– Стив, я ничего в этом не понимаю…

– Это не имеет значения, – возбужденно тараторил Фрейзер,дыша в лицо Китону парами виски. – Нам сегодня должно повезти, Умник. Ячувствую.

Он не знал, как надо делать ставки, а беспрестанная болтовняФрейзера мешала слушать то, что говорили другие игроки в очереди кдвухдолларовому окошку.

Когда дошла его очередь, он сунул в окошко пятидолларовуюбанкноту и буркнул:

– Номер четыре.

– На победителя, на второе или на третье? – спросил кассир,но в этот момент Китон не смог ответить. За спиной кассира он увиделпотрясающую сцену. Трое клерков пересчитывали и раскладывали по пачкам огромноеколичество банкнот. Таких денег Китону в жизни не приходилось видеть разом.

– На победителя, второе или третье? – нетерпеливо повторилкассир. Поторопись, парень. Это тебе не публичная библиотека.

– На победителя, – сказал Китон. Он представления не имел,что значит «второе» и «третье», но зато прекрасно знал, что такое «победитель».

Кассир выдал ему билет и три доллара сдачи – один и два.Китон смотрев на двухдолларовую банкноту с огромным интересом. Он, безусловно,знал, что они существуют в природе, но сам никогда не видел. На ней былнарисован Томас Джефферсон. Интересной. Да-да, надо признать, все здесь былоинтересно – запах лошадей, кукурузных хлопьев, орехов; суетливая толпа;атмосфера нетерпеливого ожидания. Здесь кипела жизнь, на которую тут же, неколеблясь, отозвалась душа Китона. Он и раньше испытывал такую приподнятостьдуха, но никогда не встречался с ней вне собственных ощущений. Дэнфорт (Умник)Китон, который никогда и ни при каких обстоятельствах не чувствовал и непризнавал себя, единственного и неповторимого, частью чего-то, попал теперьименно в такую обстановку и радовался этому…

– Тут будет повеселее, чем в Глуши, – сказал он подошедшемуФрейзеру.

– Да, бега – это вещь! Не сравнить, конечно, с чемпионатомпо бейсболу, но тоже здорово, сам увидишь. Пошли, надо пристроиться к барьеру.

На какую лошадь ты поставил?

Китон не помнил и заглянул в свой билет.

– Номер четыре.

– Второе или третье?

– Э-э-э, на победителя.

Фрейзер покачал головой, подмигнул дружелюбно и ободряющепотрепал Китона по плечу.

– Это ставка пропащая. Она пропащая всегда, даже еслибукмекеры говорят обратное. Но ничего, потом научишься.

Прозвучал гонг с таким громкоголосым БОМММ!, что Китонподскочил.

Голос диктора объявил: «Старррт!» – И это раскатистое словопронеслось по всем громкоговорителям. В ответ взревела публика, и Китонпочувствовал, как по телу промчался электрический разряд, содрогнувший его.Копыта вытаптывали покрытые грязью дорожки. Фрейзер одной рукой схватил Китоназа локоть, а второй стал расталкивать всех, кто мешал им пройти к барьеру. Ониподошли туда, где до финиша оставалось не более двадцати ярдов.

Теперь диктор объявлял лошадей, участвовавших в забеге. МояДевушка, номер семь, лидировала на первом круге, вторым шел номер восьмой.

Распаханное Поле, и третьим – номер первый, Как Поживаешь.Номер четвертый носил имя Абсолют – глупейшее имя для пощади, какое когда-либоприходилось слышать Китону, и бежал он шестым. Но Китона это не тревожило. Онсмотрел во все глаза на летящих лошадей, на их лоснящиеся под лучамипрожекторов шкуры, на круглые пятна колес, сливавшиеся в единое целое сколяской на поворотах, на яркие шелковые комзолы жокеев.

На очередном повороте Распаханное Поле начал вытеснять МоюДевушку. Та сбилась с шага и пропустила приятеля вперед. В это время прибавятходу и Абсолют. Китон заметил это еще до того, как объявил металлический голосдиктора, и до того, как Фрейзер возбужденно схватил его за локоть и завопил наухо:

– Это твоя лошадь. Умник! Твоя, смотри, у нее появился шанс!

Когда лошади вышли на прямую и полетели к тому месту, гдестоял Фрейзер с Китоном, публика уже задыхалась от рева. По телу Китона сновапробежал электрический разряд, но на этот раз уже не искрой, а пламенем. И онтоже заревел. На следующий день он так охрип, что мог разговаривать лишьшепотом.

«Абсолют! – вопил он. – Давай, Абсолютик, скорее, беги!Давай же, тебе говорят, мешок с дерьмом!»

Фрейзер хохотал так, что слезы ручьем бежали у него по щекам«Мешок с д-дерьмом!» – заикаясь повторял он. «Надо же, вот так Умник!»

Но Китон его не слышал. Он пребывал в другом мире. Онпосылал флюиды Абсолюту, телепатировал ему свои силы и волю к победе.

«Теперь впереди Распаханное Поле и Как Поживаешь, КакПоживаешь и Распаханное Поле», – распевал в репродукторах голос диктора. «Онивыходят на последнюю восьмую мили, а Абсолют все набирает скорость».

Лошади приближались, поднимая тучи пыли. Абсолют несся,выгнув шею, вытянув вперед голову и перебирая ногами, как поршнями. Он обошелКак Поживаешь, а потом и Вспаханное Поле, который бежал, явно выбиваясь из сил,как раз мимо того места, где стояли Китон с Фрейзером. Уже оставив позадифинишную линию, он продолжал нестись вперед все скорее и скорее.

Когда на табло высветились цифры, Китон спросил у Фрейзера,что они означают. Фрезейр взглянул на его билет, на табло, снова на билет иснова на табло и тихо присвистнул.

– Я вернул свои деньги? – взволнованно спросил Китон.

– Умник, ты вернул несколько больше. Абсолют шел один ктридцати.

К тому времени, когда поздно вечером они вышли с ипподрома,Китон выиграл более трехсот долларов. Вот так у него и родилась навязчиваяидея.

3

Он снял с вешалки в углу кабинета пальто, надел его, подошелк двери и, взявшись за ручку, замер. Оглянулся. На стене напротив окна виселозеркало. Китон, долго раздумывая, смотрел на него, потом подошел. Он слышал,как Они используют зеркала – не вчера родился. Приблизив лицо к зеркальнойповерхности и не обращая внимания на мертвенную бледность кожи и покрасневшиеглаза, приставил к щекам с обеих сторон ладони, чтобы не мешал отсвет, иприщурился – нет ли на другой стороне камеры. Нет ли их.

Он не увидел ничего.

Через несколько секунд отступил назад, небрежно смахнулрукавом пальто образовавшееся на зеркале туманное пятно и вышел из кабинета.Ничего и никого. Это не значит, что Они не придут ночью и не заменят его зеркалона стекло с зеркальным напылением. Шпионство – основное занятиеПреследователей. Отныне ему придется каждый день проверять зеркало.