечаянно сюда свалилась, неубивайте меня!

– Таня ГРО... – проревели все пятьдесят глотокБриарея.

Таня пошатнулась, едва устояв на ногах от страшного гула.

– Лео... Гро... Со... Гро... т-ои ро-ди..? О-и дела...это хо-од, – отозвались Котт и Гиетт. В их реве слышалась нежность, хотяслова они выговаривали куда с большим трудом, чем Бриарей.

– Софья и Леопольд Гроттеры? Это мои папа и мама. Такэто они прорыли этот ход? – удивилась Таня, испытывая ни с чем несравнимое облегчение. Если ее родители были в дружбе с титанами, значит, ейничто не угрожает.