— Может, не будет, — пробормотала Варвара.

— Еще как будет! — пообещал он. — Бока сильно болят?

— Сильно, — призналась Варвара, — но дышать можно, славабогу.

Тогда он поцеловал ее и ушел в «свою» ванную.

Варвара кинулась к зеркалу и застонала — отек был не слишкомстрашный, но все же заметный, и глаз заплыл ощутимо, и синяки, синяки повсюду —от шеи до колен сплошные разноцветные синяки.

И он сказал, что «все будет»?! И он целовал ее, так что зубыскрипели о зубы?! И еще он «проклял все на свете»?!

Посидев в ванне и уложив волосы — «здесь и здесь», каквелела мадам Монро, — Варвара вышла на свет божий и тут только сообразила, чтожизнь продолжается, что сегодня рабочий день, что Танька, наверное, сто раззвонила ей домой, а она не подходила к телефону, и сейчас, скорее всего, всямосковская милиция, поднятая Танькой по тревоге, ищет ее труп на днеМосквы-реки!..

Потом Варвара посмотрела на часы.

Потрясла головой, вытряхивая остатки Ивана, его поцелуев,его запаха и вкуса, а заодно и «Харлея Дэвидсона», и опять посмотрела —воровато, как кошка, съевшая хозяйкину осетрину.

Было одиннадцать часов. Она должна быть на работе к девяти.

Она не пришла на работу и никого об этом не предупредила —ни шефа, ни Иларию, ни даже Ольгу Громову.

Все. Ее жизнь кончилась. Ее выгонят немедленно, сегодня же,и она даже не сможет узнать, кто и как украл полмиллиона франков с банковскогосчета Павла Белого! Варвара была убеждена, что разгадка тайны — в кабинете еешефа и больше нигде.

Если она узнает, кто открыл, а потом закрыл окно, она узнаетвсе остальное.

Трубка со вчерашнего дня валялась на стойке в кухне, иВарвара схватила ее и, путаясь пальцами, набрала номер.

— Тань, это я, — сказала она, как только ответили, — я жива,все в порядке, ты не ори.

Говорить это было так же бесполезно, как бесполезно проситьтайфун «Глория» обойти стороной Курильские острова.

Танька бушевала так долго и так сильно, что Варвара дажетрубку поднесла к другому уху и, оглядевшись по сторонам, нашла чайник иводрузила его на подставку. Воды в нем было мало, но налить из-под крана она нерешилась. Наверняка Иван не пьет воду из-под крана.

— Ты где? — выдохшись, спросил в трубке тайфун «Глория». — ВСИЗО? Или тебя держат в заложниках на пустой даче?

— Меня вчера избили, — ответила Варвара и посмотрела вдолькоридора, не идет ли Иван, — меня подобрал тот мужик, помнишь, из самолета иотеля? Ну, который сбил меня машиной? Я у него дома.

— Где… ты? — переспросила Таня, и Варвара поняла, что таопустилась на стул и взялась пухлой ручкой за сердце. — У кого ты… дома?

— Я тебе потом все расскажу, — зашептала Варваpa, — ты докоторого часа на работе? До двух? Или до пяти?

— У меня прием сегодня, я до шести. А ты что, на работу непойдешь?

— Я не могу на работу! Я вся в синяках! Я к тебе приеду, кактолько смогу, и все расскажу.

— Тебя правда… избили? — дрогнувшим голосом спросила Таня.

— Правда. Тань, увези Васю вечером к Ольге Васильевне. —Ольгой Васильевной звали Танину мать. — Он мне угрожал, что всех нас убьет.Увези Васю. Можем вместе увезти вечером.

— Господи Иисусе, — пробормотала Таня, — а Димке я чтоскажу? Они сегодня с Васей в планетарий поехали, я даже не знаю, когдавернутся!

— Димке надо сказать все как есть, — твердо произнеслаВарвара, — он тут ни при чем. Это не его проблемы.

К Тане эти проблемы тоже не имели никакого отношения, иВарвара мучилась от того, что втянула «в историю» подругу и ее ребенка.

Хоть бы Димка забрал их в Хьюстон! Хоть бы забрал!..

— Все, Тань, — сказала она, — я приеду к тебе в поликлинику,и мы все решим.

Что они могут решить? Как они могут хоть что-нибудь решить?!

Потом она позвонила на работу.

Трубку сняла Владислава и долго возилась и ломалась, когдаВарвара попросила позвать Иларию.

— Лара, это Варвара Лаптева. Я заболела и сегодня прийти несмогу, — выпалила она, — конечно, я возьму бюллетень, который подтвердит, что яне прогуливаю.

Откуда она его возьмет, этот бюллетень? Танька напишет, вотчто!.. Варвара никогда не болела, и ей не нужны были лишние выходные, поэтомуТаниными услугами она никогда не пользовалась, а вот теперь воспользуется, иникто не посмеет сказать, что Варвара Лаптева — прогульщица!

— Ну хорошо, — несколько удивленно проворковала Илария, —болейте, если вам надо. Альберт Анатольевич был очень недоволен вашимотсутствием, но раз у вас уважительная причина и имеется оправдательныйдокумент…

Варвара сама себе скорчила рожу, которая отразилась вполировке стенного шкафа. Оправдательный документ!..

— Только постарайтесь не отдыхать слишком долго, — сказалаИлария более жестко. Очевидно, шеф делал ей знаки. — У нас полно работы, а выподводите нас в самый неподходящий момент. Как всегда.

Они послали ее в командировку, чтобы она отвезла старыйжурнал по несуществующему адресу, и смеют говорить, что она их «подводит»!

Чайник зашумел — Варвара покосилась на него, — иодновременно загремела входная дверь, зазвенели ключи, и на пороге показаласьженщина средних лет с большой спортивной сумкой. На поводке она держаланеопределенного вида собаку.

— Входи. Входи, Тяпа. Так, теперь стой, сейчас я вытру тебелапы. Стой! Стой, я кому говорю!

Но было уже поздно — Тяпа заметила Варвару, прячущуюся застойкой, кинулась к ней, сшибая по дороге стулья, вскинула грязные лапы набелоснежный халат и радостно задышала ей в лицо. Варвара растерянно погладилагорячие желтые уши.

— Доброе утро, — сказала женщина холодно, — я АннаСеменовна. Тяпа, фу! Иди сюда! Кому я говорю!

Но Тяпа была уверена, что Анна Семеновна говорит это кому-тодругому, поэтому весело и бестолково заскакала вокруг Варвары.

— Привет, — поздоровалась с Тяпой Варвара. Тяпа завиляладворняжьим хвостом.

— Меня зовут Варвара Лаптева. Я скоро… ухожу.

Неизвестно, зачем это было сказано, но Варвара решила, чтонужно сразу как-то… определить свое положение.

Анна Семеновна втащила сумку, прикрикнула на распоясавшуюсяТяпу и вдруг пристально взглянула на Варвару. Варвара схватилась за щеку.