– Лучше расплатись с ними, а то еще влюбят тебя вкого-нибудь. Хоть в того же Шурасика. Им только дай в кого-нибудь стрелупустить, – посоветовала длинноносая Верка Попугаева, кивая на висевшие набоку у купидончиков маленькие луки.

Оглянувшись на Шурасика, Таня с удивлением заметила, что онпокраснел, как помидор.

Одолжив у Дуси Пупсиковой конфет, Таня дала их посыльным, ите, деля их на лету, улетели в форточку.

Только тогда Таня смогла наконец спокойно развернуть бумагу.Внутри оказалась длинная картонная коробка. Пытаясь угадать, что там можетлежать, Таня открыла ее и... взвизгнула. Удовольствие было мгновенно отравлено.К ней в руки скользнули песочные часы – те самые, что она видела в зеркале вкабинете Клоппа. Песка оставалось совсем мало. И тот неуклонно таял, хотя исбегал вниз тонкой, не толще волоса, струйкой.

Еще никто из тех, кто толпился вокруг Тани, с любопытствомзаглядывая ей под руку, не успел сообразить, что случилось, а она уже схватилакоробку и, сделав знак Баб-Ягуну и Ваньке, шепнула им:

– Нам надо куда-то уйти... Скорее... Только не ко мне,там Гробыня увяжется.

– Тогда сюда! – мигом сориентировался Баб-Ягун,чья комната была совсем рядом, и помчался открывать дверь.

У Баб-Ягуна Таня оказалась впервые. В его комнате царилкошмарный беспорядок. Одежда, тетради и учебники валялись на полу. Зато пылесос– новенький и сверкающий – безраздельно занимал весь стол.

– Эй, да у тебя тут разгром! Тут кто-то был? –испугалась Таня, решившая, что и к Баб-Ягуну нагрянул вредоносный болотныйхмырь.

– Да не... – отмахнулся внук Ягге. – Просто яискал, чем пылесос протереть, Потом вон парадной мантией протер, все равноконец года еще не скоро... Ого, какие часы! Кто тебе их прислал?

– Это те самые, что я видела у Чумы-дель-Торт! Уверена,это ее последнее предупреждение! Неужели купидоны видели ее? – едвавыговорила Таня.

Баб-Ягун, поежившийся, когда она произнесла ненавистное имя,отрицательно замотал головой:

– Нет, купидоны не нежить. Они не любят Ту-Кого-Нет ине имеют с ней никаких дел. Скорее всего их просто кто-то вызвал – есть такойособый свист – и они нашли эту коробку, а на ней... сейчас посмотрим... –Ванька с шуршанием развернул синюю бумагу. – Ага! Я так и думал! Читай:«Доставить Тане Гроттер. Жилой этаж, комната с Черными Шторами». Купидоны,видно, туда и летели, но увидели тебя в гостиной и сразу отдали.

– И что мне теперь делать с этими часами? –растерянно спросила Таня. – Наверняка в них какая-то магия. Может,разбить?

– Не вздумай, может быть еще хуже! – испугалсяБаб-Ягун. – Лучше поставь их сюда, я потом отнесу бабусе. Она разберется,что к чему... Эй, слышите? Что там происходит?

Неожиданно в дверь кто-то легонько постучал, а потом онаоткрылась, и заглянул... Да, это был сам Сарданапал. Оба его уса топорщилисьсурово и многозначительно. Друзья оцепенели. Появление академика на жилом этажев детских спальнях могло значить лишь одно: случилось нечто экстраординарное.Сарданапал мельком взглянул на часы, которые все еще были в руках у Тани, ислегка поднял брови.

– Я жду вас в гостиной! Скорее! – сказал он,скрываясь, а через несколько секунд ребята услышали, что он стучит в следующуюдверь. Значит, Сарданапал собирал всех, а не только их троих. Поняв это, друзьяиспытали облегчение.

Собравшись в гостиной, ребята увидели, что прямо на коврестоит большой котел, в котором кипит какая-то вязкая, неприятно пахнущаяжидкость.

– Если это надо будет пить, я сразу грохаюсь вобморок! – предупредила Гробыня. – Постараюсь даже опередитьШурасика, хотя это и непросто.

– Пить это будут все без исключения! В том числе и ты,Склепова, – оборвал ее Сарданапал.

Его голос звучал так непреклонно, что никто не спорил.Казалось, перед ними теперь совсем другой Сарданапал – не тот спокойный ивсепрощающий глава Тибидохса, которого они все знали. Даже осанка у негоизменилась. «Так вот он какой, величайший маг!» – не без восхищения подумалаТаня.

Тем временем Сарданапал раздал всем ложки.

– Вкус кошмарный, сразу предупреждаю! Из чего готовил,не скажу – спокойнее будете пить! – сообщил он.

– А для чего это хотя бы? – робко спросила ВеркаПопугаева.

Почти одновременно с тем, как она задала этот вопрос, стеныБольшой Башни дрогнули. Слышно было, как циклопы с топотом несутся по первомуэтажу, направляясь в подвал. Академик чуть поморщился, но, похоже, совсем неудивился.

– В этом котле обережное зелье, очень сильное. Послетой истории с волосом и многих других событий, о которых вы даже не знаете, яхочу быть уверен, что ничего плохого с вами не случится. А теперь пейте!

Зажимая носы, все стали зачерпывать зелье и глотать его.

– Бэ-э! Это еще хуже, чем я думала! –передернулась Гробыня, а Гуня Гломов в подтверждение ее слов скорчил жуткуюрожу.

В тот момент, когда Таня уже подносила ложку ко рту, рука унее внезапно дрогнула, и она расплескала все себе на грудь. В этот мигпрактически все кривились, уже проглотив вонючую настойку, и никто этого незаметил. Таня хотела зачерпнуть из котла еще раз, но Сарданапал уже прошепталчто-то, выпустив искру. Котел исчез.

– Ты выпила? – спросил он у Тани.

– Ага, – ответила та, прежде чем успеласообразить, что соврала. А когда соврала, уже неловко было поправляться.

– Ну и славно. А теперь спать... – сказалакадемик, как-то загадочно улыбаясь. – Эта ночь будет долгой, очень долгой...

* * *

Вскоре после того, как Сарданапал ушел, за ним следомпроскользнул и Баб-Ягун, знаком показав Тане, что понес Ягге ее песочные часы.Таня хотела побежать за Баб-Ягуном, но к ней, смущаясь, уже подходил Шурасик.

– А где твой значок? Почему ты его не носишь? –спросил он.

– Э-э... Кажется, я его где-то потеряла, –нетерпеливо ответила Таня, косясь вслед удаляющемуся Баб-Ягуну. – Но тыведь свой тоже не носишь.

Шурасик насупился.

– Я другое дело... Тогда будут говорить, что я дружусам с собой. Погоди, я принесу тебе новый!

– Не надо! – не удержавшись, завопила Таня, но,взглянув на Шурасика, спохватилась и ласково похлопала его по руке: