– Старт, – тихо произнес Гонт и нажал его.

Заработал механизм, расположенный под платформой, и лошадидвинулись вперед, следуя своему предопределенному курсу. Поначалу они шлимедленно, дергаясь в пазах, застревая и вырываясь вперед резкими рывками, когдакакая-то пружина, а, может быть, и целый комплект пружин, срабатывал вмеханизме, но по мере того, как они приближались к первому повороту, скоростьдвижения увеличивалась.

Лидировала лошадь под номером два, за ней следовала седьмая,остальные шли вровень друг с другом позади.

– Давай, пятая, – шептал Китон. – Давай скорее, мешок сдерьмом.

Как будто послушавшись, маленький кусочек олова сталотрываться от своего стада и на полпути к повороту догнал седьмую. Шестая –лошадь Гонта – тоже прибавила прыти.

Выигрышный Билет скрежетал и вибрировал на маленькомстолике. Лицо Китона нависло над ним как огромная полная луна. Капля пота упалана жокея третьей лошадки. Если бы он был живой, потонул бы вместе со своейколяской.

На третьем повороте седьмая сделала рывок и обошла вторую,но пятая шла за ней по пятам, и шестая от нее не отставала. Все четыре сделалиповорот голова к голове, далеко оставив позади остальных и трясясь, как влихорадке, в своих пазах.

– Вперед, вперед, сучье отродье, – завопил Китон. Он напрочьзабыл, что это всего лишь кусочки олова, искусно вылепленные под настоящих лошадей.Он забыл, что находится в магазине человека, которого впервые видит. Родилосьзнакомое до боли возбуждение. И оно сотрясало его как терьер трясет крысу. –Давай! Вперед! Рви! Жми!

И вот пятая догоняет лидирующую и выходит вперед. ЛошадьГонта бежала у нее во фланге, когда она пересекла финишную линию.

Механизм продолжал работать, но все лошади возвращались кстартовой линии, и Гонт пальцем подталкивал отстающих.

– Ну и ну! – вырвалось у Китона вместе с выдохом, и он утервзмокший лоб. Он страшно устал, но, как ни странно, чувствовал себя гораздолучше, чем все последнее, долгое время. – Это было здорово.

– Да, ничего не скажешь! – согласился Гонт. – Умели делать встарые времена.

– Точно.

– Кажется, я вам должен, мистер Китон.

– Э-э-э, забудьте, это ведь просто шутка.

– Нив коем случае. Джентльмен всегда платит долги. Дайте мнезнать за день-два до того, как наступит час расплаты с маркером, как говорится.Час расплаты с маркером.

Эта поговорка вновь взвалила на него все беды. Его маркер уНих в руках. У Них. В четверг Они созовут к себе всех маркеров… и что тогда?

Что тогда?

Перед глазами у Китона плясали заголовки на газетныхполосах.

– Хотите знать, как заядлые игроки тридцатых годовиспользовали эту игрушку? – спросил Гонт.

– Конечно, – рассеянно ответил Китон, но на самом деле емубыло все равно, пока… пока он не взглянул вверх. Встретившись с настойчивымпроникающим взором Гонта, он снова вспомнил свои ощущения, столь похожие на те,что возникали на ипподроме.

– Так вот, – сказал Гонт. – Они брали свежий номер газеты«Бега» и прокатывали все заезды, один за другим. Прямо на этой платформе.Каждой лошади присваивали имя той, которую упоминали в газете, дотрагивались донее, знаете ли, и произносили имя вслух, заводили игрушку и… вперед.

Прогоняли таким образом все заезды до единого – восемь,десять, двенадцать.

А потом отправлялись на бега и ставили на выигрывшихлошадей.

– И срабатывало? – спросил Китон. Ему казалось, чтособственный голос доносится откуда-то издалека. А еще казалось, что он плаваетво взгляде Гонта. Плавает на красной волне. Ощущение было странное, но оченьприятное.

– Представьте себе – да. Наверняка совпадения и все-таки…Хотите приобрести игрушку и попробовать?

– Да, – твердо произнес Китон.

– Вы человек, которому необходим Выигрышный Билет, правда,Дэнфорт?

– И не один. Мне необходима целая пачка. Сколько?

Лилэнд Гонт рассмеялся.

– О нет, вы меня не поймаете. Я не забыл, что ваш должник.Вот что откройте бумажник и достаньте оттуда первую попавшуюся банкноту.Уверен, что она окажется именно той, что надо.

Не сводя глаз с лица Гонта, Китон раскрыл бумажник и выудилоттуда банкноту… безусловно, ту, на которой был нарисован Томас Джефферсон. Тусамую, которая повергла его в пучину бед.

5

Банкнота исчезла в руке Гонта, словно по мановениюволшебства.

– И еще кое-что, – сказал он.

– Что?

Гонт склонился к Китону, заглянул ему в глаза и дотронулсядо его колена.

– Мистер Китон, вы знаете о… Них?

У Китона перехватило дыхание, как у человека, которомуприснился страшный сон.

– Да, – прошептал он. – О, Господи, да!

– Этот город полон Ими, – продолжал Гонт доверительнымтоном. – Просто пропитан. Я всего несколько дней как открыл магазин, а уже этопонял. Мне кажется Они будут охотиться за мной. Не кажется, а уверен. И мнеможет понадобиться ваша помощь.

– Да, – сказал Китон уже гораздо тверже и уверенней. – Выможете полностью на меня рассчитывать.

– Вы, конечно, только что со мной познакомились и совсемменя не знаете…

Китон, которому уже казалось, что Гонт его самый близкийдруг, какой у него когда-либо появлялся за последние десять лет, хотел быловозразить, но Гонт поднял руку и протест застрял у Китона в глотке.

– … и вы не имеете представления, что за вещь я вам продал,сработает ли она или окажется всего лишь очередным крушением надежд… мечтой,превращающейся временами в ночной кошмар. Уверен, что вы во все это поверили, уменя дар убеждения, если позволено так говорить о себе самом.

Но я рассчитываю на удовлетворенных покупателей, мистерКитон, и только на них. Я работаю в этой сфере уже многие годы и построил своюрепутацию на удовлетворенных покупателях. Так что берите игрушку. Если онасработает прекрасно. Если нет – отдайте Армии Спасения или выбросите на свалку.

Сколько вы задолжали? Несколько долларов?

– Несколько долларов, – словно во сне откликнулся Китон.

– Так вот, если игрушка поможет, и вы облегчите душу,избавившись от мерзких финансовых проблем, приходите ко мне. Мы посидим, выпьемкофе, как сегодня и поговорим… о Них.