— Но вы же, наверное, позавтракаете? — спросила онаделовито. Тон у нее стал более любезным. — Я сейчас приготовлю. Садитесь. Яналью вам минеральной воды. До завтрака очень полезно. У нас есть свинцоваяпримочка, ее нужно приложить к синяку. Одну минуту, я достану. А ИванАлександрович давно уехал?

— Он, по-моему, еще здесь, — пролепетала Варвара, отпихиваяТяпу, которая лезла ей в лицо, — хорошая, хорошая собака. Ушастая собака,веселая собака.

У Тяпы правда были непропорционально большие уши — торчком,отчего она напоминала летучую мышь. И общий колер — желтый, серый, коричневый,а по бокам черный — неопровержимо свидетельствовал о том, что это настоящая,неподдельная, чистопородная дворняга.

— Фу, Тяпа! — зачем-то еще раз сказала Анна Семеновна, хотявсем было ясно, что слушаться ее Тяпа вовсе не собирается. — Отстань отдевушки. Сейчас будем завтракать.

Тяпа немедленно облизала Варваре лицо, задев порванную губу,потом бодро соскочила с Варвары и стала поддавать ушастой головой ее ладонь —ждала, когда, наконец, Варвара догадается, что с ней нужно поиграть.

— Вот примочка. Надо было приложить сразу, синяк рассосалсябы быстрее. Все равно, приложите сейчас.

— Спасибо, — пробормотала Варвара.

— Что вы хотите на завтрак? Овсянку? Омлет? Творог? Йогурты?Ветчину?

Варвара попятилась и чуть не наступила на Тяпу, чем страшноее обрадовала. Тяпа весело забрехала.

— Я… не знаю. Спасибо большое. Я… чайник поставила… и мнесовсем не хочется есть.

— Ну, поесть все равно придется, — решительно заявила АннаСеменовна, — чай или кофе?

— Доброе утро, — издалека произнес Иван, — фу, Тяпа!..

Моментально наплевав на Варвару, Тяпа ринулась к нему,скользя когтями по бесценному паркету, и стала прыгать, кидаться, припадать напередние ноги и взлаивать от переизбытка эмоций.

— Доброе утро, Иван Александрович. Что приготовить назавтрак?

— Овсянку, ветчину, джем, тосты, кофе, — ответил он, нераздумывая, как на уроке. Сидя на корточках, он чесал желтое Тяпино пузо, Тяпаот счастья дрыгала лапами и ухмылялась во всю пасть. Как только он поднялся,она вскочила, опять припала на передние лапы и стала носиться вокруг овальногостола, на виражах притормаживая шеей.

— Что за собака! — сказала Анна Семеновна весело. — Несобака, а наказанье божье.

— Ты позвонила? — спросил Иван у Варвары, подошел ипоцеловал ее.

Все как надо — утренний поцелуй, свежевыбритая вкуснопахнущая щека, королевский замок, приветливая прислуга, кофейный дух и дажесобака на заднем плане.

«Немедленно бежать, — пронеслось в голове у Варвары. — Сиюже минуту и до канадской границы. Нигде не останавливаясь».

— Как это я забыл? — спросил Иван, ничего не подозревавший оканадской границе. — Надо было вчера примочку приложить! Сегодня уже поздно. Тыпозвонила?

— Я… позвонила, — согласилась Варвара. Сердце как бешеноемолотило в избитые ребра. Нужно уходить. Здесь нельзя оставаться. Она всеобдумает потом, но оставаться здесь нельзя.

— Я сказала Тане, что приеду к ней на работу. Она сегодня вполиклинике на приеме. И шефу позвонила. Странно, но меня почему-то пока неуволили.

Иван неопределенно хмыкнул.

— Наверное, я даже не буду завтракать, — храбро заявилаВарвара, отступая в сторону коридора. Иван, поджав босые ноги, сидел на высокомстуле, жевал тост и смотрел на нее с интересом. — Я сейчас оденусь и поеду.Большое спасибо.

— Во что?

— Что — во что?

— Во что ты оденешься?

Варвара посмотрела на него беспомощно, и, по мере осознанияэтого важного вопроса, на лице у нее стал проступать ужас. Иван отвернулся.

Ее немедленная готовность бежать — неважно куда, лишь бы изего дома, — злила его. В конце концов, он ничем ее не обидел. Он все сделал какнадо, даже уколы. Он честно сказал ей, что хочет ее. Это вызвало такую панику?!

— А моя одежда?..

— Одежды никакой нет. Можешь посмотреть в ванной на то, чтоосталось. Ну, куртка, конечно…

— Куртку я сейчас отнесу в химчистку, — вступила АннаСеменовна, — они вернут через три часа. Наверное, придется подождать.

— «Молнию» тоже нужно менять.

— Поменяем, — сказала Анна Семеновна, — садитесь,пожалуйста, все готово.

— Иван, я не могу здесь оставаться, — выпалила Варвара, кактолько домработница скрылась в коридоре. Варвара подивилась ее проницательности— или вышколенности?

— Ну и не оставайся, — ответил он холодно, — уходи. Хочешь,я дам тебе свои брюки?

— Они на меня не налезут! — закричала она. Ей хотелосьзаплакать. — Ты что? Не понимаешь?

— Нет, — отрезал он, — не понимаю.

Она шмыгнула носом.

Как сказать ему, что она должна бежать, спасаться, илислучится что-то такое, что изменит ее жизнь навсегда, и она не справится сэтими изменениями?!

Ей не место в замке, а он не может, не должен говорить с нейтак, как будто она на самом деле его интересует, и целовать ее утреннимипоцелуями, и тискать ее грудь, и обещать какое-то продолжение, и чесать желтоесобачье пузо, сидя на корточках, — от движения его рук у Варвары мутилось вголове.

Этого. Не может. Быть.

Когда она говорила себе так — именно так, раздельно итвердо, — оставался еще шанс на спасение, но этот шанс следовало использоватьнемедленно, иначе он растает.

Оказывается, уйти можно только в лифчике и трусах. Есть ещехалат. Если попросить, может, дадут «на вынос»…

— Я загрузила вашу юбку и блузку в машину, — объявилавернувшаяся Анна Семеновна, — потом мы все высушим. Юбку кое-где нужно зашить,а блузку, наверное, лучше больше не носить. — Варвара покраснела так, что синякнабряк черным. Иван пил свой кофе и на нее не смотрел. — Тем не менее во всемэтом можно добраться до дома. Куртку в чистку я отнесу и отдам вставить«молнию». После обеда все будет в порядке.

— Ну и отлично, — сказал Иван равнодушно, — спасибо зазавтрак. Я должен ехать.

Не взглянув на Варвару, он поставил свою кружку, почесал заухом присмиревшую Тяпу, улегшуюся у него под стулом, и ушел.

Варвара поднялась и подошла к окну. Улица внизу была совсемнезнакомой.